свою жизнь, – сказала я, разворачиваясь к Кристофу лицом.
– Я заметил. – Он кивнул на хватуна. – Что ты делаешь за пределами крепости?
– Как много ты знаешь об обязанностях окраинных баронов? – нахмурилась я.
Кристоф склонил голову:
– Достаточно, чтобы понимать…
– Чтобы понимать, что мое место именно здесь, – отрезала я. – Или ты думал, что я правильно выйду замуж и вручу жизни своих людей неизвестно кому?
В голос прорывались обида и злость. Горечь разъедала душу, и что-то темное, что-то яростное требовало обрушить на голову Кристофа всю скопившуюся боль.
– Так делают в столице, – в разговор вальяжно вступил Гамильтон. – Тебе невыносима мысль о том, что Вильгельмина подвергает себя опасности. Но это наша жизнь. Та, к которой мы привыкли. Так, к которой мы готовы.
– Окраинная баронесса не жена барона, – ровно произнесла я.
На скулах Кристофа вздулись желваки. Мог бы получиться красивый и яркий скандал, но я предпочла заняться сборщиками.
– Ха, кому-то нужны новые штанишки, – радостно заржал Гамильтон, когда я подтянула к себе сферы с людьми.
– Да уж, – усмехнулась я, – экие робкие. Ничего, Митару добавится работы. Кристоф, ты, я так полагаю, прибыл осмотреть стационарный портал?
Он повернулся ко мне и криво улыбнулся:
– Я пришел, чтобы защитить тебя.
Больше всего на свете, я хотела бросить едкое: «И без тебя бы справилась», но… Но я слишком хорошо понимала, что смерть стояла прямо напротив меня.
– Благодарю. Боюсь, что со мной и правда что-то крепко не так: я сплоховала в этом бою.
– Мне прекрасно известно, сколько магов требуется, чтобы завалить хватуна, – Кристоф не удержал злые нотки в голосе.
– Мне тоже, – покивала я, сжимая и разжимая кулак. – Беда в том, что никто не знал о хватуне.
Пальцы слушались, но сейчас, зная, на что обращать внимание, я замечала, что все мои движения серьезно замедлены.
Обменявшись с Гамильтоном взглядами, я коротко выдохнула:
– Выдвигаемся.
Сборщиков связали тонкой прочной веревкой, конец которой Гамильтон взял в пасть. И он, шерстяной предатель, неспешно потрусил вперед, оставив нас с Кристофом замыкающими.
Мы шли молча. Тишину разбавляло лишь похрустывание крошащихся останков, что скрывались в густой траве.
Подумать только, сколько лет черные сборщики использовали хватуна, чтобы скрыть себя и свои делишки?
– Так ли это важно теперь? – хмуро спросила я, таращась в спину сборщика.
– Ты важна для меня.
Я чувствовала, что он смотрит прямо на меня, и… И не находила в себе сил на ответный взгляд.
«Ты мог прислать записку, намекнуть», – подумала я, но вслух произнесла совсем другое:
– Ты продвинулся в своем расследовании? Человек с проклятым клинком открыл портал здесь, где естественная защита нашего мира больше похожа на дорогой сыр.
– Дорогой сыр?
– С дырками, – я пожала плечами, – и плесенью.
Кристоф усмехнулся, а я шла и думала о том, что, возможно, нам придется поспорить из-за пленников. Не просто же так все совпало: такпачи – очень редкая тварь. Настолько редкая, что, пожалуй, добыть ее можно было только при помощи проклятого клинка! И я не готова отдать Кристофу сборщиков.
– Небо светлеет, – небрежно бросил Кристоф. – Ты позволишь мне задержаться в баронстве?
– А я могу не позволить?
– Ты окраинная баронесса, а я лишен и титула, и права называть себя Рентийским, – он усмехнулся, – меня отрекли от семьи.
– Тебя это веселит?
– Весьма, – он усмехнулся, – мне развязали руки. Так что, я могу остаться?
Он улыбался, а я… Я ненавидела себя за то, как сильно мне нравится его улыбка.
Внезапно небо расцвело яркими искрами.
– Это сигнальные огни? – удивился Кристоф.
– Да, – я настороженно нахмурилась, – это цвета Митара. У каждого отряда свой цвет.
Кристоф осторожно перехватил меня за руку и потянул назад, отводя себе за спину. И этот простой, но полный нежности жест едва не довел меня до слёз!
Слёз, которые через мгновение сменились приступом удушающей злости. Полной и всеобъемлющей настолько, что я лишь плотно стиснула зубы, чтобы, не приведи Боги, ничего не ляпнуть.
Почему? Потому что я ясно понимала, что это не мое.
– Мина! – голос Митара я узнала сразу же. – Мина!
– Надеюсь, в баронстве ничего не случилось, – медленно произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал дружелюбно.
Кристоф обернулся и бросил на меня полный недоумения взгляд:
– Ты сердита?
– Нет, – я растянула губы в улыбке, – все в порядке.
Взгляд Кристофа стал еще более удивленным:
– Ты имеешь право злиться, и я не хотел бы, чтобы ты сдерживала эмоции. Не нужно притворяться из-за меня.
Виски сдавило стальным обручем, внутри клокотала совершенно нечеловеческая, ненормальная ярость, но ответить я не успела: ко мне подлетел Митар и схватил за плечи.
– Ты цела?!
Удушающая злость сменилась бескрайним удивлением, но отвечать я по-прежнему была не способна: Митар пытался диагностировать меня, и его сила вносила жуткий диссонанс в мой и без того неспокойный внутренний мир.
– Что случилось? – спросил Кристоф, привлекая внимание Митара.
– О, кхм, даже непонятно, как к тебе обращаться, – усмехнулся старый воин. – Ты спас нашу девочку?
«Девочку? – удивилась я про себя, вспоминая, что последние дни Митар был подчеркнуто почтителен. – Значит, произошло что-то серьезное».
– Мы заметили огни в Гиблой роще, – скупо произнесла я, касаясь плеча Митара, – там были черные сборщики и такпачи. Мы вступили с ними в бой и выяснили, что в роще логово хватуна.
Митар покачнулся и, подняв голову к светлеющему небу, коротко, но прочувствованно выругался.
– Кристоф появился очень вовремя, – я опустила голову, – скорость реакции подвела как в бою с грамрлом, так и в сражении с хватуном.
Один из сборщиков сплюнул на траву и процедил себе под нос что-то вроде того, что ему бы и половины моих умений хватило. Я решила это игнорировать.
– Почему ты собрал отряд, Митар? – Я нахмурилась. – Что-то случилось?
Митар, бледный до прозелени, покачнулся вперед и сжал меня в объятиях.
– Диверсия, Мина. Страшная диверсия.
Трепыхаться в объятиях старого бойца сложно, но я пыталась: во-первых, хотелось дышать, во-вторых, хотелось знать, что за диверсия!
Перед моим мысленным взором встала разрушенная крепостная стена. Затем мелькнула
