более не хотел.
Лорен прекратил свой допрос, но не из жалости к аптекарю, а к своим спутникам. Собрав все свои мешочки в небольшую сумку на поясе, целитель вежливо поблагодарил аптекаря, пожелал ему счастливого дня и, довольный собою, вышел на улицу.
— Этот старик тебя не забудет, — усмехнулся Арнил. — Ты едва не свел его с ума.
— Если бы вы не были такими уставшими, я бы добил его, — последовал напряженный ответ, в котором явно слышались угрожающие нотки. — В этой лавке сложно найти что-нибудь стоящее. Я-то уж могу увидеть, что, к примеру, вместо толченого шалфея в раствор против язвы желудка этот пройдоха добавляет толченые сорняки, в том числе и ядовитые. Ромашка и шалфей крайне дорогие растения, посему выгоднее добавить то, что подешевле. Отравитель… и чем полнхольдские аптекари гуманнее акидийских?..
— У акидийцев яды разрешены законом, — нашёлся Гаральд. — Эти хотя бы скрываются.
— Не вижу разницы, — фыркнул Лорен.
— Что же ты купил, в таком случае? — поинтересовалась Плио.
— Те лекарства, компоненты которых нам не отыскать на каменистой пустоши Кунабулы.
Задержавшись в оружейном магазине из-за дискуссии с продавцом, в которой на этот раз участвовали все четверо, они почувствовали, что сильно проголодались.
— Гаральд, что это был за господин, с которым ты беседовал, пока мы смотрели ножи? — спросила Плио.
— Оружейник. Ему принадлежит эта лавка и две лучшие кузницы в городе. Мы с Авдием несколько раз были его клиентами и остались довольны. Именно здесь нам подкуют лошадей.
— Куда пойдём теперь? — спросил Арнил, осторожно поглядев на Лорена. — Обратно в «Кереи»?
Лорену не хотелось возвращаться в гостиницу, ему безмерно хотелось остаться одному. Ему опостылели эти сочувствующие взгляды. Они пытались поддержать его, но он нуждался в одиночестве.
На постоялом дворе их встретил Хельс, помятый, не выспавшийся, с жуткой головной болью. Недомогание лечил он большой кружкой с вином и отменным жарким. Компанию составил ему бледный Буливид Торкьель, на удивление суровый и мрачный, будто непогожий день, и Кицвилан.
— Где вас нечистый носит? — грозно воскликнул тот, не обращая внимания на полную столовую. — Никому не сказали ни слова и ушли!
— Я оставил Авдию записку, — невозмутимо отвечал Лорен. — Да и Элай знает, что я ушёл в город.
— Могли бы меня дождаться! — негодовал Руфин.
— Куда тебе с молодёжью, — спокойно пробормотал Хельс, запихивая в себя плотный обед. — К тому же, ты спал как сурок. Я с трудом тебя растолкал.
— А вот вы, — Буливид грозно посмотрел на Лорена, Плио, Гаральда и Арнила, и в голосе его появился неожиданный кремень, а в светлых глазах — укор, — не отдыхали вовсе. Целитель, подобного я не ожидал от тебя. У нас впереди ещё такой долгий и опасный путь, а ты не следишь ни за своим здоровьем, ни за здоровьем своих товарищей.
— Нам нужна была церковь, Буливид, — с нажимом произнёс Арнил, сложив руки на груди.
— И магазины, — хмыкнул Хельс. — Ишь как закупились!..
— Теперь-то, надеюсь, вы можете уже пойти отдыхать? — осведомился Буливид, перебивая Хельса.
Четверо попрощались и направились к лестнице.
— Я проведаю Элая, встретимся через четверть часа, — сказал Лорен, и Гаральд кивнул.
Виконт спокойно спал, отвернувшись к стене.
«Хороший знак», — подумал целитель и спустился вниз.
Руфин, Хельс, Авдий и остальные из отряда разошлись, и целитель с агентом заказали бутылку вина и сели за стол в тёмном углу зала. Лорен заговорил. Он поведал Гаральду Алистеру свой план по возвращению в Кур и поиску сестры, заявил, что не верит, что она погибла и мрачно и торжественно пообещал её найти. Гаральд спокойно слушал, не перебивая. Он время от времени отводил глаза, оглядывал зал, исподтишка вздыхал, хмурился. А когда Лорен закончил, также спокойно, даже несколько угрожающе выдал не терпящим возражений голосом:
— Давай договоримся вот о чём. Ты останешься здесь, с отрядом. И вместе с отрядом закончишь то, что начато. Доберёшься до Кунабулы, спустишься в Иркаллу. А вот я поеду в Кур. И поползаю там по следам. Ты — целитель, Лорен, а не следопыт. Ты читаешь по человеческому телу. Я — читаю по земле. Почти каждая сломанная ветка и примятый листок имеют для меня значение.
Лорен пристально глядел на Гаральда. Он процедил:
— Ты уже был в Куре. И ничего не нашёл.
— Я не искал за пределами Кура. Пока следы не смыло дождями, я должен вернуться.
— Но что на это скажет Авдий?
— Да кому какое дело? Оттого что я уйду из отряда потеряет только Авдий. Ему придётся делать всю грязную работу. Если из отряда уйдёшь ты, весь Архей лишится надежды на спасение. Останься здесь и делай свою работу, Лорен. А я буду делать свою.
Целитель промолчал. Он знал, что Гаральд прав: от Лорена там толку не будет. Что сможет он найти в той проклятой земле без помощи герцогского сына?
— Почему ты думаешь, что Акме не погибла? — осторожно спросил он.
— Потому что плохо искал, — последовал ответ, агент сжал кулаки. — Если бы она погибла в Куре, мы бы нашли её тело… Или останки.
— Тебя не бросят в темницу за то, что ты нарушаешь приказ короля и уходишь из отряда?
Гаральд хмыкнул:
— Я иду искать пропавшего Рианора. Королю этого должно быть достаточно. Но здесь есть одна деталь. Я обещал Акме быть с ней в пути и защищать её. Я нарушу данное ей слово, если останусь.
— Я мог бы поехать с тобой.
— Нет, не мог бы. Думай об Иркалле и своём долге. А я буду искать Акме столько, сколько потребуется.
Лорен вздохнул и нехотя кивнул. Гаральд сделал глоток вина и произнёс:
— Но у меня есть условие.
— Какое ещё условие? — опешил Лорен.
— Если я найду Акме живой, я заберу её в Атию или на побережье в Хадерат. В Иркаллу она не пойдёт. Напутешествовалась.
— Заберёшь… — невесело хмыкнул Лорен, и сердце его больно потянуло от горечи. — В качестве кого?
— В качестве жены. Если она того пожелает. И ты дашь своё согласие.
Целитель и горько, и мрачно посмотрел на Гаральда Алистера, у которого так ярко горели глаза.
— Сначала найди мою сестру живой и здоровой, — процедил тот. — А там посмотрим…
[1] Столица Нодрима
Гаральд Алистер покинул отряд под покровом ночи. Молча, бесшумно, словно призрак. О его отъезде знал только Лорен и Авдий Веррес, и решение атийского агента застало предводителя отряда врасплох. Авдий пытался вразумить Гаральда. И угрозами, и простыми увещеваниями, но тот был непреклонен.
— За Акме Рин пойду либо я, либо
