— Мамочка, как ты? Как твое здоровье? Не болеешь? — взяла ее за руки, целуя каждый пальчик. — Береги себя, пожалуйста, ладно?
— Я… хорошо, — смогла выдавить она, но я поняла, что ей принять происходящее сложнее, чем мне.
Привыкшая к магии, чудесам и невероятности нового мира — моего нового дома — я была очень счастлива получить хотя бы такую встречу с мамой. Спасибо… кому бы там ни было.
Все еще слегка растерявшаяся, но все еще не выпускающая меня из крепких объятий, мама с удивлением и интересом посмотрела в сторону моего эльфа:
— Ая, а это кто?
Широкая улыбка отразилась на моем лице. Выпрямившись, я уже готовилась представить маме того, кто стал для меня всем миром, как тот опередил меня всего на секунду:
— Мое имя Фалькониэль, госпожа, — дроу почтительно поклонился моей матери (впервые вижу!! чтобы он вообще кому-то кланялся, если не в шутку). — Рад встретиться с той, кто подарила жизнь половине моей души.
Заметив круглые глаза матушки, я заулыбалась еще шире, но пояснила:
— Мам, это мой муж, — и сама же засмущалась, не в силах унять следы счастья на лице. — Самый добрый, заботливый и чуткий… м-м, человек на свете.
— Муж? — кажется, удивление на лице родительницы проступило еще явственнее, но(!) не была бы моя мама той, кем она является, если бы не взяла себя в руки и не обратилась к Фалю совершенно сдержанно и уже без посторонних эмоций: — Род вашей деятельности?
— Я воин, госпожа…
— Военный! — мигом подхватила я, решив, что лучше переводить на понятный язык. Налаживать контакт тещи и зятя прямо сразу. — Фаль военный. Служит, э-э… защищает семью. Таких нигде больше нет, был в одном экземпляре. Вот, себе забрала…
Тихий смешок со стороны эльфа не остался незамеченным. Сложив руки за спиной и чуть наклонив голову, он хотел скрыть свое веселье, но не особо старался. Все же я своего эльфа знала лучше кого-либо другого, и прекрасно заметила, что он готов выдать свое смущение, но не свое волнение.
Недолгая пауза нарушилась прозвучавшим вопросом:
— Я больше никогда ее не увижу? — мама смотрела на Фаля спокойно. Смиренно. Кажется, поняла, что сон правда не простой, возможно, вещий. И спрашивала у того, кто казался ей тем, на кого можно положиться.
Фаль отозвался также спокойно и уверенно:
— Я приложу все усилия, чтобы найти способ не терять вашей связи. Даю слово.
Мама кивнула, чуть опустив голову и крепче меня обняв. Уверенность Фаля никого не может оставить равнодушным, и она поверила ему. Вымученно посмотрела на меня, но улыбнулась уже сбросив тяжкий груз на сердце. Это встреча была нужна нам обеим.
— Береги ее, — взглянув на моего мужа, произнесла, а после любя посмотрела на меня и погладила по щеке: — Ласточка, у тебя будет братик.
Выкинуло из сна так резко, я не успела даже ничего спросить! Слезы покатились из глаз, заставляя меня рывком сесть на ложе и зажать рот дрожащей рукой. Опора Фаля почувствовалась незамедлительно — эльф сел вслед за мной, позволяя опереться на его крепкую грудь спиной, и рукой прижал меня поближе к себе.
— Тише, мой эльфенок, — шептал он в волосы, перемежая слова с успокаивающими легкими поцелуями в голову. — Она теперь знает. Все будет хорошо, обещаю тебе.
— Фаль, — перевернувшись, я обняла дроу за шею, лицом спрятавшись в его волосах. — Мы с ней больше никогда не увидимся? А что с ней? Я так и не расспросила! Столько вопросов. Братик! Ты слышал? Мне ведь не показалось?
— Arte-arte, — зашептал любимый, успокаивая. — Тише, нежность моя. Да, я слышал.
— Я так рада! Но, боги, — всхлипнула, руку прижав к глазам, не позволяя мужу стирать мои слезы. — Как же страшно. В ее возрасте… Господи, Фаль, а если что-нибудь случится? Я должна быть рядом…
Подняв заплаканные глаза на эльфа, поняла, что внутри все холодеет. Мысль о том, что мама решилась на такое именно после того, как отчаялась меня искать, была ужасающе пугающей. Страх внутри так перемешался с радостью, что, кажется, в глазах потемнело, отчего меня чуть повело в сторону.
— Нежность моя, — взволнованный Фаль сжал в объятиях сильнее, но чуть отклонился, чтобы я могла прилечь ему на грудь. Надежная рука держала со спины, позволяя полностью отдаться во власть мужа, так как силы куда-то делись, а в горле снова появился ком. — Ничего дурного не случится. Хорошо, что ты успела рассказать ей о себе, иначе бы она волновалась и дальше… Она сильная. И теперь спокойная. А еще теперь не одна.
Судорожно сжав рубашку на широкой груди эльфа, почувствовала, что тело охватывает какой-то отходняк. Волнение немного отступило, но не прошло бесследно — немного замутило, но зрение начало проясняться. Фаль прав. Пугаясь собственных мыслей, я мечтала, чтобы у мамы появился кто-то, кто заменит ей меня.
Стараясь глубоко дышать, забормотала:
— Фаль… А я ведь уже смирилась, что оставила ее, как папа… Ушла, оставила ее одну, опять одну наедине со страхом и болью. Господи, она через столько всего прошла! Воистину я дочь своего отца…
— Нет, любимая, все не так, — родные руки с нежностью меня сжали, чтобы подтянуть поближе и губами приткнуться к моему горячему лбу. — Ты самая любящая дочь. Твоей любовью быть объятым сплошное счастье, уж поверь мне.
Тихонько всхлипнув, уткнулась носом в шею своего мужчины. Моя отдушина, моя отрада, моя опора. Если бы не Фаль, сохранила бы я рассудок в этом мире? Рука большая, что сейчас осторожно пальцами сплетается с моей, дарит успокоение. Якорь. Да, Фаль — мой якорь в этом мире. Без Фаля меня уже нет.
— Расскажи мне, — тихо попросил, что я не сразу поняла, о чем он. — Расскажи мне об отце. Я больше спрашивать не буду. Если не захочешь, оставь на сердце, но знай, что я всегда рядом. Ты можешь рассказать. Доверь мне то, что у тебя на сердце. Позволь с тобою разделить.
Глубокий вздох. В душе надеюсь уложить смятение. Произнести вслух то, чем так долго жила, что прятала в своей скорлупке? Смогу ли? Возможно, только Фалю. Только Фалю одному и могу.
Заговорила, и собственный голос показался глухим:
— Он нас бросил, — вот так просто. И слова даются совсем не тяжело… — После огромной любви к моей маме бросил ее и меня, пятилетнюю, у нее на руках. Ушел в другую семью. Все.
Тишина, воцарившаяся в келье, с тьмой смешалась, как родная. Рука эльфа мерно гладила меня по плечу, сплетая ощущение защищенности, откровения и доверия.
— Разве все?
— Мне его не хватало… Я убедила себя, что он мне не нужен, боялась даже мысль допустить, что поддамся и вновь привяжусь… Я не помню почти, как пережила разлуку в детстве, но я помню, как мучилась мама. Помню, как она старалась скрыть боль от меня и всегда боролась одна. Своими силами поднялась на ноги, вырастила меня и взрастила свое дело. Боги, Фаль, как она все это вытянула на своих плечах?
С минуту я лежала, уткнувшись лбом в мерно вздымающуюся грудь возлюбленного. Прислушивалась к его дыханию, и находила успокоение сама.
— Я никогда не признавала этого, тем более не произносила вслух, но всю жизнь я боялась, что, если впущу кого-то в свое сердце, мне обязательно будет так же больно. Лучше было не любить никого, не замечать чужих чувств, прятаться от них… Зато с целым сердцем. Прожить всю жизнь без любви было не так страшно, как вновь собирать себя по кусочкам… Честно говоря, до встречи с тобой, я и не думала, что любить умею. Мне кажется, с тобой я узнала это чувство.
Легкий поцелуй в макушку подбодрил, и я продолжила:
— Помню, как папа иногда приходил повидаться со мной, как говорил, что любит, но… всякий раз уходил в свою новую семью. А мне хотелось, так хотелось… чтобы он понял, как он мне нужен в моей жизни. Остался рядом.
Голос дрогнул, пришлось стиснуть зубы и закусить губу. Дыхание сбилось. Я мотнула головой, прогоняя ощущения, но откровение словно когтистой рукой вспороло мне грудную клетку и с мясом вырвало все то, что я хранила глубоко в душе. Слезы покатились из зажмуренных глаз, я почувствовала, что больше не смогу выдавить из себя ни слова, но мысль, что Фалькониэль в праве знать, откуда все мои тараканы, заставила продолжать. Подробно — не сейчас, когда-нибудь, но теперь мои слезы будут освобождением. С появлением Фаля в моей жизни, все страхи остались позади.
