пожимая плечами.
Он хмуро смотрит на меня, и на поверхность его сверкающего взгляда всплывает множество темных и соблазнительных мыслей и планов. Дерзкая ухмылка дрожит в уголках его рта.
– Кровные узы? – переспрашиваю я, хотя чувствую, как именно эта фраза отзывается в моих венах.
– Это термин сангвинн для обозначения соулмейтов. Как-то так, – объясняет он. – Мы теперь связаны кровью, так что ты можешь чувствовать, что я чувствую, узнавать, где я нахожусь, через эту связь. Это может ощущаться по-разному, и, к сожалению, трудно найти достоверную информацию о том, как все это работает. Я нашел много информации о том, как создать связь, но не очень много знаю о том, что происходит после этого.
– Я пришла так быстро, как только смогла, – объявляет Икон, толкая дверь.
И вот она уже стоит на пороге, растерянно оглядываясь по сторонам. Наконец ее взгляд останавливается на нас.
– Ой! – удивленно восклицает она, переводя изумленный взгляд с растрепанных портьер на расколотую кровать, затем к разбитому креслу и вновь на нас с Риаллом. – Ой! – вновь восклицает она, когда к ней наконец приходит понимание. Ее щеки краснеют, а глаза округляются еще больше.
– Привет, Икс, – приветствует ее Риалл так, как будто его член сейчас не глубоко во мне, а он сам не покрыт укусами и кровью.
Я сижу на нем с дурацким видом, прикидывая, отчего ситуация станет еще более неловкой – оттого, что я и дальше не буду пытаться слезть с Риалла, или оттого, что я выну его член из своей дырки прямо на глазах у Икон.
– Это потрясающе! – воркует она и, к счастью, тянется к двери и пытается ее закрыть.
Все становится хуже, когда дверь все же слетает с петель и падает на пол.
– Вот дерьмо! – вскрикивает Икон, а затем поворачивается к нам спиной – что довольно умно, но не уходит – что не умно нисколечки.
– Я так рада за тебя, Риалл! А твои братья знают? – сладко спрашивает она, и я вздрагиваю, отталкиваюсь от Риалла, и его сперма начинает стекать по моему бедру.
Заметив это, Риалл торжествующе улыбается, но его голос звучит ровно.
– Мы все соединились, когда нас не было дома. Мы с Осет просто проверяли целебные свойства крови, – говорит он ей, и я закатываю глаза.
– А ничего, что она только что нас видела? – шепотом ругаю я его и передразниваю: –Целебные свойства крови? Серьезно?
Риалл же только пожимает плечами, как будто это лучшее, что он смог придумать.
Икон визжит от восторга:
– Не могу дождаться, когда расскажу Ринк. Мы думали, что это еще долго не случится. Осет, я поражена. Ты – невероятное сокровище, и я надеюсь, братья будут доказывать тебе, насколько ты невероятна – каждый день до конца жизни!
Ее слова так добры и так искренни, что у меня немного щиплет глаза. Эффект усиливается еще и от того, что в последний раз, когда я ее видела, она была вся в крови после того, как безжалостно пытала какого-то ублюдка. А теперь она, как заботливая мамаша, которая только и хочет, чтобы ее мальчики наконец остепенились, принимает меня в семью.
Я улыбаюсь.
– Спасибо, Икон. Вы с Ринк помогли мне взглянуть на вещи с другой стороны, – говорю я ей, аккуратно продвигаясь к ванной.
Черт, неужели осталась хоть одна часть комнаты Риалла, которую мы не уничтожили?
– Может быть, кому-то из вас нужно исцеление? – спрашивает она.
Я смотрю вниз и вижу, что все следы от укусов, покрытые кровью, уже затягиваются сами собой. Я поворачиваюсь к зеркалу и осматриваю тело. Кожа гладкая и загорелая, как всегда, даже мазки крови не выглядят чем-то необычным. Я поднимаю подбородок и замечаю два столбика из четырех точек, идущих по горлу. Отметины выглядят старыми, как будто они были там всегда.
Тиллео всегда говорил, что у рабов клинка не должно быть никаких шрамов или опознавательных знаков. Нас исцеляли и отправляли страдать от боли снова и снова. Если от шрама раба клинка невозможно было избавиться, его выгоняли из Приюта.
Я провожу пальцем по идеальным линиям заживших укусов. Они чувствительны, и мурашки бегут по рукам от одного прикосновения. Я почему-то знаю, что они особенные, что они символизируют связь между мной и Риаллом и нашу звериную сущность.
– Не надо никого исцелять, – говорю я и улыбаюсь, когда Риалл подходит ко мне сзади и обнимает меня.
– Что ж, хорошо. Тогда я оставлю вас – и еще раз поздравляю.
Мы оба внимательно прислушиваемся к ее удаляющимся шагам. Они становятся все тише и тише, пока не затихают вовсе.
– Замки, – объявляю я, принимаясь наводить порядок в купальне, чтобы мы могли заняться беспорядком, который размазан по нашим телам и вытекает из разных мест. – Первым делом нужно навесить замки на все двери в этом замке. Нет, это второе, – поправляюсь я, вспоминая, что в подземелье нас ждет призрак. – Замки – это второе. Первым делом нужно наконец-то получить ответы на вопросы о том, почему эти уроды с железными кинжалами так похожи на меня.
– Ты скучный тактик, – поддразнивает Риалл. – Замки и ответы, да-да.
– Ответы и замки, – говорю я, улыбаясь его дразнящей ухмылке.
Он крепко обнимает меня и прижимается губами к моему уху.
– Как насчет киски и члена еще раз перед ответами и замками?
Я смеюсь и вздыхаю, как будто он слишком многого хочет, но моя улыбка становится ярче, когда его ореховый взгляд темнеет от желания.
– Киска и член действительно должны быть первыми в списке дел – в любое время, – соглашаюсь я.
– Это естественный порядок вещей. Кто мы такие, чтобы идти против природы? – заговорщически шепчет он.
Я смеюсь, и он поднимает меня на руки, я обвиваю ноги вокруг его торса, как жадный хищный зверь.
– Да, против природы не попрешь, – добавляю я, и наши губы встречаются в медленном и чувственном поцелуе.
И я бы не стала спорить с природой сейчас – даже если бы могла. Потому что все просто идеально.
Тарек
Верус смотрит на меня, в его взгляде застыли ненависть и гнев. Он изо всех сил пытается не глотать настойку корня белены, которую я только что влил ему в рот. Он дергается и борется, пытаясь вырваться из пут и моих рук, но моя хватка на его челюсти и носу не ослабевает. Мы оба знаем, что это лишь вопрос времени – как и раньше, когда я заставлял его пить эту дрянь.
Его сила воли в борьбе с неизбежным впечатлила бы меня, если бы вся ситуация так меня не раздражала.
