свое место. Пир пошел своим чередом, люди вокруг меня ели и пили, король смеялся, перед столом снова плясали акробаты – как будто и не было стычки с Тамино, как будто он привез меня, лишь для того чтобы вернуть. Я повернулась к королю, он жевал, мощно работая своими тяжелыми челюстями, я машинально вертела в руках кубок, и вдруг меня, как громом поразила мысль – а чего это я вообще тут расселась? Нет, конечно, выйти я отсюда не смогла бы, тем более что Тамино сам меня оставил, но и покорно изображать невесту я тоже обязана не была.
Меня вообще всегда удивляли многочисленные картины, на которых юная девушка в кринолинетурнюре со слезами на глазах выходит за какого-нибудь старичка. Что мешало ей, допустим, просто не надеть платье, не выйти из дома? Ее что, на аркане тянули бы в церковь? В конце концов, можно же было просто ответить «нет» на вопрос священника согласна ли она вступить в брак, этот вопрос же не просто так задают. Понятно, конечно, что дальнейшие брачные перспективы у такой строптивицы были бы весьма туманными, а у стариков был один плюс – они быстро оставляли несчастных красавиц вдовами, но мой то случай был совсем другой.
– Ваше величество, – сказала я королю.
– Да, Амина? – он повернулся в мою сторону, и больше никакой наигранной доброты в его голосе не было.
– Вы свинья, ваше величество. Скотина.
– Да что ты говоришь, – он спокойно поднял кубок, и отхлебнул вина.
– А если так? – спросила я, и, задрав ногу, шагнула на стол.
Глава 17.
Мгновенно наступила тишина. Музыканты еще какое-то время старались, но и их хватило ненадолго, они тоже опустили свои скрипки -свирели, и молча уставились на меня.
Логично было бы станцевать сейчас перед всеми ними стриптиз, все-таки, я была на столе. Стриптиза бы мне уж точно не простили бы, но я мало того, что не была к нему морально готова, так еще и танцевать пришлось бы в полной тишине, а подобные танцы просят чего-то, хотя бы отдаленно похожего на «girl you'll be a woman soon». Поэтому я просто вперед . Я шла, роняя кубки, и спихивая со стола дичь, пораженные гости отшатывались от моих ног.
– Амина, что ты делаешь? – громко сказал король.
Я повернулась к нему – он привстал, он уже поднял руку, и понятно было, что сейчас меня стащат, и поведут куда-то, в какой-нибудь темный чулан, где, кто знает, может быть, даже будут бить. Такого допускать было никак нельзя, и, мило улыбнувшись, я ласково сказала.
– Возлюбленный жених мой, разве вы не знаете, что эта давняя сарацинская традиция? Невеста обязательно должна пройтись по столу, и большей честью считается съесть еду, в которую она наступила. Угощайтесь, – сказала я какому-то вельможе, придвигая к нему пирог со следом моей пятки, – приятного аппетита.
Вельможа нервно сглотнул и уставился на короля. Король впал в ступор.
– А это вам, – я протянула черноволосой даме паштет, ногой я, правда, в нем не побывала, но проходя, я задела его и он весь размазался по столу. Дама закрыла рот краем вуали, и закачалась из стороны в сторону.
– Амина, спускайся, – нашелся, наконец, король. – Традиции твоей родины весьма экзотичны, но я хотел бы… хотел бы…
По-моему, он старался зря, вечер все равно уже было не спасти. Но спорить я с ним не стала, и еще раз сердечно улыбнувшись, спрыгнула со стола.
– А теперь давайте танцевать!
И с каким облегчением все восприняли этот призыв, музыканты заиграли с удвоенной энергией, кавалеры и дамы повыскакивали из-за разоренного стола, сам король, неспешно и царственно вышел в общий круг, шел он, естественно, прямо ко мне.
– Ты что творишь? – прошипел он, выделывая ногами танцевальные фигуры. – Ты что себе позволяешь, ты понимаешь, что я с тобой теперь сделаю?
– Осторожнее, ваше величество, наша свадьба в следующую среду, и невеста должна дожить до этой даты.
– О смерти такой невесты как ты никто горевать не станет! И Тамино, – добавил король, понижая голос, – тогда уж точно начнет со мной войну.
– Нет-нет! – громко выкрикнула я, и захлопала в ладоши, – нет, стойте! Все остановитесь! Музыку не играем! Музыканты, стоп!
Конечно, если бы музыканты продолжили играть дальше, мой перфоманс провалился бы, но они не стали. Музыка смолкла, и придворным тоже пришлось перестать танцевать. Я подозреваю, что, в глубине души, музыкантам и самим было интересно, что же еще я могу отмочить – когда еще такое увидишь. И какие истории потом можно будет рассказывать!
– Прекрати! – прошипел король, и сжал мой локоть.
– Ваше величество, что с вами, – громко сказала я, и король меня тут же отпустил. – Итак, как вы все, наверное, поняли, у нас сегодня тематическая вечеринка. – Провозгласила я, и по лицам присутствующих было видно, что они ничего не поняли, но уже трепещут, – у нас сегодня все будет по сарацински!
Дама возле меня, та самая, которую я кормила размазанным паштетом, опять закачалась и поднесла к лицу вуаль.
– Начинаем сарацинские танцы. Ваше величество, – я постаралась как можно ласковее ему улыбнуться, – Драгоценный жених мой, любезный король. – Я даже взяла его за руку. – Вы будете со мной танцевать?
Король, бедняга, – я даже его пожалела, – наверное, так мало видел от своей ненаглядной Амины тепла (да, наверное, вообще не видел), что его на какое-то время проняло. Как зачарованный он протянул мне руку, и, пользуясь этой его минутной слабостью, этим осенением моих действий его королевской властью, я повернулась к придворным. Лица их застыли.
– Для начала, – сказала я, – все выстраиваемся в два ряда. Дамы направо, кавалеры налево. Выстраиваемся, не тушуемся!
Рука короля дернулась, и, повернувшись, я увидела, что он снова смотрит зло.
– А теперь… – сказала я растягивая слова. – Дамы…
Дамы вздрогнули.
– Дамы делают шаг назад.
Дамы шагнули.
– А кавалеры… – сказала я еще более угрожающим тоном, и кто-то в задних рядах аж за кинжал схватился, – кавалеры делают шаг влево.
И я замолчала. Я стояла и молчала, молчали и все присутствующие, молчал король, и тем дальше, тем более неловкой делалась эта непонятная пауза.
– Что ж, Амина… – Начал, было король, но я не дала ему договорить.
– На этом танцы окончены! Все садимся за стол. По сарацинской традиции никто больше танцевать не должен. За стол! Музыканты, уходите.
– Нет. Хватит с нас сарацинских традиций, – король, видимо, немножко пришел в себя. – Они очень милые, но дальше мы будем блюсти обычаи нашей страны.
– А музыканты уже ушли, – улыбнулась я.
Королю, конечно, ничего не стоило их вернуть, однако, гостям явно было не до танцев, и пир им тоже был не нужен. Стол, конечно, уже прибирали расторопные слуги – но чтобы поправить нанесенный мной урон, его надо было вообще вынести и
