вела в левый карман и заканчивалась часами. Часы — обязательный атрибут «чистовой» прислуги, которыми приходились секретари, библиотекари, камердинес, управляющие и гувернеры.
Чья работа не подразумевала под собой физический труд и требовала следить за временем.
И никакой броши. Неужто он решил ее не носить? Вот же дерзость! Очарованная вначале, я вышла из себя как только заметила это. Никто и никогда не смел пренебрегать моим подарком!
Я гневно отчеканила каблуками охотничьих сапог весь путь от лестницы до группы слуг, что ждали меня у лошади.
Но прежде чем я успела что-то сказать, он подошел ко мне, прижимая руку в белой перчатке к черной груди.
— Ваше Высочество, прошу извинить меня за дерзость. Вы не звали меня, но назначение вашим секретарем — величайшая честь, и я не мог допустить, чтобы вы уехали без моей нижайшей благодарности. — Он склонился на одно колено. Слуги переглядывались и перешептывались между собой. Камердинес тихо хмыкнула.
В этот момент мне подумалось, что если вначале я была готова уничтожить женщину что избила его, то теперь пожалуй готова ей за это приплатить. Что опять задумал этот хитрый змей? Я была настолько заинтригована, что решила дождаться финала спектакля. А для этого требовалось подыграть ему. Я улыбнулась в предвкушении от удовольствия и будущего смятения в серых глазах
— Разве могла я не дать вам это место, ведь вы порекомендованы мне доверенным человеком. И все же, я принимаю эту благодарность. — шепотки стали громче. Ну конечно! Я считай прямым текстом признала, что сплетни о Ивике и Асторе правдивы, и он взят на работу только по её протекции.
Интересно знал ли он об этом, понял ли? Он поднял лицо, мы встретились взглядами. Нехороший блеск в этих глазах и чуть приподнятый уголок губ дал мне понять — знал и понял. Снова холодок по спине. Не понравился мне этот взгляд. Ох не понравился. Возможно в этот момент мне стоило запрыгнуть в седло и позорно сбежать из собственного поместья, ведь в следующий момент…
— Я благодарен за щедрость моей госпожи. И прошу, не винить меня за эту дерзость. — вот его рука опускается в карман а потом… достает брошь с жемчугом.
— Ваш подарок. И только вы можете даровать мне право носить её. — Шепотки стихли как обрубленные. Я чувствовала на себе многочисленные взгляды слуг. Повисло молчание.
Мое мысленное вознаграждение даме с кнутом выросло до стоимости породистой кобылы. Астор выиграл у меня эту дуэль с лёгкостью. И как я только смогла попасться в такую очевидную ловушку? Конечно же, теперь все знают — брошь подарила я. Астор — мой любовник, а не почтенной вдовы. С одной стороны я разумеется не рада была шепоткам про Ивику и пресекла бы их. Раздражало что Астор сделал это первым! Да ещё и так коварно! — неужто он специально собрал всех этих слуг? Таким количеством народа меня ещё никогда не провожали
Две конюшие, слуги из дома, все горничные, даже рабочий из сада. И разумеется, камердинес.
Конечно я могла проигнорировать просьбу. Но тогда вокруг Астора возникнет флер несчастного возлюбленного, брошенного жесткосердной госпожой. И он им непременно воспользуется. Давать ему такой карт-бланш я была не намерена.
— Разумеется — Я взяла с протянутой ладони брошь — Встань, Астор — он повиновался. И я постаралась прикрепляя брошь к камзолу, побольнее уколоть его иголкой. В этот момент он наклонился ко мне и драматично прошептал.
— Моя госпожа так упорно хочет пронзить моё сердце? Оно итак безнадежно ранено ею.
— Твоя госпожа размышляет о том, что ещё не поздно вернуть тебя в ту канаву. — ответила я ему так же тихо, но зло.
— Пройдетесь со мной перед отъездом? Я хочу извиниться. — Он улыбнулся. Я наклонила голову и сказала
— Тогда проводи свою госпожу — Ромула, любимая моя кобыла, радостно фыркнула, почувствовав на спине знакомый вес хозяйки.
Камердинес подала мне охотничье ружье, я закинула его через плечо.
— Все свободны. Астор, ты поведешь до ворот, обсудим дела. — он потянул за поводья, я легко стукнула пятками кобылу и она двинулась за Астором шагом. За спиной слышно было как камердинес выговаривает слугам и рассылает их по поручениям. Когда расстояние до посторонних ушей стало достаточным, я решила прервать обоюдное молчание первой
— Ты хотел извинится. — Астор посмотрел на меня снизу вверх.
— Скорее остаться вдвоём. — Я критично хмыкнула.
— Но и извинится тоже. — он отвел взгляд. — когда вы подарили брошь, я решил что это попросту издевательство надо мной. А потом… — снова взгляд серых глаз и в них озорство — понял, это выгодно мне. Этот дом и люди незнакомы мне, и могут быть опасны. Но фаворита барыни они точно не тронут. Разве что ваши отвергнутые поклонники. — смешок — Но с этим мальчишкой, Юлом, я точно справлюсь.
— Кто сказал, что он отвергнут? — усмехнулась я. Солнце грело лицо и плечи, мягкий ветерок трепал волосы. Я вдруг поймала себя на том, что мне приятно общество этого странного человека. Не смотря на его очевидную опасность. И дело не в его внешности, совсем не в ней. Скорее в том умиротворении, что я ощущала рядом с ним.
— Счастливые любовники не провожают своих возлюбленных тоскливыми взглядами — он снова смотрел на дорогу.
— Уел. Кроме тебя, в этом поместье никто не бывал со мной в одной постели — я наклонилась вперед, опустила руку и коснулась его волос. Он вздрогнул. Такие яркие. Очень мягкие. Ладонь теперь пахла шафраном.
— Я хотел, чтобы вы признали меня публично — и снова взгляд. Немного печальный. — Приношу извинения за эту сцену.
— В голосе не слышу никакого раскаяния — я улыбнулась. Ворота были уже совсем рядом. Астор сопровождал меня по тисовой аллее, что вела к парадному входу в поместье.
— Потому что его нет — Ухмылка. Его жуткие шрамы, которые я почти перестала замечать, напомнили мне ещё кое о чём.
— А как ты объяснишь свое лицо моим слугам?
