тяжело и часто дышал, глаза его были налиты яростью.
— Тише, малыш, тише. — Женская рука потеребила гладкую, черную шерстку на одной из голов.
Тэсса подняла взгляд и увидела брюнетку с лицом, прожжённым венами, и глаза, в которых цвела ночь.
Тэсса опёрлась на ствол дуба, поднялась, вытянула руку и мысленно спроецировала на кончики пальцев заряд энергии. Всё тщетно. Только закружилась голова, и Тэсса, выдыхаясь, упала на колени.
— С тобой все хорошо? — Спросила женщина. — Надеюсь, что да. Я тут слегка заплутала, так что я не отказалась бы от гида. А ты, я слышала, это умеешь, ходить туда-сюда.
Глаза Тэссы метались от женщины к псу, разглядывая живые вены на их телах.
— Кто вы? И как нашли меня?
— Меня зовут Азалия. А это Цербер. Полагаю, вы с ним уже знакомы? Он может отслеживать тех, кого укусил. Но не беспокойся, мы решили пока не трогать твою старушку, а сфокусироваться на тебе. Ну же, вставай, нам предстоит дорога.
Тэсса послушно встала, глядя женщине прямо в глаза.
— Вот, молодец! А теперь, будь добра, укажи нам путь в изолятор…
— А если я откажусь?
— Об этом я даже как-то и не задумывалась, не хочется портить первое впечатление. Но, если всё зайдёт в такие дебри взаимного непонимания, боюсь, придётся наведаться к твоей мамочке, и позволить пёсику закончить начатое… — Женщина прикоснулась к дереву, и дубовая кора стала темнеть, а все внутренние соки вытекли гнилой, чёрной жижей.
Тэсса вздрогнула, а женщина улыбнулась, оставив умирающее дерево.
— Но я надеюсь, ты будешь сговорчивой, и мы найдём компромисс. После чего я отведу тебя в гости к твоему дяде Ранзору. Ты даже не представляешь, как он по тебе скучает… Ну так что, идём?
Тэсса молчала, оценивая улыбку женщины и её красоту. Да, красоту приумноженную хворью, такую мёртвую и ненастоящую. Жемчужная кожа и глаза налитые чёрным золотом.
— В тебе нет жизни! Лишь имитация и холод! Как ты смеешь с такой надменностью вредить всему живому?! — Закричала Тэсса.
Женщина только рассмеялась, помотала указательным пальцем и указала рукой вперёд. Тэсса закусила губу. Ей пришлось повиноваться.
Оранжевые пары поблекли. Лес уже не пестрил энергией. Повсюду на земле трава понемногу чернела и холодила босые ступни. Тэсса посмотрела направо, когда они проходили совсем недалеко от яблоневой рощи. Дом стоял в тишине, идеально вписываясь в окружающий его сад, как часть одного большого пазла, где на кровати, то мирно посапывая, то в жутких судорогах, медленно умирала мама. А лекарство было в кармане, ещё бы чуть-чуть и она успела…
— Куда ты пялишься? — Спросила женщина.
— Никуда. — Ответила Тэсса и незаметно стёрла одинокую слезу.
За лесом и яблоневой рощей пролегала равнина с редкими деревьями. Их сменяли кустарники и редеющая трава, а уже за ними расположились каменистые просторы.
Тэсса остановилась у скалы и прижала ладонь к камню. Закрыла глаза и представила, как мягчает и разжижается этот монолит, становится податливым, и полужидкая плита рассасывается, образуя проём.
Тэсса открыла глаза и увидела перед собой тоннель. В нём расползались сырость и темнота. Цербер тут же забежал внутрь, а Азалия подошла сзади, дёрнула за волосы и прошипела:
— Веди!
Хватка ослабла, и рука толкнула её в спину. Тэсса упала на колени и услышала хихиканье. Затем поднялась, отряхнула с колен впившиеся камешки и побрела вперёд, рыская в темноте. Она погружалась в неё, блуждала на ощупь и совсем забыла о тех, кто вынудил её следовать этому пути. Пальцы скользили по сырым и рыхлым стенам, собирая щепотки грунта и стекающую влагу. Они сочились людскими чувствами, глубоко осевшими в земную породу.
Каково это, знать, что в каждой песчинке есть следы всех пережитых когда-либо эмоций, а когда они скапливаются, можно услышать глубинный шёпот земли, прочувствовать его древние веяния. Они наполнят тебя дуновением свободы, той страстью, с какой бились сердца всех великих мужчин и великих женщин, их волей, способной разрушить прежние устои и даровать тебе всю силу и красоту нового мира.
«Ты получила их дары. Теперь твои глаза объяты пламенем. Ты ослепнешь, если не обрушишь на врага свой яростный взор. Где-то в твоей душе клокочет буря, выпусти её, или она разорвёт тебя и твою волю к жизни. Сделай же это! Пойди войной на любого, кто встанет у тебя на пути!»
Тэсса обернулась и резко вытянула руку. Стены и пол в тоннеле тут же начали обстреливать Азалию и Цербера каменными кинжалами.
— И ненависть моя станет моим щитом! — Произнесла Азалия, приподняв руку.
И тень, что тонким слоем выросла вокруг, проглотила весь направленный на неё град. Азалия медленно подбиралась в темноте, и ни один клинок даже не задевал её. Все они тонули во тьме чьих-то чувств. Каждый шаг приближал её, пока она не оказалась совсем близко к Тэссе, чтобы замахнуться и ударить когтистой лапой по лицу. Содрать всю плоть с этого милого личика. Но от удара это хрупкое, девичье тельце полностью разорвалось облаком пыли.
И началась пурга, в которой всё затерялось. Каменные осколки кромсали тьму на чёрно-рыжие лоскутья, завывали и перемалывали всё и вся. Даже стены. Тоннель расширялся на метры и метры вокруг. Теперь здесь ничего не разглядеть. Лишь силуэт блуждающей Азалии. Сдираемую с неё плоть и то тёмное, что прячется под человеческой личиной. Азалия оглядывалась и видела дюжины рыжих девчонок, и ни одного пса, его забрала буря.
Азалия остановилась, и словно вслед за ней, вся буря начала тихнуть. Окружающая тьма стала совсем густой. Азалия вытянула руки и сцепила их в замок, собирая всю эту жидкую черноту, в которой вместе с бушующими осколками увязла Тэсса, в одну единственную сферу.
— Ты боишься, злишься и ты в отчаянии! — Сказала Азалия, подтянула сцепленные руки, и шар медленно подплыл к ней, а затем лопнул, и Тэсса рухнула к её ногам. Взмах. Резкая, когтистая пощёчина обожгла Тэссу и прибила к земле. Лицо вспыхнуло и начало кровоточить. Азалия улыбалась, потирая руки, усеянные чёрными шипами.
Но Тэсса вновь вскочила с перекошенным от злости лицом, выставив кулак, чтобы выбить всё самодовольство из этой бабы.
Азалия поймала руку перед самым лицом, а затем и вторую. Обе конечности вдруг потемнели.
Тэсса вскрикнула и опустилась на колени. Лёгкий толчок опрокинул её на спину.
— Сколько наглости, прыти и упрямства, а сколько злобы, бог ты мой… Чего же ты так боишься? Что мы вернёмся и выпотрошим твою мать? Не волнуйся, она и так умрёт, это лишь une question de temps avant… — Азалия рассмеялась и придавила Тэссу ногой,
