«Еще бы, он же псионик,» — усмехнулась как-то Ина, они обсуждали Лана без меня, думали, что я сплю и не слышу. Но я слышала. Он же псионик, говорила Ина, ему ничего не стоит охмурить девушку, с ним надо держать ухо востро. Он учился в Литьяте. И вообще непонятно, что он тут делает. Может, он шпион, может, его подослали специально. Посмотрите, он же свободно пользуется магией, не скрывает это. Откуда лицензия?
Я знала, что в Литьяте выдают ограниченную лицензию уже после первого курса, потом расширяют.
Я знала, что Ина не любит Лана. Презирает его, как настоящий маг Тарра мог бы презирать мага Литьяте, как эторский пастух презирает илитрийских сенаторов. Маг и сын сенатора, золотой мальчик, у которого было все. Это слишком давняя вражда, это в крови. Я понимала и не относилась слишком серьезно.
И все же…
Ложась в кровать, я долго лежала без сна. Все думала… Я ведь совсем ничего о нем не знаю, Лан не любит рассказывать о себе.
Зато Лан играл на гитаре. И пел. Так чудесно пел. У него такой глубокий, низкий, хорошо поставленный голос. Он знал много песен, от грустных старинных романсов, до веселых и похабных, что пели моряки в порту. Но лучше всего у него выходило, когда он пел о любви. Лирично и нежно. Даже Ина слушала. А Джара уходила почти всегда, как только Лан начинал петь — сразу уходила. Лан смотрел ей вслед и пел о любви.
Я пыталась убеждать себя… но, даже не знаю. От этих песен у меня начинало болеть сердце. А потом Лан подмигивал мне, и начинал что-то веселое.
Он все время говорил, что любит меня, но я не могла ему поверить. Боялась поверить. Боялась, что он обманывает меня, что это очевидно всем и только я ничего не замечаю, как не замечала раньше. Я видела, что Джара совсем не ревновала меня, но Джара…
Снова — я не выдержу.
Последнее время Лан возвращался очень поздно, подрабатывал разгрузкой угля. Поезда с Нанарских шахт приходили раз в три дня, по вечерам. Работа тяжелая, платили мало, но Лана устраивало. Зато стабильно и не слишком мешает занятиям, можно совмещать. Оттуда его пока еще не гнали, а может быть даже и не знали, что этот парень маг. Настоящие маги не должны заниматься таким…
Я немного задремала, не слышала, как Лан вернулся.
Проснулась только, когда он зашел за чистой одеждой.
Села на кровати.
— Ты чего не спишь? — тихо спросил Лан.
— Я сплю. Просто проснулась.
Он чуть улыбнулся.
— Хорошо. Я сейчас помоюсь и приду.
— Там воды нет, — виновато сказала я. — Вся закончилась.
Лан кивнул.
— Я знаю. Согрел чайник, мне хватит.
С минуту я колебалась.
— Подожди, — догнала Лана уже в дверях. — Давай, я помогу тебе, полью, а то неудобно.
В душевой было зябковато. Я поежилась, когда Лан стащил рубашку, бросил на скамейку. Мне даже в шерстяной кофте было не очень… Вода получилась чуть теплая, но если разбавлять не так сильно — будет мало, не хватит.
— Может, еще погреть? — спросила я.
— Ничего, нормально, — Лан махнул рукой. — Давай.
Я аккуратно поливала на руки, потом на голову, на спину, стараясь экономить.
Спина у Лана вся покрылась мурашками… холодно. И такие широкие шрамы на спине.
— Откуда это у тебя?
— Что?
Он старательно намыливал голову.
— Ну… шрамы.
Я хотела дотронуться, провести пальцем, но не решилась.
— А-а. Мы пытались приручить гарпий, — сказал Лан. — Но моя сорвалась.
— Гарпий? Как это?
— В Литьяте. Мы экспериментировали с псионикой. Но, поскольку, с людьми играть нельзя, а с животными не интересно, то играли с чудовищами. Мы купили трех гарпий на черном рынке, если есть деньги — достать можно что угодно. Они были уже старыми и уродливыми, но когти сохранили. Отвезли на небольшой скальный островок, подрезали крылья, приковали к скале. Как оказалось, плохо приковали, цепь соскочила.
— И она набросилась на тебя?
— Да, я стоял ближе всех.
— Ого… — только и смогла сказать.
Я видела гарпию лишь однажды, полумертвую, в клетке. Я видела, какие у нее когти — словно ножи, едва ли не с ладонь длинной. Один удар — и тебе конец. А если вцепится…
— Полей еще, — попросил Лан.
Я принялась лить ему на голову, смывая мыло, он тихо пофыркивал.
— И что было потом? — спросила я.
Лан дернул плечами.
— С гарпией? Ее пристрелили. У Мэта был револьвер. Мэт, между прочим, отвратительно стреляет, просто удивительно, как тогда попал по гарпии, а не по мне. Со страху, наверно.
Я вылила оставшуюся воду. Лан выпрямился, взял полотенце.
Он стоял прямо передо мной… совсем рядом…
На груди тоже были шрамы, но другие, тонкие.
— А эти? — спросила я.
Лан улыбнулся. Чуть подался вперед, взял мою руку, приложил ладошкой к своей груди.
— Спортивная рапира.
Я чувствовала его кожу под пальцами…
— Спортивная? С острым концом?
— Да, — согласился он, глядя мне в глаза. — Уроки фехтования.
Я облизала губы. Еще немного и… У меня кружилась голова.
Еще совсем свежий шрам — между ребрами. Это же они тогда…
Лан обнял меня другой рукой, притянул к себе. Я слышала, как стучит его сердце, чувствовала его дыхание.
— А у тебя есть шрамы, Соле? Можно посмотреть?
Я неуверенно мотнула головой.
— Нет… Откуда у меня? Это у тебя была такая насыщенная жизнь…
Что-то дрогнуло в его лице, одно мгновенье и что-то изменилось. Игра перестал быть игрой.
— Была, — согласился он, голос неприятно царапнул.
Я видела, как сверкнули его глаза. Он еще подался вперед, на полшага, так резко и так горячо поцеловал меня, стянул с плеч теплую кофту, принялся уверенно расстегивать ночную сорочку.
Я замерла, хотела сказать: «Нет! Не надо, не сейчас». Но язык не поворачивался. Ну, я ж понимала, что так будет, вот сейчас вот, разглядывая шрамы на его спине — понимала. И ведь нельзя сказать, что я не хотела этого. Просто страшно. Это должно быть не так… Начинало мелко-мелко трясти.
— Тут холодно… — только и смогла шепнуть я, словно оправдываясь, так неловко пытаясь помешать Лану раздевать меня.
— Сейчас будет тепло, — сказал он.
И правда, воздух начал теплеть. Он маг, поняла я, он может. Он может сделать так, что в этой крошечной сырой комнатке будет тепло и удобно, может сделать так, что никто не войдет и не услышит, даже проходя за дверью, даже если я буду кричать. Он может сделать со мной все, что захочет. Даже сделать так, что я буду думать, будто хотела этого сама.
А разве я не хотела? Разве не этого хотела? Зачем же я пришла?
Я любила его?
Сорочка упала к ногам.
