Затем вонзил шприц в его ногу.
Потом ничего.
Забвение.
Блаженное забвение.
Он проснулся в гостиничной кровати.
Он проснулся, и боль раздирала его череп.
Сейчас ещё не рассвело.
В его номере по-прежнему находилось слишком много людей, бл*дь.
Он слышал голоса.
Поначалу никто не обращал на него внимания. Они толпились и разговаривали меж собой. Ник слышал Фарлуччи, другие знакомые голоса, которые не мог увязать с именами. Он слышал женщину, разговаривавшую по телефону неподалёку. Миднайт? Кто-то другой?
Затем кто-то заметил, что он очнулся. Может, он открыл глаза.
Может, он издал какой-то звук.
Может, он в этот раз даже сказал им съе*аться нахер, а не только подумал об этом.
Кто-то опять воткнул в него иголку шприца, на сей раз в задницу.
Он не возражал.
Ник снова провалился в никуда.
Он резко дёрнулся в постели и издал потрясённый хрип.
Его бл*дские зубы.
Проклятье, как же они болели.
— Вот, — пробормотал голос, окруживший его, окутавший его теплом. — Пей. Тебе надо попить.
Он подчинился.
Он погрузил клыки в предложенную руку.
Он стал пить. Проклятье, было так вкусно.
Это сделало его настолько твёрдым, что он заскулил.
— Ладно, — сказал голос. — Достаточно.
Он остановился.
Повалился обратно на кровать.
Gaos, его рот болел. Его зубы болели. Его голова болела.
Весь его бл*дский череп болел.
Он так устал от этого. Ему хотелось выйти на улицу.
Должно быть, он озвучил как минимум часть этого вслух. Он до сих пор её не слышал. Он ни черта не мог слышать через кровь.
— Знаю, детка, — пробормотала она. — Знаю. Яда ведь нет. Помнишь? Так что мы не можем слышать друг друга.
— Больно, — прорычал он. — Больно… и мне хочется трахаться…
— Я знаю, что больно, — сказал знакомый голос. — И пока никакого траханья, Ник. Тебе надо сначала поправиться, а то укусишь меня и переломаешь себе зубы.
Он нахмурился, держа глаза закрытыми.
Это правда? Может, и правда.
Ему хотелось верить, что это неправда.
— Вот, — сказала она. — Они дали мне ещё. Я просто хотела, чтобы ты сначала поел.
Резкий укол пронзил его кожу.
На сей раз игла вонзилась в шею, заставив его вздрогнуть.
— Полегче, — пробормотала она, и её дыхание целовало его ухо. — Прости, что в горло. Тут, похоже, лучше работает. Может, потому что укол ближе к твоим зубам. Ближе к месту, где всё болит…
Ник застонал.
Её голос сводил с ума. Это вызывало желание снова укусить её.
Это вызывало желание трахаться.
Но голос становился мягче, слышать его было сложнее.
Её голос делался всё тише и тише.
И Ник впервые воспротивился засыпанию.
Он боролся…
Он очень старался бодрствовать…
Но это не сыграло никакой роли.
Глава 11. Понимание
— А ты-то поела? — проворчал Ник, когда она предложила ему своё горло. — Что ты вообще здесь делаешь, Уинтер?
Она бросила на него взгляд. Этот взгляд говорил об её неуверенности в том, стоит ли вообще удостаивать его вопросы ответами.
Затем, как будто передумав, она вздохнула.
Она перекатилась на спину, улёгшись на кровать кинг-сайз. Она устроилась поверх покрывала и снова выдохнула, повернув голову, чтобы посмотреть на него.
— Фарлуччи позвонил мне, — сказала она.
Ник моргнул с открытым удивлением.
Она повернула голову и снова уставилась в потолок. Ладони она сложила на груди и выдохнула.
— Затем мне позвонила Сен-Мартен, — добавила она. — Затем мне позвонила Кит. Затем мне позвонил Морли. Затем мне позвонил Джордан…
— Господи Иисусе, бл*дь, — пробормотал Ник. — Я их всех прибью.
Уинтер повернула голову, посмотрев на него и поджав губы.
— Ты не хочешь, чтобы я была здесь? Ибо Фарлуччи сказал, что ты практически потребовал от него позвонить мне. Он сказал, что ты потребовал, чтобы он купил мне билет сюда, иначе ты больше никогда не будешь драться за него. Он сказал, что ты угрожал всем подряд. Говорил, что не станешь брать кровь ни у кого. Они едва заставили тебя попить кровь из пакета…
Ник уставился на неё.
Затем, подумав над её словами, он вздрогнул.
Затем до него дошло кое-что ещё.
Она не могла просто перебежать на другой конец улицы и очутиться здесь. Нику потребовалось больше суток, чтобы добраться с Восточного Побережья до Охраняемой Зоны Залива.
Он сомневался, что она прилетела воздушным транспортом. С одного побережья на другое летало мало рейсов, и даже Фарлуччи не стал бы раскошеливаться на такое.
Может, Брик и не поскупился бы, но его имя было единственным, которое Уинтер не упомянула.
В любом случае, если она пересекла всю страну с Бриком и его вампирами, Ник нахер слетел бы с катушек.
Наиболее вероятный сценарий сводился к тому, что она добралась наземным транспортом.
Она, наверное, села на подземный поезд.
Эти поезда были чертовски быстрыми, но ей всё равно потребовалось бы как минимум десять часов, чтобы добраться от одного побережья до другого. Они останавливались на каждой крупной станции по всей протяжённости страны. А она ехала бы с самой дальней северной точки континента, которая раньше являлась штатом Мэн или Вермонт.
— Сколько я пробыл в отключке? — изумлённо спросил Ник.
— Прошло шесть дней, — сказала Уинтер.
— Шесть… дней?
— С момента нападения на тебя.
Ник уставился на неё. Поначалу его разум не мог переварить эту цифру.
— Подожди. Серьёзно?
Она посмотрела на него, качая головой с лёгким неверием.
— Ты реально был не в себе, да? Иногда я правда не улавливала разницу. Ты вёл себя абсолютно нормально, как сейчас… а потом вдруг устраивал нечто безумное.
— Нечто безумное? — он нахмурился. — Например?
Снова подняв взгляд к потолку, Уинтер фыркнула.
— Ну. Дай-ка подумать. В каждый из тех пяти дней, что я провела здесь, мне приходилось практически силой укладывать тебя в постель. Ты пытался выйти к лифтам… абсолютно голым, позволь заметить… дважды. Ты сказал мне, что хочешь поплавать. Я так понимаю, ты пытался остудить лицо и голову, когда они начали опухать.
Раздражённо фыркнув и как будто вспоминая, Уинтер повернула голову и посмотрела ему в глаза с расстояния нескольких сантиметров.
— И, наверное, ты бы своего добился, — серьёзно добавила она. — Но Брик тоже прислал сюда своих людей… якобы для твоей охраны, на случай, если нападавший вернётся. Здоровяку, который сейчас стоит у двери, пришлось практически повалить тебя на ковёр. Дважды. Затем он помог затащить тебя обратно, чтобы я воткнула ещё один шприц тебе в задницу…
Ник с неверием фыркнул.
— Иисусе.
— Ага, — отозвалась Уинтер, слегка улыбаясь. — Не уверена, что в этом виноват Иисус, но кому-то за это точно надо ответить.
— Ты не винишь в этом меня? — изумлённо переспросил он.
Её улыбка угасла.
— Нет. Конечно, нет.
— У них есть версии, кто это сделал? — Ник осторожно дотронулся до своей челюсти, слегка вздрогнув, затем расслабился, когда это оказалось не так уж больно, как он ожидал. Он ощупал своё лицо, которое до сих пор казалось немного опухшим. — Или зачем? — проворчал он.
Когда он глянул на неё на сей раз, Уинтер выглядела убийственно злой.
Но не на него.
Он находил это странно завораживающим — может, отчасти потому, что это не адресовалось ему.
Будь она вампиром, её глаза обрели бы тёмный кроваво-красный оттенок. Её клыки полностью удлинились бы, а к коже прилил бы румянец от жара и жажды крови.
