Неохотно вслушиваясь в морось Грегора, я поморщился сильнее и тяжело вздохнул.
— Ах да, девушка, да ее можно под стражу, но платье однозначно на костер.
Охрана тут же подхватила незнакомку под руки оттаскивая от меня, снова раздался крик и чьи-то стенания, но на этот раз от юнца, оставшегося у входа в зал.
Считая заседание безнадежно испорченным, я распустил собрание министров, забрав с собой в переговорную только Мартираса. Виноватый взгляд и лицо в отметинах от чужих ногтей сказало мне даже больше, чем я желал.
— Что там у тебя случилось?
— П-простите, мой король, я несколько перестарался.
— А ее зачем привел?
— Она как жена советника имела право встретиться с вами.
— Очень-очень зря.
Задумавшись, я измерил шагами небольшой кабинет. Все шло не так, неправильно, криво, будто в большое плетеное полотно закралась ошибка, исказившая последующий рисунок. Стоило еще раз оценить ситуацию и внимательнее отнестись к деталям.
— Мне его будет не хватать, союзников у меня осталось мало. Полагаю, он так и не признался в измене?
— Н-нет, мой король.
— Плохо, очень-очень плохо.
Мартирас словно окаменел при моих словах и с готовностью поднял голову.
— Я готов к любому наказанию.
— Ты их жаждешь, я вижу, но мне пока не до этого. Присмотри за Грегором, ничего не делай без моего приказа, просто наблюдай и отчитывайся мне. А сейчас иди и приведи себя в порядок.
— Слушаюсь.
Помощник, поклонившись, тут же вышел за дверь, оставив меня одного. Нервный тик, пробравшийся мне под кожу, словно шпион, неприятно дернул верхнее веко. Стоило отдохнуть, хотя бы немного, прежде чем выстраивать линию поведения вновь, и остаток дня я посвятил собственному покою.
Едва обретенные мной смирение духа и ясность сознания оказались жестоко сметены в ту же ночь. Стоило мне только заснуть, как до боли знакомый голос разбудил меня вновь, мягкими напевами маня выбраться из постели и из спальни, следуя какой-то призрачной потребности узнать, действительно ли я увижу Еву. Ее печальные песни я не раз слышал в замке, но лишь урывками случайно брошенных фраз или нот в пустых коридорах. Подобные проявления моего нарастающего безумия я привык списывать на собственную усталость, так как другие обитатели королевской резиденции не замечали таких странностей.
Поднявшись с кровати, я, уже предвкушая поражение, прошел через гостиную и вышел из покоев, желая найти хотя бы стражу, но воинов в коридоре не оказалось. Лишь лунный свет неукротимым потоком льющийся из окон, искажавший окружающее пространство и мелькнувший край белой сорочки за углом.
— Ева…
Ее имя стало моим личным пороком и срывалось с губ так же естественно, как и обычный вздох. Можно было бесконечно долго бороться с собственной памятью, но образ супруги за годы без нее только сильнее врезался в разум, в саму мою суть, исказив ее, приручив и будто бы сросшись с нею.
Вынырнув из мимолетного оцепенения, я дернулся вперед, желая догнать свою возлюбленную Еву, но вновь застал лишь мелькнувшую рыжую макушку на лестничном пролете. Пришлось снова бежать. Спешно перепрыгивая через ступеньки, я спустился на пару этажей вниз, оттуда вновь по темному коридору и в бок, к дверям на террасу, к выходу в старый сад, вглубь заросшей дорожки, за которой не ухаживали больше десяти лет.
Каждый раз я опаздывал, не успевал рассмотреть лицо и не встречал преград, будто весь замок был сном, слишком явным, чтобы я действительно поверил в грёзы, и слишком странным, чтобы казаться явью. Ни один светильник, ни одно бра, ни одна лампа не горела в коридорах, ни один страж не присутствовал на своем месте, ни один звук, ни дуновение ветра, ни запах не отвлекали от моего преследования.
— Ева!
Я кричал ее имя не таясь, не видя смысла переживать о свидетелях. Только тогда, будто разбуженные, раскинувшиеся кусты роз и спиреи застегали по лицу своими колкими ветвями, цепляли рубашку, тянули меня назад, будто желая если не остановить, то содрать мою кожу, но я все равно упрямо шел за ускользающим меж стеной листвы образом Евы, не замечая выступающую кровь.
— Прошу, постой! Подожди меня!
Ускорив шаг и чувствуя, как ребра постепенно начинают ныть от этого неожиданного забега, я вдруг увидел, как мой ласковый пожар последний раз мелькнул среди кустов и окончательно исчез, словно я напугал супругу своей мольбой.
— Н-нет, прошу тебя… Ева!
Отчаянно вздохнув, я ощутил, как холодный воздух ударил в осипшую гортань и мгновение спустя обжог легкие. Сон, в котором я столь наивно заплутал, внезапно кончился, забрав поддельное ощущение комфорта среди прохладной ночи. Еще через несколько шагов, сделанных скорее по инерции, я неожиданно вылетел на пустырь, темный и абсолютно безжизненный, если не считать дикой травы и множества невысоких пеньков.
Уперев ладони в колени, пришлось дать себе время отдышаться, прежде чем повернуть назад, и глаз мой невольно уцепился за остатки деревьев на поле. Оглядевшись, я постарался найти хоть один знакомый ориентир и с недовольством заметил на краю поля начало высокой башни, где Ева скрывалась в последние свои годы.
— Бывший сад, точно.
Зачесав пятерней волосы, я выпрямился, ощущая, как сильно ноет тело после дурной беготни. Сил, как мне кажется, не осталось даже чтобы возмутиться собственной глупости. Куда же еще меня мог позвать призрак, кроме как в чертов сад, с этими чертовыми яблонями, точнее тем, что от них осталось.
— Мой король, вам не спится?
Голос, окликнувший меня, оказался знаком, и, развернувшись к тропе, я встретил Грегора, возникшего рядом, словно по мановению руки. Скорбное выражение лица и помятый балахон накинули ему еще десяток лет поверх уже имеющихся.
— О, придворный маг!
— Да, ваше величество, насколько я знаю, меня не лишили этого звания.
— Ты тоже здесь, как неожиданно.
— Засиделся за важными бумагами и хотел было идти домой, как услышал ваш крик.
— Крик?
— Да, вы кого-то звали.
— Ох да, я звал, точно. Странно, почему никто другой не остановил меня.
— Мне тоже интересно, почему стража не реагирует на крики в замке и не спешит помочь.
Грегор сказал это вроде бы безразлично, но мне послышалась в его словах злая ехидца. Махнув рукой, я развернулся к тропе.
— Ну и пес с ними, пройдемте в замок, на улице что-то совсем прохладно.
Проделав путь обратно без проблем, я с неудовольствием отметил, что вся охрана стояла на положенных местах, и свет в замке сиял так же мягко и тепло как множество ночей ранее. Что овладело мной еще полчаса назад, я не смог сказать и предпочел пока отложить эту проблему, прежде всего дав себе вернуться в спальню и укутаться в теплое одеяло.
С Грегором мы расстались еще на первом этаже. Маг предпочел отправиться в город, заверив, что ничего с ним по дороге не случится, и ждать утра нет смысла. Мне он показался каким-то отчужденным, сонным что ли, но едва ли я мог упрекнуть его за это в третьем часу ночи, поэтому распрощавшись, мы разошлись как в море корабли, отправившись каждый по своим делам.
В покоях я почти сразу скинул рваную одежду и набрал ванну, желая отогреться и прогнать болезненную немощь. Можно было конечно и сразу лечь спать, но я предполагал, что Мартирас заглянет ко мне с минуты на минуту, раз уж я встретился с объектом его изучения, и был прав. Стоило мне снова выйти в спальню, уже значительно бодрее и увереннее в себе, я встретил стража, застывшего в дверях, как верный пес на службе.
— Ваше величество!
— Говори сразу и по делу, я хочу спать.
— Мисс Катарину выпустили из-под стражи.
— Кого?
— Катарина Кейн, жена советника. Ее отпустил придворный маг, под свою ответственность.
Замерев у постели, я ощутил, как желудок нервно скрутило, что-то подсказывало, что это были не все новости. Марти не отводил от меня лихорадочного взгляда.
