class="p1">Я, наверное, ещё никогда в жизни не испытывала такого невероятного, немыслимого облегчения! Он – не Магнус Эггерт! Значит, всё ещё возможно, да?
– И я хотел спросить тебя, – неуверенно проговорил Бенджамин, – может быть, ты не будешь против и согласишься выйти за меня замуж?
– Но ты меня совершенно не знаешь, – возразила я, с трудом поборов желание тут же ответить «да», потребовав расписку как гарантию.
– Не скажи, – улыбнулся рыжий, – совместное посещение кладбища невероятно сближает, ты так не считаешь?
– Считаю, – не стала слишком долго спорить я, а то мало ли: вдруг передумает!
– И твой ответ?
– Да! Только один вопрос…
– Какой?
– Что гремело у тебя под прилавком в архиве, когда я туда пришла?
Рыжий неожиданно смутился, но мужественно признался:
– Я давно обещал Филиппу сделать для его сада композицию с котом и мышами, и только занялся, как он пришёл работать с документами, и кота пришлось срочно прятать, а потом только начал работать, и ты пришла… И у меня всё посыпалось…
– А ты давно знаешь Филиппа?
– Ну, он как-то обращался ко мне с заказом, а потом мы случайно встретились здесь, в Сент-Бруке. Так ты не передумала?
– Я согласна. – прошептала я.
Надо отдать Филиппу должное, он пришёл только через полчаса, поэтому нам никто не мешал целоваться.
Через какое-то время мы втроём пили чай, и я, уже слегка придя в себя от стремительных перемен в личной жизни, спросила:
– Филипп, ты говорил, что можешь дать мне наводку на Магнуса Эггерта, это ещё актуально?
– Конечно, дитя моё, – улыбнулся пожилой авантюрист, – я обязательно организую тебе интервью с владельцем «Корпорации Эггерта», даю слово. Это будет мой свадебный подарок.
– Я нормально выгляжу? Боже, я, наверное, красная, как помидор! Бенджи, ну что ты молчишь, словно тебе всё равно? Скажи, причёска не растрепалась?
Наверное, только такой закалённый в боях и совместных походах на кладбище человек, как Бенджамин Харлин, мог спокойно переносить мою нервную болтовню. В отличие от меня, он был абсолютно спокоен, голубые глаза безмятежно осматривали роскошную приёмную, в которую мы вошли десять минут назад. Тяжёлая, но элегантная мебель тёмного дерева, скромные пейзажи, каждый из которых был достоин музейных залов, бесценные безделушки в застеклённых витринах… Я чувствовала себя здесь совершенно не комфортно, а, скорее, наоборот – нервно. И дело было не только в окружающей роскоши.
От собеседования, на которое меня внезапно пригласили в лучшую столичную газету «Голос Короны», можно было ожидать чего угодно. Да, конечно, напрашивался вариант, что мне хотят предложить работу. Но с чего бы вдруг такое счастье? Из Сент-Брука я вернулась, так и не найдя там Магнуса Эггерта и не получив заветного интервью. Да, у меня было обещание Филиппа, но не более того. Впрочем, мой репортаж о похищении и несостоявшемся убийстве звезды столичной светской хроники Хэнка Кавендиша и его чудесном спасении, опубликованный несколькими крупными газетами, сделал моё имя достаточно известным. Интересные предложения были, не без того, но… «Голос Короны»…. В такую удачу верилось с большим трудом.
С другой стороны, мне ли было жаловаться и переживать? Я с нежностью посмотрела на Бенджамина, который, моментально почувствовав мой взгляд, повернулся и весело мне подмигнул. Он настоял на том, чтобы пойти вместе со мной, хотя я и не просила. Но, врать не буду: ощущение рядом надёжного плеча действовало успокаивающе. Поначалу, во всяком случае…
В кабинете послышались голоса, и в приёмную вышли растерянные и встрёпанные мужчины в деловых костюмах. Некоторые из них мельком глянули в мою сторону, а некоторые вообще не заметили.
– Кто бы мог подумать, господа, что он заинтересуется издательским бизнесом!
– И не говорите! А я, признаться, думал, что это всего лишь слухи…
– Зачем ему это? Хотя что это я… денег много не бывает….
– Так вот он какой на самом деле.. Нда… акула, как есть акула…
– Теперь придётся как-то приспосабливаться…
– Мне не нравится распоряжение об открытом финансовом пакете….
– А я вот, к примеру, полностью одобряю и поддерживаю, господа…
Я прислушалась к разговорам и вынуждена была признать, что вообще ничего не поняла. Ясно было одно: в газетном мире столицы произошли какие-то поистине глобальные изменения.
– Лаура? А ты что тут делаешь?
Изумлённый голос, раздавшийся справа, заставил меня вздрогнуть и чуть ли не подпрыгнуть. Неподалёку я увидела мистера Коултопа, который удивлённо смотрел на меня.
– Мистер Коултоп, какая встреча! – я решила, что, несмотря на былые разногласия, стоит оставаться вежливой.
– Зачем ты здесь?
– У вас такой вид, словно вы хотите спросить, кто меня вообще сюда пустил… – проворчала я.
Бенджамин, прислушивавшийся к нашему разговору, недовольно нахмурился: он прекрасно помнил, кто такой мистер Коултоп и как он со мной в своё время обошёлся.
– Мисс Фоули пригласил я, – раздался спокойный и такой знакомый голос. Я, резко повернувшись, увидела стоящего в дверях Филиппа, который строго посмотрел на мистера Коултопа, а потом тепло улыбнулся нам с Бенджамином.
– Но я не знал, мистер Эггерт, что вы знакомы с мисс Фоули… – пролепетал главный редактор «Колокола Лувринии», но я даже не обратила внимания на его слова.
– Мистер Эггерт??!
Я сделала маленький шажок вперёд, и Филипп, слегка побледнев и нервно хмыкнув, предпринял стратегическое отступление в кабинет, но был остановлен стремительно переместившимся ему за спину Бенджамином.
– Ты – Магнус Эггерт?! И ты молчал?!
Я хватала воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, а представители элиты издательского мира в немом изумлении наблюдали, как всемогущий мистер Эггерт старательно пытается ввинтиться в свой кабинет.
– Молчал, когда мы ели лимонный пирог, молчал, когда лежали в засаде на кладбище, молчал, когда я бегала в скатерти и выла, молчал, когда нас допрашивали полисмаги… – я даже задохнулась от переполнявших меня эмоций.
– Я правильно услышал? – прошептал кто-то из издателей. – Девушка сказала что-то про засаду на кладбище?
– И про полисмагов!
– И про скатерть!
– Ох, господа, я первый беру интервью у этой девушки! – сообразил кто-то из газетчиков. Мастерство, как говорил мистер Крайс, охранник в библиотеке Сент-Брука, его не… кхм… потеряешь.
– Нет-нет, господа, – очнулся мистер Коултоп, – мисс Лаура Фоули – моя сотрудница, так что и первый в очереди – я. Согласитесь, это разумно и справедливо…
Издатели оживлённо зашептались.
– Лаура Фоули? Это та, которая писала про приключения Кавендиша в каком-то городке?
– В Сент-Бруке, да, его там чуть не убили, представляете?
– Так это она?
Я сделала вид, что не слышу перешёптываний, так как сейчас меня гораздо больше интересовал стоящий в дверях улыбающийся тип.
– Я уже давно не
