— Интересно… — мужчина обжег губы дыханием, обхватил лицо ладонями, — … твой отец убьет меня, если узнает?
Я едва могла дышать из-за всех чувств, накрывших меня, как накрывают корабль волны.
Усмехнулась:
— Я постараюсь уговорить его, чтобы он тебя не утопил.
Мягкая улыбка, ласковый взгляд… Один только этот взгляд говорил, как сильна между нами связь.
Мужчина прижался губами к моему лбу, задержался, прежде чем сказать:
— Я подожду. Возвращайся здоровой. Хорошо?
И снова поцелуй, в этот раз в волосы, нежный, скромный, как и его слова.
— Что бы ни случилось, я люблю тебя. Сегодня, завтра. Всегда.
Он прижал меня к груди, и я услышала, как страшно сильно бьется его сердце, словно в погоне за моим.
Такой теплый, такой большой и уютный.
— Всегда, — сказала шепотом, уткнувшись носом в грудь. — Я вернусь.
И я сдержу это обещание. Обязательно.
Эпилог
Он никогда не думал, что откроет собственную академию, добьется такого успеха. Его отец был простым рыбаком, бедным, едва наскребающим на налоги, а мать он никогда не видел.
«У нее был дар», — и это все, что мог сказать отец, когда забывался, глядя на чистый горизонт. Риан не настаивал на большем: ему было достаточно знать, что она, прежде чем уйти, оставила ему свои способности. Они сыграли роль, помогли ему вырваться из захолустной деревушки.
Каждый раз, бросая взгляд на эту величественную академию с высоты птичьего полета или при подъезде к мосту, мужчина думал, что это их заслуга. Неизвестной матери и отца, отдавшего последние пожитки, чтобы его сын получил достойное образование.
— Магистр.
Напротив него и его лошади замерла Гвендолин, отвлекая от разглядывания теряющихся в облаках башен замка. Легонько склонила голову и вручила сверток бумаги, обвязанный алой лентой.
— Госпожа Грант передала ответ, — продолжила девушка. — Сказала не волноваться: зелья будут поставлены в срок.
— Кто бы сомневался. — Риан улыбнулся, забрал сверток и спрятал его в сумку, висящую на боку у лошади. — Как она поживает?
— Вроде не жалуется. — Гвен решительно подошла к Изабель, погладила ее по вытянутой морде. — Правда, в этот раз я не застала ее в хижине. Они с Вигмаром все-таки переехали.
— В самом деле?
— Ага, обосновались в магазинчике Миранды. Только Вулья переделала там все. Теперь это помещение едва ли можно отличить от ее лачуги. — Гвен сдержала смех, но губы все же растянулись в задорной улыбке. — Но Тине понравились изменения. Она хочет еще немного побыть ее подмастерьем. А после — как знать — возможно, откроет свое дело вместе с Хелией.
— А ты?
Риан вгляделся в лицо девушки. К его удивлению, вопрос не застал ее врасплох, напротив — она ответила уверенно и твердо, как всегда:
— Мое место здесь. — Она обернулась, оглядела цепочку гор, а после мечтательный взгляд вернулся к мужчине. — Я все еще не верю. Это кажется сном.
— Будь это сном, я бы не уехал.
Схватившись за седло, Риан ловко взобрался на лошадь, поправил повод.
— Магистр, а если я не смогу? — Пальцы Гвен сжались в кулаки, словно в попытке раздавить страх. В глазах что-то мелькнуло, что-то похожее на неуверенность. — Если все испорчу?
— Ты дочь великого генерала и женщины, положившей конец распрям между народами ценой своей жизни. Я не верю, что их дитя допустит, чтобы мою академию сравняли с землей. Твою академию, — исправил он себя и улыбнулся, завидев, как светлые щеки заливаются румянцем. — И перестань называть меня магистром. Шесть лет прошло, ты уже директор, а от привычки так и не излечилась.
— Это невозможно. Вы всегда будете моим наставником.
Она одарила его кроткой улыбкой, скрыв за ней страх, и хлопнула лошадь по крупу. Та дернулась, мотнув хвостом.
— Мы будем рады вам в любое время.
Предпочтя ответу молчание, Риан лишь благодарно склонил голову и погнал Изабель вперед, в сторону леса. Оглянулся у кромки и даже с большого расстояния увидел, как по щекам девушки бегут слезы.
***
Шум прибоя. Он стал для него роднее, чем звук собственного дыхания. Каждый день, каждую ночь, как только появлялась возможность, он вырывался из стен академии, мчась сюда, на тихий, пустынный пляж. Будь то дождь, то жаркое солнце, то снег, не покрывающий просторные воды льдом, — он приходил в любую погоду. Всегда.
Усаживался на песок, вглядывался в горизонт, как делал его отец в далеком прошлом, точно ожидая, что из воды выйдет она — его мать. Сидел и ждал.
Ожидание было невыносимым, но он не смел допускать мысли, что она не придет. Она всегда приходила. Невидимая: то в соленом ветре, то в шуме волн, то в крике чаек. В любом виде давала знак, что она рядом. Что она ждет, когда море выпустит ее; когда Кхела благословит.
Этот час, он все никак не наступал. Но сегодня…
Сегодня был особенный день.
Ровно шесть лет назад море поглотило ее, а теперь наконец-то отпустит. Он чувствовал это всем сердцем. Потому оно так трепетало, радостно и возбужденно.
Прохладный ветер обдувал нагретое лицо. Солнце садилось, близилось к линии горизонта — быстро, но Риан продолжал мысленно торопить его. Последние лучи окрасили небосвод розово-оранжевым пламенем, окинули, будто взором, зеркальную гладь. Та растревожилась, вздыбилась тихонько, вынуждая мужчину вскочить на ноги.
Из воды показалась белесая голова, а после и все маленькое, хрупкое на вид тело, и немедля ни секунды мужчина двинулся в море, прямо к ней.
Посыпались блестящие чешуйки, оголяя плечи, грудь… Она встретилась с ним взглядом и, не щадя все еще слабые ноги, бросилась навстречу.
Они кинулись в объятия друг друга и выдохнули одновременно с облегчением, словно все это время были лишены дыхания.
Гулкие, тяжкие удары сердца. Тепло тела и холод моря. Все стало вдруг неважным, незначительным.
Риан обхватил ее лицо слегка дрожащими руками, вгляделся в небесного цвета глаза — они словно стали еще чище за это долгое время — и услышал столь желанный, преследующий во снах, голос:
— Я же обещала.
Она улыбнулась сквозь слезы — или это была морская вода? — жадно осматривая его лицо. А он обвил ее за талию, крепче прижал к себе. Дыхание замерло и у нее, и у него.
Одно неподвижное мгновение — а потом он наклонился и поцеловал.
