всё это казалось шуткой, обманом зрения или ещё чем-то подобным, ссылаясь на сквозняк и очень длинную штору, но после нескольких подпрыгиваний вперёд со стулом и детальном рассмотрении объекта, Филипп чуть ли не упал на пол, придерживая свою покосившуюся шляпу. Где-то в паре метров он него можно было отчётливо рассмотреть фигуру невысокого и худого человека, недвижимо стоящую перед испуганным парнем и зловеще махая своей тканью. Свет очень хорошо выделял согнутые руки и локти, а ноги вовсе казались инородными предметами, палками, воткнутыми прямо в плитку посреди магазина. Поспешных выводов подросток делать не стал, поправляя так понравившуюся шляпу, но поставить перед собой стул он посчитал хорошей идеей, или, как он думал, взглядом в будущее и предотвращением нежелательных событий. После, выглядывая из-за деревянного укрытия, пытался представить все возможные исходы его знакомства с неизвестным в конце коридора и предположительные пути отступления в случае опасности.
– Привет… – крикнул он совершенно неуверенно, а после и вовсе ругая самого себя за такое необдуманное решение.
Одно дело, когда ты встретил возможную угрозу лицом к лицу и знаешь о ней, но её же присутствие рядом ощущается абсолютно иначе, когда ты совершено, не подозреваешь о ней, делая какие-то свои обыденные вещи, будучи уверенным в своём одиночестве. Тело охватывает страх, а мысли неловкость, ведь кто-то всё это время находился рядом, всё видел и всё слышал.
И после такой неожиданной встречи лишь один единственный и, наверное, правильный вопрос посетил голову парня: какого чёрта у него всё ещё нет оружия для самообороны? Бегать, конечно, хорошо, но рано или поздно наступит момент, когда либо ты даёшь сдачи, либо больше никогда не поднимаешься. Мало того, но ведь он не один, ему ещё и подругу защищать.
Тогда в голове пронеслась та самая сувенирная лавочка, которую Филипп специально проигнорировал, вспомнив, что там есть самые настоящие катаны, отлично подходящие для самообороны в закрытом пространстве.
Не спуская глаз с неизвестного, парень спиной шёл назад, пытаясь нащупать рукой витрину с сувенирами. Дойдя до дверей, молодой человек в спешке начал проверять каждую полку, скидывая на пол большие зажигалки в виде револьверов, которыми разве что путать, пустые деревянные шкатулки и ужасного качества картины, прежде чем найти ту самую яркую сувенирную, не заточенную, тупую, катану.
Выбежав с криками вперёд и размахивая катаной во все стороны, Филипп остановился, уткнувшись в пластмассовое и блестящее тело манекена.
Это какая-то шутка что ли? Подумал парень, пыл и ярость которого постепенно пропадала. Он ткнул лезвием в полое туловище манекена и очень огорчился, что поводом для его волнения и страха стала пластмассовая вешалка с головой и руками.
– Ну, ахринеть как весело…
На громкие возмущения прибежала отдохнувшая и полная энергии Лиза, выглянув с другого конца коридора. Но такой радостной и расслабленной атмосфере удалось недолго просуществовать, после душераздирающего крика девушки.
В тот же миг она ощутила всем своим телом бегающий по полу мерзкий и холодный сквозняк, неспешно обхватывающий дрожащие тонкие ноги девушки. Криков больше не было, лишь тихий и постепенно разрастающийся в глубине души ужас вытеснял собой всё, казалось бы, уже прижившиеся хорошее настроение. Лиза не желала видеть тёмные застывшие фигуры посреди коридора своими глазами и ощущать тихо посмеивающуюся за их спинами смерть, поэтому глядя на заражённых людей через отражение в небольшой грязной луже она постепенно приходила в себя, но ещё не в силах приказать своим ногам встать.
Несколько десятков человек совершенно неподвижно стояли посреди коридора, и, кажется, навсегда остались в позе паникующих, медленно умирающих на своих же глазах людей. Кто-то так и остался лежать на полу в позе эмбриона, прикрыв голову руками, а другие же застыли с приподнятыми руками и ногами, будто бы пытаясь сбежать от карающей и безжалостной косы. Среди заражённых были люди абсолютно разных возрастов, так что найти ровесников Лизе не составило большого труда, сразу же приметив несколько мучеников у дверей одного магазинчика.
– Лиза? – Филипп был очень обеспокоен действиями подруги, наблюдая за её стремительными шагами к толпе мертвецов, – что ты… Я думаю, не стоит к ним притрагиваться, слышишь?
Но, несмотря на все просьбы парня, девушка лишь добавила уверенности к своим уже твёрдым шагам, будто точно зная, что делать.
Она всё не спускала глаз с двух забившихся в угол некогда молодых ребят, и мотая головой в разные стороны пыталась убедить себя, что ей просто показалось и то, что она вот-вот увидит, покажется лишь совпадением и иллюзией. Глупый брелок в виде жёлтого цветочка висел на потёртой ниточке на грязном и порванном школьном рюкзаке, который одним своим видом возвращал девушку далеко в прошлое, вызывая невероятно тяжёлое чувство, подступающее к горлу. Филипп не мог знать того большого значения, что имела эта безделушка для Лизы, а поэтому оставил её наедине, не желая вмешиваться.
– Ничего не говори, мне всё равно. Очень даже хорошо смотрится. – знакомый голос пробежал мурашками по телу девушки, как только она дотронулась до брелока, хотела она того, или нет.
– Что это? – спросил Филипп.
Но увидев развернувшуюся к нему плачущую и убитую внутри подругу с брелком в ладонях, в голове у парня выстроилась небольшая грустная сценка с участием Лизы и невысокого парня без каких-либо черт лица, примерно, её лет. Он держал яркий брелок в своих руках и протягивал его улыбающийся подруге, наверное, даря в знак любви или дружбы.
– Мы отсидимся около школы некоторое время, а потом вернёмся домой, уроки всё равно уже закончились. Что нам будет? – Лиза сидела на кресле в мебельном магазине, ни на секунду не выпуская из рук брелок, – последнее, что он сказал мне перед своим побегом. Он думал, что это всё несерьёзно…
– Ты любила его? – вновь вернувшийся снег осторожно выглядывал с крыши на залитый водой пол, желая прогуляться по заброшенному торговцу центру через дыры в стенах и потолке. Это и постепенно набирающий силы холод стали причиной большого костра посреди мебельного магазинчика, куда Филипп подкидывал подушки от хорошо сохранившихся диванов.
– Я и сама не знаю… Да и не знала тогда. Только потеряв, спустя время, поняла, что, наверное, любила его. Любила время, проведённое рядом с ним, все наши глупые разговоры ни о чём, тепло его рук, волосы, запах… Я бы хотела сказать, правда. Но было уже поздно… когда увидела его с другой…
– Жаль его, конечно, но я уверен, что он был замечательным человеком.
Лиза ничего не ответила, лишь скрывая
