— Маг-воздушник — владелец кафе? — удивилась Инталия, — я думала он просто повар!
— Магия — важная часть его жизни, — хмыкнул маг, — но только часть. Виар любит готовить, все что нам сегодня подали, — дело его рук.
Магомедичка покачала головой:
— Моя подруга — зельевар, среди них много умелых поваров и кондитеров, но воздушник? Необычно!
— Я знавал водника-ювелира, — поделился Шер, — обычно, в эту профессию идут огненные маги, или артефакторы, но вы бы видели, фройлян, как он полировал камни водным жгутом!
— Мой отец — отличный военный, — поддержала разговор Инта, — но до сих пор шьет мне обувь, — девушка с улыбкой показала самый кончик туфельки, ровно настолько, чтобы это не выглядело кокетством, или попыткой продемонстрировать ногу. — Более удобной обуви я никогда не встречала, — призналась она, — пыталась покупать в лавках, или даже шить у других мастеров, но все не то.
— Наш профессор Гульбранд, — подхватил тему маг, — в свободное от преподавания время переплетает книги, его обложки всегда так прекрасны, что есть коллекционеры, готовые платить золотом за его работы.
— Профессор? — Инта ухватила ниточку в разговоре, ей все же было интересно узнать о талантливом магомузыканте побольше: — а на каком факультете Вы учитесь?
— Учился, — сверкнул улыбкой Шер, — профессор Гульбранд преподавал у нас общую теорию магии.
Девушка сдержала разочарованный вздох — эту дисциплину преподавали всем факультетам, значит, придется спрашивать «в лоб», хотя это и невежливо. Только задать вопрос она не успела — к столу вышел очень высокий и очень худой маг в белоснежной куртке и безупречно-черных брюках.
Отчего-то становилось понятно, что это и есть Виар — владелец и повар этого кафе. Мужчины поздоровались, Шер представил Инту, она вежливо похвалила ужин и сладости, потом разговор перескочил на музыку, а когда пара вышла из кафе, задавать вопросы об учебе стало неуместно. Молодой маг проводил девушку до общежития, поцеловал ей на прощание руку и ушел, быстро растворившись в наступившей ночи. Магомедичка подозрительно посмотрела ему вслед, оставшись одна, она вдруг поняла, что рассказала о себе гораздо больше, чем узнала о музыканте.
***
На следующий день Инта снова помогала Арикшаверу ухаживать за животными, вносить данные в дневники наблюдений, а также работала с той группой животных, которым решили сначала восстановить мышцы. Работа с нервной тканью требовала лабораторных условий, поэтому вторая группа пока получала только добавки к рациону и усиленное питание. С третьей группой работал только аспирант, он считал важным показать разницу между работой одного только некроманта, в противовес исследованиям с магом жизни.
До самого обеда они занимались подопечными, а потом отправились смотреть лабораторию. Помещение преобразилось. Свежеоштукатуренные стены, новые полы, целые окна — все радовало глаз. Строители как раз занимались потолком — прокладывали узкие, но прочные деревянные балки, на которых будет подвешено кое-какое оборудование. Маги не остались равнодушными к новой детали интерьера — некромант сразу выжег на дереве защитные руны, а магомедичка нанесла свой узор графитовой палочкой — пусть применять активную магию было нельзя, но даже пассивная защита от повреждений могла спасти жизнь, если в лаборатории что-то пойдет не так.
Привычного уже свертка с пирожками на этот раз не было — Инта проспала и не успела забежать в столовую, а некромант, казалось, совсем забыл о еде, продолжая выжигать руны на рамах окон и новенькой двери. Размышления девушки — идти в столовую за горячим обедом или снова взять сухой паек, были прерваны появлением Софы. Зельеваршица принесла обед с собой, сообщив, что хотела посмотреть, как тут идут дела.
В корзинке обнаружился горшок с горячим супом, свежий хлеб с сыром, кувшин с чаем и булочки с начинкой. Три мага отошли в сторону от будущей лаборатории, выбрали симпатичную полянку поляну, поросшую молодой травой, постелили прихваченный Софой плед и с удовольствием пообедали, обсуждая зелья, которые использовали как маги жизни, так и некроманты.
Инталия с удивлением узнала, что маги смерти пользуются медицинским клеем, которым медики стягивают небольшие раны, причем используют его для той же цели.
— Хороший зомби не разваливается на куски, — сказал Арикшавер в ответ на ее удивление, — а клей эластичный, двигаться не мешает, да и жидкости неплохо удерживает, если рот заклеить.
— Рот неплохо кое-кому живому заклеить, — поморщилась Софа, услышав, как эмоционально высказываются строители.
— Мы однажды заклеили, — припомнила Инта случай из собственной практики, — сапожнику ногу вправляли, а он нетрезв был и… ругался, как сапожник! Пришлось фиксировать, чтобы первокурсников не пугал.
— Помогло? — поинтересовался некромант.
— На следующий день рта раскрыть не мог, — смеясь, ответила Инта, — жена нас так благодарила, так благодарила! Пока не поняла, что есть ее муженек тоже не может.
Маги дружно засмеялись, собрали посуду и вернулись к своим делам. Софа успела шепнуть Инте, что Шер пообещал зайти в лавку Сиразиона к вечеру и даже прислал записку, что непременно будет.
— Ну и хорошо, — выдохнула медичка.
— Я ж тебя вчера спросить не успела, — заблестела глазами Софа соседка по комнате, — как свидание то прошло? Ты поздно пришла!
— Хорошо прошло, — улыбнулась Инталия, — погуляли, поели, послушали удивительную музыку.
— Так может у вас все срастется? — совсем тихо спросила зельеварщица, которую очень напрягало отсутствие кавалеров у подруги.
— Не знаю, — как можно беззаботнее ответила Инта, — я пока слишком мало знаю его. Что он за человек? Почему стал бродячим музыкантом? И, наконец, понравилась ли ему я? Вдруг он решит, что я слишком скучная для него, или назовет мою профессию неженственной? Ты же знаешь, я не смогу с уважением отнестись к мужчине, который считает, что место женщины только на кухне.
— Как у тебя все сложно, — покачала головой Софа. — Мне вот достаточно было увидеть Разика, и я сразу поняла, что это тот, кто мне нужен!
Инта только пожала плечами в ответ. Она всегда была довольно практичной девушкой, и считая, что возраст для эмоциональных, юношеских влюбленностей у нее уже миновал. Правда, музыка Шера будила что-то этакое в ее душе, но восторг перед талантом — это ведь не любовь, правда?
***
Софа вскоре ушла, напомнив Инталии, что ждет ее вечером у ворот:
— Сходим прогуляемся, сбережем пару жетонов на ужин, Разик обещал нас накормить, если Шер все же к нему придет.
Магомедичка не возражала. Ей нравился город, в котором находилась Академия, и она с радостью гуляла по его улицам, отдыхая после тяжелого дня. Особенно, ей нравилось ходить по стене внутреннего города, если закрыть глаза и вдохнуть ветер, можно было представить, что она снова в гарнизоне, в очередной раз удрала от няньки, чтобы спрятаться среди зубцов и бойниц, ожидая возвращения отряда.
Стряхнув воспоминания, девушка вернулась в лабораторию — там как раз появился маготехник, которому требовалось объяснить, что именно они хотят видеть в сантехническом углу. Тут мнения некроманта и медички снова разделились, поэтому было решено делать два блока: один — лабораторный, второй — санитарный.
В лабораторном все стоки проходили через сложную систему фильтров, не давая отработанным зельям смешаться. По правилам безопасности, очищенные жидкости вытекали в бак, наполненный нейтральным реагентом, который впитывал воду, превращаясь в удобрение. Раз в год бак менялся, а содержимое отправлялось в поля и на клумбы. Благодаря большому количеству правильно работающих лабораторий, парк Академии никогда не нуждался в дополнительных подкормках — хватало собственных отработок.
Вода из санитарной зоны уходила в обычную сливную систему, но, на всякий случай, тоже имела свои фильтры, хотя и более простые. Внешнее оборудование тоже было разным: магомедичке нужны были обычные раковины, пригодные для мытья лабораторной посуды, несколько штук разных размеров, а некроманту требовался шланг, дотягивающийся до стола, ванна для тела и решетчатая раковина для промывания костей.
