— У нас нет времени. Я вынужден забрать её, — мышцы на его шее напряглись. Его лицо осунулось, а глаза выглядят измученными.
Я должен уйти. Болт был прав, когда сказал мне не вмешиваться больше, чем уже вмешался. Я смотрю вниз на Шеннон. Часть её песочно-светлых волос разметалась по подушке. Остальная — у неё на спине. Они до самой её задницы. На ней что-то похожее на старую рубашку и простое хлопковое нижнее белье. Такие носила бы моя бабушка, только она совсем не похожа на мою бабушку. Даже чертовски близко. Я снова смотрю на её лицо. У нее длинные ресницы, веером падающие на щеки. Моя губа дергается, когда я вижу кактус рядом с её кроватью на тумбочке. Он мёртв.
Боб?
Должно быть. Зачем ей хранить кактус, если он мёртв? Я быстро осматриваю её спальню. Всё аккуратно и опрятно. Её вещи старые, но чистые. Она намеренно поставила засохший кактус рядом со своей кроватью. Напоминание?
Я снова смотрю вниз на Шеннон. Я совсем плохо её знаю, но мне это и не нужно. Она не какая-то сумасшедшая убийца. Она не плохой человек. Я уверен в этом.
— Я не могу позволить тебе сделать это, — я хватаю Смерть и телепортируюсь. Есть только одно место, куда я могу доставить нас, не расходуя оставшуюся у меня энергию.
Подземный мир.
Я стараюсь увести нас куда-нибудь подальше в уединение. У меня не так много времени, чтобы думать или планировать. Через несколько мгновений мы прибываем на берег реки Ахерон.
— Что за хрень! — Смерть рычит. — Я пытаюсь делать свою работу, — он сильно толкает меня.
Я отшатываюсь назад:
— Она не заслуживает того, чтобы попасть сюда.
Он стонет, стиснув зубы.
— Что с тобой не так? Ты заболел? — он вспотел.
Смерть качает головой, его глаза сверкают. Он выглядит сердитым.
— Её имя было записано для лугов Асфодель, — он поправляет рубашку. — Оставь всё как есть.
От этого я не чувствую себя лучше. Луга Асфодель лишь немногим лучше Тартара. Хотя непосредственная боль и мучения не причиняются тем, кто там обитает, они всё равно страдают. Созданные для бесцельного блуждания. Никакой цели. Нет… ничего. Ничего! Во веки веков. Этого достаточно, чтобы сломить даже самого сильного человека. Это разновидность ада, и Шеннон там тоже не место. Я думаю о Бобе на прикроватном столике рядом с ней. Может быть, Боб для неё в том же смысле, в каком мои татуировки для меня. Напоминание. Я чувствую себя обязанным вмешаться. Хотел бы я понять почему.
Это не имеет значения, я должен помочь ей. Эта женщина. Эта незнакомка. Это не совсем бескорыстно, я думаю, что помогу себе в процессе. Мне нужно разорвать эту власть, которую мой отец оказывает на меня. Наконец-то я смогу двигаться дальше.
— Дай мне пару дней, — умоляю я.
— Я не могу, — выдавливает он, качая головой.
— Ты можешь подождать пару дней, — умоляю я сильнее. Что с ним не так? Он сам не свой.
Он вздыхает.
— Почему ты, блядь, не слушаешь? — он щиплет себя за переносицу. — Я пытаюсь тебе помочь, — его голос звучит смертельно усталым.
— Как?
— Тебе нужно будет довериться мне.
Я обнаружил, что не могу. Смерть не честен со мной. Это многое проясняет. Вот почему я вообще не могу ему доверять.
— Этого не произойдёт! — я прищуриваюсь, глядя на него. — Ты что-то знаешь, не так ли?
Он стискивает челюсти вместо ответа. Его глаза снова сверкают.
— Ты, блядь, что-то знаешь, и мне не скажешь. Что ты знаешь? — я делаю шаг к нему. Глаза Смерти сужаются. По их взгляду я вижу, что попал в цель. — Я прав! Что-то происходит. У нашего отца есть какой-то хреновый план. Ты знаешь, какой именно, придурок!
Над его правым глазом дергается нерв. Я вижу, как напрягаются его мышцы. Он отступает назад. В последнюю секунду я понимаю, что он наносит удар, и уклоняюсь.
9
Шеннон
Я внезапно просыпаюсь. Я чувствую себя так, словно кто-то только что наступил на мою могилу. То чувство, когда дрожь пробегает вверх и вниз по твоему позвоночнику. Волосы встают дыбом. Моя грудь вздымается от тяжелого дыхания. Моё сердце бешено колотится, ударяясь о грудную клетку. Адреналин бурлит в моих венах. Всё во мне говорит бежать. Выйти наружу. Я не уверена почему. Я бросаю взгляд на часы. Сейчас половина второго ночи. Я давно так долго не спала. Работать на двух работах — это убийственно. Обычно я падаю в обморок, как мёртвая. Мне также регулярно снятся кошмары, но сейчас как-то по-другому.
Я выпью воды, а потом мне нужно вернуться в постель, иначе завтра я буду чувствовать себя как зомби. Я уверена, что моё сердце перестанет бешено колотиться через минуту. Должно быть, это был дурной сон. Я как раз откидываю одеяло, когда они врываются в мою комнату.
Не через закрытую дверь.
Не через окно.
Или стену.
Из ниоткуда. Они появляются из ниоткуда. Двое мужчин… дерутся. По крайней мере, так это выглядит в тёмной комнате. Это определённо звучит так, как будто дерутся двое мужчин, судя по ворчанию, рычанию и глухим ударам плоти о плоть. Несколько долгих секунд я уверена, что всё ещё сплю. Этого не может быть на самом деле. Меня так и подмывает ущипнуть себя или дать пощёчину.
Вместо этого я включаю прикроватную лампу и жду полсекунды, пока мои глаза привыкнут, затем фокусируюсь на всё ещё дерущихся мужчинах.
— Найт? — произношу я, мой голос полон замешательства. Эти двое набрасываются друг на друга со всей мощью. Обмениваясь между собой ударами. Я откидываюсь назад на своей кровати, пока не упираюсь спиной в стену. Моя спальня крошечная. Вся моя квартира маленькая. Эти двое мужчин огромны. Они выглядят примерно одного роста и схожего телосложения. Я думаю, что Найт немного больше.
Найт!
Что, чёрт возьми, происходит?
Почему он здесь?
Как они сюда попали?
Кто этот другой парень?
Найт бьёт темноволосого парня в челюсть, и он отшатывается назад, почти приземляясь на мою кровать. Другой парень подныривает и врезается в Найта, используя свою голову как таран. Найт ударяется о стену с такой силой, что я уверена — часть штукатурки могла треснуть у него за спиной. Я нахожу, что благодарна судьбе за то, что никогда не утруждала себя развешиванием картин, иначе они бы упали со стены и разбились. В этот момент шок проходит, и наступает страх.
Я кричу. Кто мог бы винить меня? Это совершенно нормальная реакция.
Мужчины перестают драться. Я перестаю кричать. Я по-прежнему прижата к стене так далеко от парней, как только могу. Мои глаза кажутся огромными от ужаса. Если раньше я думала, что моё сердце бешено колотится, то ошибалась. Это было не так. Сейчас оно мчится наперегонки. Такое чувство, что оно пытается вырваться из моей груди. Я не могу набрать достаточно воздуха в свои лёгкие. Возможно, у меня учащённое дыхание.
— Тебе не следовало этого делать, — рычит Найт.
— Чёрта с два! — огрызается другой парень в ответ. Они вглядываются друг другу в лица. У темноволосого парня разбита губа, а у Найта глубокий порез на подбородке. У них обоих синяки и небольшие ссадины. — Позволь мне закончить это, — он поворачивается, чтобы посмотреть на меня.
Я ахаю. Может, у него и тёмные волосы, но глаза точно такие же, как у Найта. На самом деле, они выглядят очень похожими. Они должны быть связаны. Братья или двоюродные братья, по крайней мере.
— Нет! — кричит Найт.
Темноволосый парень оглядывается на Найта.
— Ты должен отступить, — в его голосе звучит отчаяние. — Я должен забрать её.
Под «ней» он имеет в виду меня? Забрать меня куда? Моё сердце бешено колотится. У меня пересохло во рту.
— Это неправильно, и ты это знаешь, — Найт прищуривает глаза и смотрит прямо в лицо другому парню. — Мне нужно ещё несколько дней. Я не могу позволить тебе сделать это.
Сделать что? Волосы у меня на затылке встают дыбом. У меня неприятности. Я чувствую это. Настоящая проблема. Я в опасности. Я думаю, что Найт пытается защитить меня, но я не могу быть уверена.
