Задумавшись, экипаж, который несется мне навстречу, замечаю слишком поздно. Лужа на дороге настолько огромна, что нет смысла ускоряться, пытаясь ее миновать, а глухая стена, мимо которой я иду, лишает последней надежды остаться сухой. Отворачиваюсь и прячу лицо в ладонях. Слышу характерный плеск, но по какой-то причине мокрые брызги до меня не долетают.
Как только топот копыт стихает, осторожно поворачиваюсь, и мой взгляд натыкается на золотистые глаза с вертикальным зрачком, в которых словно сияют искорки. Все мысли из головы улетучиваются. Все, что я могу — зачарованно тонуть без возможности отвести взгляд. Незнакомец наклоняет голову, и наваждение проходит. Чувствую, словно откуда-то вынырнула. Ежусь от странного ощущения, а парень поднимает голову и обворожительно усмехается:
— Давайте поскорее пройдем эту лужу, иначе, боюсь, вновь возникнет надобность в магическом щите. Предполагал ли мой учитель, что именно так я буду использовать его знания?! Не думаю.
Вглядываюсь в его глаза и вижу, что они светло-орехового цвета, хоть зрачок по-прежнему вертикальный. Это свет так странно отразился? Или мне показалось? Спохватываюсь:
— Спасибо, что помогли мне.
— Всегда к вашим услугам, — загадочно улыбается незнакомец и, доведя меня до края лужи, разворачивается и уходит в противоположную сторону.
Сама не понимаю, почему оглядываюсь. Отмечаю широкие плечи, обтянутые черной шелковой рубашкой и аппетитную задницу. Судя по походке и экономным движениям — он воин. Пожимаю плечами и продолжаю путь.
Подойдя к дому Юмы, вижу, как она закрывает дверь на замок, так что встречаемся как раз возле калитки. Выглядит она сегодня шикарно — платье с короткой пышной юбкой подчеркивает ее тонкую талию и открывает вид на красивые ноги. Рыжие кучеряшки собраны в хвост на затылке и не скрывают слегка оттопыренные ушки. Из косметики на ней только помада, но, учитывая, что она оборотень, это не удивительно.
Подруга подходит ко мне и с беспокойством спрашивает:
— Что с тобой?
— Что со мной? — удивленно переспрашиваю я.
— Ты выглядишь как-то странно. Самое близкое слово — «пришибленной».
— Пришибленной?
— Немного дезориентированной.
— А!.. Да этот парень все из головы не идет…
— Какой парень? — с любопытством спрашивает Юма.
— Только что шла мимо лужи, а тут экипаж несется. Уже боялась, что обольет, и смирилась, что придется вернуться домой и переодеться, а тут этот парень щитом прикрыл.
— Как романтично! Красивый?
Пожимаю плечами:
— Нормальный… Но я все равно люблю Лусана.
— Как скажешь, — кривится подруга.
По дороге на вечеринку запоздало вспоминаем, что туда нужно принести свою еду, и быстренько забегаем в продуктовый магазин, где покупаем круг сыра, хлеб и палку колбасы, а затем продолжаем путь, благо до улицы Кряжистых дубов идти всего двадцать минут.
Оказавшись возле нужного дома, озадаченно переглядываемся — все тихо, спокойно и ничего не говорит о том, что кто-то здесь веселится. И сам дом тоже заставляет насторожиться — не думала, что родители Нараны настолько богаты, чтобы позволить себе роскошный двухэтажный особняк.
Юма с опаской нажимает на дверной звонок. Через минуту появляется радостная Нарана:
— Вы здесь! Отлично! Проходите! Разуваться не нужно.
Стоит нам миновать прихожую, на нас обрушивается музыка. Так громко, что в первое мгновение хочется закрыть уши руками.
— Пойдемте, — поторапливает нас староста, — покажу вам, где оставить продукты.
В кухне суетятся две наших одногруппницы, которым мы оставляем все, что купили, и отправляемся в гостиную.
Там оказывается многолюдно. Похоже, Нарана пригласила весь поток, а не только нашу группу. Здороваемся со знакомыми, а затем я сажусь в углу и наблюдаю за теми, кто танцует. Юма, с которой мы в какой-то момент потерялись, выныривает ко мне из толпы и тянет за руку:
— Пойдем потанцуем! Это весело!
— Пойдем, — покорно встаю, зная, что если уж она вбила себе в голову, что нужно меня вытащить, не отступит, пока этого не добьется.
Станцевав несколько композиций, отправляюсь на поиски туалета. Возвращаясь и заметив в одной из комнат Лусана, сворачиваю туда. Кроме него там три наших одногруппника и две неизвестные мне девушки, с одной из которых он беседует. Радостно улыбаюсь:
— Вот ты где! Пойдем потанцуем!
— Пойдем, — улыбается он в ответ.
Спустя три танца, он говорит мне на ухо:
— Я устал. Пойду посижу.
— Пойдем вместе — у меня уже тоже ноги неприятно гудят.
Он отводит меня в ту же гостиную, откуда я его вытащила. Девушек в ней уже нет, а из парней остался только его сосед по комнате Сандр. Какое-то время обсуждаем экзамены, а затем Сандр спрашивает:
— Лусан, а когда ты думаешь собирать чемоданы? Твой дилижанс рано утром, а ты их еще даже не достал.
— Успеется, — отмахивается тот, — я в прошлый раз почти все перевез, и осталась совсем ерунда.
Разговор сворачивает на другую тему, а в моей голове крутится только один вопрос: «А он собирался мне об этом рассказать»?
Когда Сандр наконец-то уходит, сразу же озвучиваю вопрос Лусану. Он недоуменно разводит руками:
— Я думал, что рассказал. Прости, родная! Я очень виноват.
— Получается, до поступления ты уже не вернешься?
— Ага. Матушка приболела, и отец очень просил, чтобы я за ней присмотрел. Ты же знаешь — ей становится легче, когда я рядом.
— Понятно, — произношу я, а самой ничего непонятно.
Получается, если бы не его сосед, он бы мне и не рассказал? Серьезно?
Лусан переводит тему на то, как сложно будет поступить, и что нужно выдержать серьезную конкуренцию, а я злюсь. Наконец понимаю, что или сейчас уйду, или мы поссоримся, и произношу:
— Я устала от шума. Пожалуй, пойду домой.
— Еще же рано! Оставайся — сходим еще потанцевать.
— Не могу, голова начинает болеть, — вру я.
Стоит мне подняться и направиться к двери, он подхватывается с места:
— Давай я хотя бы тебя провожу!
— Не нужно, — чтобы произнести это спокойно, приходится постараться.
— Хотя бы до калитки!
Чувствую себя упрямым ребенком, поэтому со вздохом соглашаюсь:
— Ладно.
Возле калитки он берет мои ладони в свои и произносит:
— Прости меня, пожалуйста! Я не хотел, чтобы так получилось. Ты же знаешь, что я люблю тебя и меньше всего хочу обидеть. Я совершил ужасную ошибку! Извини меня! Но ведь мы не навсегда расстаемся — всего месяц, и снова будем вместе. Обещаешь меня дождаться?
Вздыхаю:
— Обещаю.
— Вот и хорошо.
Он легонько целует меня в губы, и я ухожу. Уже и сама начинаю думать, что слишком к нему сурова. В последние недели была огромная нагрузка, да еще и экзамены — неудивительно, что он мог забыть мне рассказать.
Завернув за угол, внезапно вспоминаю, что оставила в доме на кресле свою сумочку. Возвращаться не хочется, но там кошелек. Разворачиваюсь и нехотя иду обратно. Уже подходя к дому, слышу голос Лусана:
— Да, я собирался ее бросить! Месяцы ухаживаний и весь результат — удалось разочек потрогать за грудь. Но сегодня она была такой красивой, что я передумал. Дам нам еще несколько месяцев.
Резко останавливаюсь и замираю на месте. Еще не совсем понимаю, что означают его слова, но уже есть желание услышать этот разговор полностью.
— Смотри сам! Но мне показалось, что та блондиночка посговорчивее будет, — узнаю голос его друга.
— Тебе не показалось — я уже оприходовал ее в ванной. У нее сиськи маловаты, да и болтает слишком много — на постоянку не очень.
Становится так больно, что перехватывает дыхание. Осторожно выглядываю из-за куста, чтобы убедиться, что не перепутала голос. Не перепутала — все эти мерзости говорит тот, кто утверждал, что любит и что я единственная, кто его интересует. Чувствую, как мне становится дурно. А если бы я согласилась с ним переспать, он бы и обо мне так же говорил? Хочется развернуться и убежать, но в то же время хочется остаться и дослушать, что еще они скажут. Последнее желание побеждает.
