— Яйцо мне в голову… — выругался он, скользя удивленным взглядом по хвосту. — Но Вулья говорила, что у тебя еще целый день. Действие зелья должно было закончиться только завтра. Почему же…
— Да откуда я знаю?! — вскричала, нервно дернув хвостом.
По щекам, щипая распаренную кожу, покатились слезы. Крупные слезы обиды и страха. Такие бесследно не исчезнут. В воду падали уже не капли, а маленькие, аккуратные жемчужины.
— Что мне делать, Филь?.. Что теперь будет? Они же убьют меня… Они не любят таких, как я. Они… они думают, что мы сирены…
— Ну все-все, — ласково зашептал Филин, быстро оказавшись рядом. Опустился на колени, обхватил лицо ладонями, столь неожиданно, что я тут же замолкла и уставилась на него округлившимися глазами. — Мы что-нибудь придумаем. Не реви.
Сглотнула, выдохнула тихо:
— Мы даже выбраться отсюда не сможем. Повсюду адепты, охрана…
Взгляд небесно-голубых глаз вдруг стал серьезным, брови сшиблись на переносице, придавая точеному лицу надменное выражение.
— Если потребуется — академию разнесу, но живой тебя отсюда вынесу. Вулье обещал. И не только… — Он поднялся, взял с тумбы большое хлопковое полотенце, закинул его на плечо. — Давай-ка для начала вытащим тебя из ванны. И перестань уже реветь… Жемчужинами не разбрасывайся.
Утерла слезы и, шмыгнув носом, обвила шею Фили. Он был сильным — без особых усилий поднял меня на руки, но от колкости не удержался:
— Легкая как перышко — это не про тебя.
Избегая моего взгляда, заулыбался, а я, хоть и хотела ответить, промолчала. Только улыбнулась, чувствуя, как внутри становится легче. Без ворчуна, временами бывающего добрым и ласковым, так быстро прийти в себя я не смогла бы…
— Так-то лучше, — заметил Филя, выходя из уборной.
Он положил меня на кровать и, когда я села, как-то несмело принялся вытирать хвост, начиная с плавника. Покрывало подо мной тут же пропиталось влагой.
— Второй раз Вулья не могла ошибиться, — хмурясь, серьезно произнес Филя. — Зелье слабое, это так... Но его свойства она знает. И ты тоже. — Он глянул на меня, но лишь мельком. — Я чувствую энергию зелья. Она еще не испарилась, значит, дело не в том, что эффект зелья закончился.
— А в чем тогда?
— Не знаю, — мужчина покачал головой и облизнул губы.
Раньше я об этом не думала, но, похоже, Филин в самом деле сильнее колдунов. Сильнее тетушки и русалок... Сама я не чувствовала энергию и не могла предвидеть, когда действие снадобий закончится. Даже тете потребовалось немало времени, чтобы научиться чувствовать сплетения энергии и то, когда противник слаб, а когда его энергия бьет через край. Она, как и Филя, теперь могла понять — перед ней сильный колдун или простой фермер, в роду которого никогда не было ни ведьм, ни колдунов.
Мысли покинули голову, стоило мужчине подобраться к бедрам. Затаила дыхание, следя за тем, как он осторожно, можно сказать, нежно вытирает боковые прозрачные плавники. Не смогла сдержать дрожи — хвост дернулся, и рука Филина сразу замерла.
— Дальше сама, — выдавил он из себя и резко выпрямился.
Пока он мерил шагами комнату, я вытирала покрытые чешуйками живот и грудь.
— За Вульей я не полечу. Одну тебя оставлять нельзя. Дождемся, когда большинство адептов будет на занятиях. После пойдем... понесу тебя к выходу. Если кто встанет на пути — усыплю. Или...
Он не договорил: в дверь неожиданно постучали. Замер посреди комнаты, вопросительно посмотрел на меня, но я и сама не знала, кого к нам занесло. На ум приходило разное... Сильвия, другие адепты, моя соседка или ректор...
Все сомнения отмел голос Тины:
— Жемчужинка, ты тут?
Филя поднес палец к губам, приказывая молчать. Сердце зачастило, я крепко прижала к телу полотенце.
Еще три осторожных стука.
— Может, уже ушла? — донесся слегка усталый голос Гвен. — Десять минут осталось.
— Но мы же договаривались пойти вместе, — буркнула в ответ Тина. Говорили они тихо, но напряженный слух улавливал любой недалекий шум. — Она же запросто может заблудиться. Не освоилась еще…
— Пошли, встретим по пути. Она не глупая, Тин, и не маленькая... Хватит так переживать.
Вскоре их голоса стихли. С губ сорвался вздох облегчения, и я прижала полотенце к лицу, жаждая, чтобы это помогло унять волнение. Пусть я и понимала, что девушки не могли зайти в комнату без моего позволения, страх упрямо продолжал стягиваться вокруг шеи.
— Не люблю людей, — презрительно фыркнул Филя.
Опустила полотенце, взглянула на его лицо, подернутое легкой дымкой негодования.
— Но эти, видно, не такие уж и плохие. — Он скосил на меня взгляд, улыбнулся. — Можешь доверять. Но не доверяться.
Он хотел еще что-то сказать, но губы его стремительно сжались в узкую линию, глаза впились в хвост.
Плавник вдруг дрогнул, дрожь охватила все тело, и я почувствовала, как внутри все переворачивается, внутренности стягиваются в тугой узел. Уши заложило, как бывает при сильном ветре. Новая волна боли — но в этот раз гораздо более мощная и жгучая — заставила согнуться.
— Мира!
Испуганный голос прорвался сквозь заложивший уши шум и затих, хотя я видела, что Филя продолжает что-то говорить. Он положил руку на спину и отдернул, стоило мне повалиться набок и, зажмурившись, обхватить себя руками.
Я понимала — это происходит снова. Щеки запылали, под кожей разлился жар. Сквозь плотно сомкнутые веки я различила свет, от которого обычный человек мог ослепнуть.
Невыносимая боль. Я не была готова испытать ее снова, и чувство легкости — это все, о чем в это мгновение я просила Кхелу, морскую богиню. Столь желанное чувство пришло не сразу, но довольно быстро. Мышцы вновь появившихся ног расслабились, кожей я почувствовала, что меня накрыли полотенцем. Тело все еще содрогалось, но внутри было легко, словно я очутилась в море. В таком далеком сейчас от меня море.
— Мира…
Филя был рядом — я не открывала глаза, но чувствовала его тепло и медленные поглаживания по голове.
— Ты умеешь пугать, мелкая, — он усмехнулся, но я почему-то не сомневалась, что ему трудно сдерживать эмоции. — Ужасный процесс обращения. При первом превращении ты даже не проснулась.
— Я не должна… не должна… — голос дрожал, никак не могла закончить мысль.
Открыла глаза, поймала взгляд мужчины.
— Заходить в воду, — догадался он и кивнул, будто подтверждая свои же слова. — Побочный эффект. Кажется, Вулья о нем не знала.
— Постараюсь не мочить ноги, пока не вернусь к тетушке, — выдавила улыбку и приподнялась, прижимая к себе полотенце.
— Собираешься идти на занятия? — в интонации Фили скользнули неодобрительные нотки. — Можешь опоздать.
— Главное, что приду. Отвернись.
Выпускать меня из комнаты Филя явно не желал, но перечить не стал. Что-то бубня под нос, вышел в коридорчик, перед этим задернув шторы, которые были подвязаны по бокам арки.
Сил почти не было. Хотелось снова упасть на кровать и уснуть. А ведь до этих превращений я чувствовала себя такой отдохнувшей… Теперь же я разбитая, вялая и раздраженная, словно всю ночь танцевала с бо, а не спала в мягкой постели.
Не обращая внимания на слабость, оделась, расчесалась и собрала волосы в хвост. Лекция началась пять минут назад, но я надеялась, что профессор Черош окажется более лояльным, чем ректор.
— Постой, — Филя задержал меня у двери, когда я уже собиралась выйти. — Эффект дымки не бесконечен. Скоро развеется.
Большой минус и зелий, и чар — действуют они недолго. Тетя наложила на меня дымку, но в связи с последними событиями я совершенно забыла про это заклинание.
— Что бы я без тебя делала, — сказала едва слышно, заглянув в небесные глаза оборотня.
Кажется, моя искренность смогла растопить холодность Фили. Он не сдержался — улыбнулся.
— Подойди. — Прежде чем я сделала бы это сама, он взял меня за руку, притянул к себе. — В глаза смотри. А то не получится — и тогда истинный сразу тебя узнает. Конечно, мне очень интересно, что он будет в таком случае делать… Но рисковать не хочется.
