отвлекающей тележкой. Охотнику было мало, подумал Филипп, раз после оглушительного фиаско тот решил вернуться за победившим его подростком, не проанализировав допущенные ошибки. Предположительно, стрелок не подозревает о заражённых людях-манекенах, скрывающихся глубоко в тени буквально за углом. И если заманить его туда, то правила игры, возможно, изменить в свою пользу.
Филипп резко перенаправил весь свой вес влево, и чуть не ударив носом в пол, затаился за сувенирным прилавком, стараясь дышать в запотевшие от страха ладони как можно тише. Выстрелы перекрутились, видимо, неизвестный всё-таки не совсем безнадёжный, раз решил впустую не тратить драгоценные патроны для своего ружья. Отныне, счёт пошёл на секунды, где каждый шаг должен произойти ни раньше, ни позже, а действия должны максимально твёрдыми.
Шахматная плитка затрещала, а охотник уже выставил ружьё перед собой, кажется, заметив пластиковую приманку в конце коридора. Сигнал подан, присутствие точно известно, а значит, у Филиппа имеется окно в десять секунд, за которое он должен решиться на один единственный взмах катаной, чтобы навсегда усмирить сумасшедшего убийцу и открыть себе выход в город без чувства постоянной тревоги за спиной.
Парень не до конца понимал смерть, и то, как она наступает, поэтому боялся сделать что-нибудь не так, боялся промахнуться и получить в ответ десяток пуль в свою грудь и навсегда остаться смотреть хрустальными глазами на падающий с крыши снег. Боялся навсегда забыть Лизу, даже если в итоге она окажется плодом хорошего воображения, но… После очередного всплывшего образа её тонких бледных ручек, сверкающего влажного тела и тёмных мокрых волос, произошёл ранее невообразимый выброс адреналина, подаривший всему телу твёрдости, а действию пугающую жестокость.
Филипп выполз из-под прилавка, и решительно взмахнув лезвием вверх, силой левой руки, низверг на себя фонтан тёмной и алой крови, ощущая стекающие красные ручьи по всему своему лицу.
Удар пришёлся, как было и задумано, в шею, чтобы раз и навсегда. Человек, ранее охотившийся на подростков, стоял на коленях и жалобно пытался вернуть всю вытекающую из него кровь назад, подставляя ладони к шее. Он, не отрывая взгляда от безжалостного парня, всматривался в его полные неутолимо-ужасного голода глаза, сразу подметив даже не проскочившую в них каплю сомнения или напряжения.
Высокомерие переполняло довольного Филиппа, не брезгающего даже чужой крови на своём лице, лишь с наслаждением медленно, не торопясь, вытирая её своим рукавом.
Кровь окрасила несколько плиток вокруг себя и, заливая каждую трещину с осколками, медленно подбиралась к относительно чистым кедам. Филипп держал свою голову запрокинутой назад, решив разделить последние секунды своего утихающего нового состояния глядя на падающий снег, которой таял у его на лице и смешиваясь с кровью, стекал по подбородку на воротник куртки.
Тогда же глаза заметили искусственность выстроенных в ряд свечей неподалёку от стремительно растекающейся алой лужи, решив, что самое время взглянуть на огоньки и последовать за ними, как парень и поступил.
Ассоциация напрашивалась моментально: яркие оранжевые огоньки, выстроенные в ряд, походили на некогда ведущую Лизу новогоднюю гирлянду, которую для неё специально оставил Филипп. Сомнения на счёт существования девушки рассеивались, как и огонь на уже слабых восковых палочках за дверьми.
Свет вёл внутрь магазина, где на красивом, ничуть не потерявшем свой цвет, кресле аккуратно была сложена чёрная тёплая джинсовая куртка, кажется, с запиской сверху:
"Фил, прости меня, что ничего тебе не сказала. Я всё это придумала спонтанно, пока ты спал, но… Но я спать не могу, пока фотография с этой девочкой лежит у меня в кармане, постоянно напоминающая о себе. Я верю в твои слова о дыме и в то, что где-то за городом его совсем нет, что где-то там, далеко, есть привычный мир, где всё как раньше. У меня есть, не знаю, может быть, часов восемь или девять, чтобы забрать карту, найти девочку и вернуться к тебе. Пожалуйста, дождись меня в старом мире, и мы больше никогда не расстанемся! Люблю. Лиза".
Восемь часов до удушья и превращение в омерзительную статую мертвеца разделяли парня и девушку, как и невероятная обеспокоенность за её здоровье.
– Заходи справа! – чужие слова, отчётливые, но еле доносящиеся, в самом конце торгового центра обрушились на скучающего бедолагу беспощадным убийственным градом, размыв прошлую победу.
Филипп накинул новый тёплый подарок на себя и помяв записку, хоть это получилось и случайно, запихал её во внутренний карман, с оглядкой стараясь как можно быстрее покинуть магазин, зная, что на второе убийство его явно не тянет. Кто-то отдал приказ заходить с другой стороны, а это значит то, что их двое и то, что, наверное, самое плохое, эти двое те же самые военные, которые ворвались не так давно в дом к старику и убили его. В прочем, убить они хотели и подростков, а после глупой оплошности, скорее всего, следовали за ними, не желая оставаться в дураках. Путей отхода несколько, но как знать, если ли на этот раз шанс сбежать невредимым? Вдруг, именно сейчас удача навсегда покинула парня, оставляя его на погибель. Но как бы то ни было, желание выжить и отыскать сбежавшую в одиночку Лизу превосходили многие возвращающиеся страхи, а значит, необходимо было немедленно включать голову и придумывать свой побег.
В данном случае, у Филиппа было преимущество, предоставляющее намного больше времени на обдумывание нескольких возможных вариантов отхода, нежели до этого. Один из запасных выходов находился за углом в конце достаточного длинного коридора, но одно дело знать, где эта дверь находится, другое же, открыть её и не подставиться под пули моментально прибывших на посторонние звуки военных. Решать нужно здесь и сейчас.
Если не выбежать из укрытия к двери в ближайшие несколько секунд, то дальнейшие шансы на сохранение жизни будут уменьшаться с каждым приближающимся в его сторону шагом.
– Сейчас или никогда! – оторвав ноги от пола, вверх подлетели маленькие осколки плитки, быстро рассыпавшиеся от падения. Парень оттолкнулся рукой от осыпающейся стены и бросился к запасному выходу.
– Этого к ней и увозим, если найдём!
Что это было? Грубый мужской голос за спиной произнёс очень простое предложение, но понять его и найти в словах смысл Филиппу удалось лишь только спустя какое-то время, пока он вновь не подумал о Лизе. Два плюс два сложить было не сложно. Неужели далеко девушке уйти не удалось, и только-только выйдя из торгового центра, она попала в руки военных?
В таком случае раскрывать своё местоположение категорически нельзя, иначе шанс на вызволение Лизы можно
