Закрыв лицо руками, я тихонечко завыла. Арлетт тут же оказалась рядом и обхватила меня за плечи.
— Тише-тише, твоя малышка жива. Ребята враз ее отыщут, благодаря нашим законам они имеют право войти и обыскать любой, абсолютно любой дом, слышишь? Поисковый амулет — это пропуск в любой особняк того района, на который указывает путеводная нить.
Меня колотила мелкая, мерзенькая дрожь, и я, оттерев со щек слезы, поблагодарила Арлетт и встала.
— Дорасскажи, пожалуйста, — попросила я и взялась за мешочек с кофейными зернами.
— Про Квентина-то? Так он был единственным беспризорным ребенком, который не обрадовался чистой одежде, еде и крыше над головой. Приюты у нас не простые, а учебные. Дети получают кров, стол и будущее. Конечно, никто не учит их чему-то запредельному, но плотники, каменщики, швеи и помощники целителей нужны всегда. Тем, кто прилежен, помогают с устройством на работу. Квентин же… Ленивый, но со слабым колдовским даром. Ему зимой не было холодно, а добрые люди, что бросят монетку или угостят пирожком, всегда находились. Он постоянно сбегал из приюта, подговаривал бежать других детей, но таких дураков не нашлось. В итоге, как только ему исполнилось шестнадцать, его отправили из приюта в рабочую деревню.
— Рабочую деревню? — уточнила я.
— Туда отвозят всех бездомных, дают им жилье, не навсегда, а только пока работают. — Арлетт приняла чашку кофе и, поблагодарив меня, продолжила: — Я в этом не очень разбираюсь. У нас в Приморье несколько таких деревень. Одна работает с моей лабораторией — они заготавливают ингредиенты для нас. Еще есть деревня, где стоят солеварни и, кажется, что-то с рыбой. Люди боятся духов Разлома, но сейчас куда безопаснее, чем было раньше.
— Я не знаю, кто такие духи Разлома. И что такое разлом, — сказала я, чтобы поддержать разговор.
Не то чтобы мне это было интересно. Просто чтобы не молчать.
— Далеко в море есть что-то вроде трещины, которая ведет на изнанку мира. И оттуда вырываются духи, которые, в общем-то, смертельно опасны. Хранитель Теней следит за тем, чтобы эти духи вели себя смирно. Ну и вот, заканчивая про Квентина, в рабочей деревне он тоже не прижился — постоянно возвращался в Кальстор. А жить ему негде, чердаки-подвалы уже под присмотром стражи и Теней — бойцов Хранителя Теней. Сагерт развивается в лучшую сторону, но это не всем нравится. Давай устраиваться на ночь.
Я кивнула и, встав, сказала:
— Постелю тебе в своей комнате. Сама лягу у Деми. Не думаю, что усну, но…
И я бы не уснула. Это было попросту невозможно, но Арлетт думала иначе — она подкралась ко мне совершенно бесшумно и, это я успела понять в последнюю секунду, вырубила меня заклятьем. Я провалилась в кромешную тьму, чтобы через пару часов вынырнуть из нее под шум чьего-то разговора.
Глава 6
Подхватившись с постели, я хотела гневно окликнуть Арлетт — как она посмела использовать на мне магию, но… Но вокруг была по-прежнему ночь, а я чувствовала себя полностью отдохнувшей.
Призвав небольшой осветительный шар, я направилась вниз, на звук голосов. И нос к носу столкнулась с Арлетт.
— А я иду тебя будить, — невесело произнесла она и спросила: — Будешь ругаться?
— Ты не должна была…
— Всего лишь двадцать минут глубоко сна, — мягко произнесла она. — К сожалению, это заклинание предполагает неожиданность. Если человек подготовлен и ожидает его — ничего не происходит. Моя лаборатория бьется над этой загадкой, но пока что ничего не выходит. Боюсь, что нам следует изучать не магию, а человеческое сознание.
— Магию изучать проще. — Я пожала плечами и добавила: — Но все же я предпочту, чтобы ты не испытывала на мне заклятий.
— Тебе потребуются все твои силы, — мрачно отозвалась Арлетт. — Идем, я заварила кофе.
— Погоди, — спохватилась я, — а ты? В смысле, ты не хочешь отдохнуть?
— Зелья и стимуляторы, — Арлетт пожала плечами, — согласись, что мне проще, чем тебе. Когда я устану — усну и меня не будут терзать страхи.
Я кивнула. Она права. Помогая нам, Арлетт все равно не перенимает и в полной мере не понимает моей боли. Она заботится о нас так, как заботилась бы и о других попавших в беду людях. Это неравнодушие — свойство ее характера.
— Ты очень отзывчивый человек, — сказала я, когда мы спустились вниз.
Правда, на лестнице я чуть не упала: дом был погружен во тьму, а моего маленького огонька не хватало, чтобы осветить сразу все.
— Ты видишь в темноте?
— Да, научилась. Спасибо, кстати, ну, за отзывчивого человека. Мне пришлось этому учиться, я была довольно равнодушна в прошлом. И мне показали, что это нехорошо. Кстати, есть новости: Демельза и Карин сейчас в магистрате. Девочка плачет, а Карин дает показания. Они связаны какой-то сияющей штукой. Судя по всему, это детская магия — ни у кого не получилось убрать это.
Я опустилась на стул и медленно выдохнула. Это хорошо.
— Это ведь хорошо?
— Мы знаем, где они, знаем, что с ними все в порядке, — уклончиво произнесла Арлетт. — Сейчас все упирается в то, что мы должны доказать похищение Карин. Но она не может солгать: ваше дело будут рассматривать в главном зале, а там под ногами огромный камень правды.
— Она пошла добровольно? — обреченно спросила я.
— Сначала нет, но алвориг Майрус собрался отрезать кисть девочки.
Я зажмурилась и помотала головой. Как, ну как можно пойти на такое!
— Он сказал, что немедленно обратится к целителю и кисть будет приживлена назад. Карин сказала «нет», но когда спутник алворига Майруса принес из кухни горшок и наколдовал лед…
Обняв себя руками, я тихо спросила:
— Мы можем пойти в магистрат?
— Нет, сейчас нет. Официально мы еще не знаем о том, что их нашли. В десять утра мы должны случайно оказаться подле магистрата.
— Ясно, — кивнула я и пригубила кофе. Он был горьким, невкусным и совершенно неароматным. И почему мне так его хотелось?
— У тебя есть подходящая одежда?
— Да. За ночь приготовлю. Пойдем, я знаю менее экспериментальное заклятье, позволяющее человеку уснуть.
Арлетт засомневалась:
— Разве я не должна поддерживать тебя?
— Тебе стоит поддержать свой организм. — Я покачала головой.
Сопротивлялась она не сильно, правда от помощи заклятья отказалась:
— Мой разум весьма дисциплинирован, я усну сама.
Ее дыхание выровнялось еще до того, как я успела закрыть за собой дверь. Потрясающе. Впрочем, заурядные люди не становятся главами исследовательских лабораторий.
«Хотя, как мне кажется, это первая лаборатория, о которой мне точно известно, что она существует. В Империи никто не спешит работать сообща», — подумала я.
Приготовить одежду не составило труда. Светлая блузка с чуть голубоватым отливом, пурпурная юбка в мелкую складку, поверх нее вторая юбка, темно-синяя, с разрезами от подола до пояса. Две половины второй юбки скреплены между собой цепочками. Пару лет назад в Империи была очень занимательная мода.
На все про все ушло меньше часа. И я, перелив остатки холодного кофе в большую глиняную чашку, одну из двух привезенных мною из столицы Империи, вышла и села на крыльцо. Оперлась спиной о дверь и, медленно отпивая мерзковатую жижу, до рассвета таращилась в небо.
«Выживу, все выдержу и страшно отомщу», — с этой мыслью я поднялась, улыбнулась первым солнечным лучам и вошла в дом. Пора переодеваться, заплетать свои волосы и будить Арлетт.
А, нет, Арлетт будить не надо. Она уже на ногах и даже приготовила что-то съестное.
— Как ты? — спросила она.
— Терпимо.
Помолчав, я добавила:
— Ты должна знать, что если решение будет не в мою пользу… Я не останусь в Кальсторе.
— Для меня это стало очевидным еще вчера. Когда я сказала о потере магии, — Арлетт усмехнулась и подвинула ко мне тарелку с бутербродами, — ты выглядела как человек, для которого эта цена приемлема.
Мы еще немного помолчали, после чего Арлетт добавила:
