ответное слово, и сел подле короля. Я села рядом с ним. Омерль сел по другую мою руку, он весело засмеялся, рассказывая что-то какой-то даме.
– Мой дорогой племянник, надеюсь, дорога была не слишком трудной? – ласково сказал король принцу. – Амина, я искал тебя, – добавил он, обращаясь ко мне, но ответить ему я не успела бы, если бы даже и захотела – он тут же отвернулся в другую сторону, и с кем-то оживленно заговорил.
Все это было так странно, так мало соответствовало мои ожиданиям, что меня просто оглушило, мне на миг показалось, что я вдруг попала в какую-то другую книгу.
– Ешь, не сиди просто так, – прошептал мне Тамино, и э тот его тревожный шепот вернул меня в реальность. Радоваться спокойствию короля было рано.
Но надо было есть – и я ела, вернее, пыталась, так как кусок не лез мне в горло, кубок с вином, который принц придвинул мне, показался мне слишком тяжелым, и я расплескала его, окрасив красным чистую белую скатерть.
– А теперь мы пойдем танцевать! – весело провозгласил король.
Музыка, до того звучавшая приглушенно вдруг взвыла, волынки и скрипки надрывались, барабан стучал, мерная, но от того не менее зажигательная средневековая музыка разлилась под сводами этого зала.
– Тамино, ступай танцевать, – приказал король.
– Я не хочу, простите, ваше величество.
– Тогда, может, я приглашу твою даму? – коварно сказал король, и Тамино подскочил, как ужаленный.
Он схватил меня за руку, и мы встали в круг. Все наставления, которые вбивала мне в голову старушка-дуэнья, разом вылетели у меня из головы, я рассеянно поднимала руки-ноги, не обращая внимания ни на такт, ни на ритм, я только старалась все время держать в поле зрения Тамино. До поры до времени, мы танцевали с ним в паре, его рука, то и дело касалась моей, и это возвращало мне некоторый покой. Но вот музыка сменилась на более быструю, все совершили прыжок, какой- то поворот, кавалеры сделали шаг в сторону, потом еще один, и против меня оказался совершенно незнакомый мне мужчина.
– Прекрасная Амина, я так рад вашему возвращению, – сказал он, беря меня за руку. Я не глядя кивнула ему, и принялась высматривать Тамино – он тоже смотрел на меня, отворачивая голову от своей дамы.
С этим кавалером я сделала круг – он все время что-то говорил, но мне было не до него.
– Может, моему другу удастся разговорить вас, прекрасная Амина, сказал он, уступая меня следующему танцору.
Тамино был теперь еще дальше, его загораживал от меня ряд танцующих, и я едва различала его затылок, он то и дело оборачивался ко мне, но ему надо было еще и танцевать.
– Амина, здравствуй.
Я похолодела. Против меня стоял король. Он взял меня за руку, и сделал шаг вперед.
– Где ты была? Я искал тебя.
– Я-я-я… – я завертела головой – но Тамино не было видно.
– Зачем ты вернулась? – спросил меня король, и я снова не нашла, что ему ответить.
И вдруг музыка смолкла. Король стоял крепко сжимая обе моих руки, он вдруг пошел в центр круга, и я, совершенно оглушенная его присутствием, вновь ощущая тот странный паралич воли, который на меня то и дело находил рядом с ним, пошла тоже.
– Сегодня торжественный день, – объявил король громко, и я успела увидеть Тамино, наконец-то я увидела его – он рвался вперед, но Омерль его удерживал, что-то шепча ему на ухо. – Сегодня я собрал вас здесь, чтобы объявить о моей грядущей свадьбе. Амина, будет моей женой.
И тут, к счастью, ступор мой прошел. Тамино, отпихнув Омерял уже шел вперед, я видела его глаза, и с силой вырвав свою кисть из рук короля, я громко сказала:
– Нет! Я не согласна!
– Амина моя невеста, мы обручились, – громко сказал Тамино, становясь рядом со мной, и мне захотелось спрятаться у него на груди.
– Мой дорогой племянник, боюсь, тебя ввели в заблуждение, – сказал король, и в голосе его появились такие знакомые мне, обманчиво мягкие коварные нотки. – Жениться на чужой жене не может даже мой наследник.
– Амина тебе не жена, – презрительно сказал принц.
– Правда? Но у меня есть документ, это подтверждающий. Я женился на ней в Акке. Принесите! – крикнул он, и тут же кто-то сорвался с места. – Я дал за нее выкуп, и женился на ней. Она знатного рода. И она моя жена.
– Брак, заключенный по чужим законам не может считаться… – Начал было Тамино, и я с ужасом почувствовала, как голос его просел.
– Всем известно, что это просто торговля, а не какой ни брак,– запальчиво сказал Омерль, – Ваше величество, вы никогда не представляли нам Амину, как свою супругу.
– Теперь представляю, – сказал король. – Я женился на ней.
– Брак, заключенный по чужим законам, у нас не считается! – снова произнес Тамино, беря меня за руку.
– Не считается, только если он не был осуществлен. А наш был. Так, Амина? – усмехнулся король, и у меня волосы на голове стали дыбом. Что он имел в виду?
– Амина, ты можешь доказать, что ваш брак с королем не имел места? – принц повернулся ко мне, и впился в меня взглядом.
В общем, это был кошмар кошмаров. И самое отвратительное, что все опять уперлось в вопрос о девственности, будь она не ладна. Конечно, настоящая Амина, которая голодом себя морила лишь бы не дасться нелюбимому, быстро бы поставила всех этих господ на место. В фильме о Жанне Дарк я видела такую проверку – собрался весь двор, вводят Жанну в одной рубашке, она забирается на возвышение, толпа монахинь отделяет ее занавесями, потом входит бабка, видимо, повитуха, что-то там проверяет и выходя торжественно объявляет, что никаких следов «порчи или насилия» она не углядела. Так и вижу прекрасную Амину на ее месте – радостно она спрыгивает с помоста, хватает Тамино и они вместе мчатся в закат… То есть на войну, но не в этом суть.
Суть в том, что мне такая проверка, в этом, помешанном на женской невинности мире, ничего кроме позора не принесла бы.
– Я не могу, – сказала я Тамино. – Прости. Не могу.
Посмотреть я на него сейчас я тоже не смогла, и говорила, глядя в мозаичный пол.
– Что ж, я решил узаконить наш брак. Венчание в среду, – небрежно объявил король. – Принц, дорогой мой наследник, возлюбленный племянник мой, вы будете радоваться вместе со мной?
Тамино, по моему, стало дурно. Ухватив Омерля за рукав он вышел, и вслед за ним вышли еще люди, много, они поднимались и уходили – их ушло почти пол зала. Но они ушли, а я осталась.
– Музыку! – сказал король. – Будем радоваться!
Меня он больше не держал, и я, не видя ничего и никого пошла и села на
