С места сойти не рискнула. Вдруг ноги подкосятся, не устою на каблуках и полечу на радость студентам. До конца учебы будут припоминать.
Отключить кислород я, увы, не могла.
Его запах врывался внутрь с каждым вдохом. Взгляд сам собой падал на незнакомца. Не приходилось напрягаться и искать — я знала, куда смотреть.
Парень лениво прогуливался мимо студентов, задерживаясь возле каждой девушки лишь на секунду… две… три…
Какого черта? Я еще и считаю!
Тихо простонала под нос, отворачиваясь.
Соберись, Кара. Это все инстинкты, они не имеют власти. Разум сильнее.
Уговоров надолго не хватило. Меня развернуло внутренним порывом, проклятая истинность будто кричала: "Посмотри, Карина, чем занимается твой истинный".
Ничем, от чего бы тянуло стыдливо прикрыть глаза, он не занимался. Склонился над одной из девушек так, как недавно нависал надо мной. Не касаясь ее, водя носом вдоль шеи. Дыша ей. Она флиртовала, он отвечал с легкой улыбкой. На ушко.
Я развернулась в другую сторону, скользя взглядом по утонченному фасаду здания, по высокому забору, гигантским воротам из толстых железных прутьев. Смотрела и не видела.
Тупая боль барахталась в районе желудка.
Черт! Я его не знаю. Совсем! Впервые увидела и уже успела возжелать и приревновать.
Проклятая истинность. Ничего хуже быть не может. Я ее не хочу. Никогда не хотела. Могла спокойно жить дальше в Хилсе и за всю жизнь с этим парнем не встретиться. Это был бы лучший вариант. Истинность осталась бы для другой жизни. Но нет, я здесь, и столичный пробрался мне в легкие и проник в голову.
От очередного внутреннего порыва обернулась. Незнакомец широкой ладонью упирался в толстый прут забора, нависая над блондинкой. Он откровенно флиртовал, она заигрывала, водя тонкими пальцами по бугристым мышцам. Короткий рукав футболки демонстрировал крепко сбитые руки.
Девушка провела пальцами по его щеке, элегантно скользнула на шею, погладила ее. Он соблазнительно улыбался и не останавливал ее.
Почему он вообще должен это сделать? Может потому, что я здесь? Его истинная, вообще-то.
Огонь внутри перехватил контроль над разумом. Ноги порывисто вынесли меня на проезжую часть, в сторону увлеченной друг другом парочки.
Шла вперед совершенно не понимая, что творю. Нечто неподвластное, необъяснимое толкало к нему. Кричало, что касаться его могу только я.
Визг тормозов и запах жженой резины вырвали из дурмана. Сердце от страха колотилось о ребра.
Белая машина затормозила в считанных сантиметрах от меня. Женщина за рулем дрожащей рукой держалась за голову. Ее трясло.
Я тоже словно попала на вулкан.
Взгляд метнулся к незнакомцу. Он продолжал нависать над блондинкой, но вниманием был обращен ко мне.
Не поняла, что отразилось в его глазах. Угроза? Презрение? Подозрение?
Я словно стряхнула с себя наваждение. Не полностью, но большую часть.
Ворота на территорию университета плавно разъезжались в стороны. Рванула к ним, чувствуя неприятное жжение затылком, лопатками. Всей собой.
Из этой паршивой ситуации должен быть выход, и я его найду.
Нас, первокурсников, разделили по кураторам. Основную группу из столичных увели сразу. Остальные, в том числе я, остались в холле.
Низкорослый щуплый мужчина представился Оливером Спенсером, попросил следовать за ним и не отставать. Нас оказалось всего двенадцать человек. Кто-то воодушевленно крутил головой по сторонам, кто-то, как я, твердо смотрел перед собой.
Я здесь не из-за большого желания учиться в Амоке. Я никогда не хотела сюда приезжать.
Классовое разделение, ни шагу не ступить без контроля. Всем приезжим присваивается код, который нельзя потерять. Уезжая, обязательно его аннулировать. Если этого не сделать, найдут и посадят за гипотетическую попытку чего-нибудь нехорошего.
Даже здесь, чтобы войти в здание универа, необходимо приложить личный код к автомату, иначе не пропустит. Ощущение, проходя через эту арку, что заходишь в ад по пропускам.
Много слышала рассказов от тех, кто возвращался. Из тех, кого здесь принято называть биомусором. Если вернулся с руками, ногами и целыми органами, считай везунчик.
— У тебя необычная внешность.
Обернулась на смущенный шепот. Девушка в больших очках покрутила кончик своих волос, собранных в хвост на макушке.
— У тебя тоже, — кивнула ей и уткнула взгляд под ноги, чтобы не оступиться на лестнице.
Нас долго вели лабиринтами коридоров. Мы давно миновали новые корпуса и, похоже, достигли цели.
Пахнуло сыростью. Не сильно, но чувствительность к запахам у меня всегда была на уровне.
По широкому коридору шли трое девчонок в майках и шортах, шлепая по старому поскрипывающему полу. Они мельком глянули на нашу процессию.
— О, новенькие. Добро пожаловать в ад!
Тусклые лампочки под потолком протянулись в одну линию. Одна из них мигнула, словно соглашаясь с определением.
— Зачем вы пугаете первокурсников, Лаймова? — Спенсер пожурил пальцем и покачал головой.
Девушка фыркнула.
— Чтобы понимали, куда попали. Вдруг кто-то еще успеет сбежать?
Спенсер снова покачал головой.
— Зачем им сбегать? Вы вот третий год возвращаетесь.
По лицу девушки пробежала тень. Она развернулась и зашла в комнату. Хлопок от двери разбежался по длинному коридору и разбился о стену в конце.
Нас повели дальше. Там оказалось что-то вроде общей гостиной — без дверей, с несколькими видавшими виды диванчиками и столами.
Спенсер заговорил, когда все расселись.
— На ближайшие четыре года это место ваш дом! — он торжественно всплеснул руками. Голос, правда, особой воодушевляющей радости не демонстрировал. — Комнаты выбирайте самостоятельно, где найдутся свободные места. Несколько правил поведения: не заходить в корпус А, лучше даже не приближаться, во избежание, так сказать; после девяти мальчики не должны находиться в комнатах девочек, девочки — в комнатах мальчиков; завтрак — обязательный прием пищи. Можете пропустить обед, ужин, но на завтраке все обязаны присутствовать. Это понятно? Отлично. Так, что еще… что еще… Вроде важное сказал. Остальное потом. С вопросами и проблемами — ко мне. С ПМС ко мне не приходите, мальчиков тоже касается.
Последнее немного разрядило обстановку, даже смогла улыбнуться.
Спенсер ушел, все разбрелись искать свободные места.
В коридоре оставалось все меньше людей. Я решила подождать. Сидела на диване, смотря на ободранную пальму в большом цветочном горшке на полу.
Без запаха незнакомца думать гораздо легче, инстинкт не управляет. Тихо ждет, когда объект его вожделения окажется рядом.
Тупость. Истинность и все, что с ней связано, полнейшая дичь.
Мимо прошла Лаймова. Заметила меня, остановилась.
— Чего сидишь? Места не хватило?
— Не знаю. Еще не искала.
Девушка кивнула и пошла дальше.
В конце коридора по двум сторонам было по две двери. Справа душевые, слева туалеты.
Убогое пространство, но лучше, чем жить со столичными.
Разделение тоже убогое. Почему
