Но время шло, часы на каминной полке показывали пол-одиннадцатого, а со стороны коридора не раздавалось ни звука.
Глава 13
Этой ночью Ольге было не до сна. Она перебирала в памяти прошедшие события. Заново переживала каждую минуту с того момента, как пришла в себя в чужом времени и осознала, что всё не сон. Ночь, глухая и тёмная, навевала тревожные мысли. Ольга подошла к зеркалу, в который раз изучая чужое лицо. Подняла сорочку и ощупала гладкий живот. На её животе, в той жизни, был шрам. Она больше не хотела смотреть в зеркало, в котором не видела себя. Обойдя комнату, погасила свечи и ночник, забралась под одеяло. Уставившись сквозь каминный экран на рыжие мерцающие угли, задрожала. Воспоминание обрушилось снежной лавиной, погребая под собой, затрудняя дыхание, лишая сил, выбивая горячие слёзы из глаз.
Сашка… Саша, Сашенька… Александр.
Они познакомились четырнадцатого октября — на Покров — на осенней ярмарке. Был солнечный безоблачный день. Сухая осень радовала тёплыми днями. В прозрачном и чистом воздухе плыли запахи мясной продукции, спелых яблок и винограда, свежего хлеба и сдобы.
Городская ярмарка расположилась на одной из площадей город. С величавым спокойствием она встречала горожан выстроившимися в ряды автолавками агрокомбинатов, микроавтобусами фермеров, торговцами сельхозпродукции с личных подсобных хозяйств.
Ольга, купив крупных сладких яблок, стояла перед площадкой, уставленной горшками с нежно пахнущими цветущими хризантемами. Их было так много! Мелкие и крупные, ромашковидные, шарообразные, анемоновидные, махровые, полумахровые… Жёлтые, оранжевые, розовых оттенков, салатовые, снежно-белые, бронзово-коричневые, малиновые… Они приковывали внимание, собрав вокруг себя не один десяток покупательниц и любительниц поглазеть на чудо селекции. Ольга, пополнив число любопытных, долго мялась, изнывая от желания купить цветок. Несколько раз порывалась уйти. Дома все подоконники были уставлены горшками с цветами, и мама уже давно запретила покупать новые. И всё же она не выдержала. Решив, что купит всего один цветок — самый красивый, — терялась перед ярким многоцветьем и не могла сделать выбор. Наконец, подвинув к себе вазончики с розово-белыми соцветиями со светло-коричневым глазком и помпоновидное с красно-оранжевыми соцветиями с зелёным центром, застыла в раздумье. Отдать предпочтение одному из них — выбор не из лёгких.
Услышала позади себя:
— Девушка, купите оба.
Она подняла глаза и непроизвольно улыбнулась. Рыжий парень, придерживая у своих ног перевязанный саженец малины, улыбался ей так открыто и искренне, что у неё перехватило дыхание.
— Не могу, — ответила она, продолжая улыбаться. — У нас нет дачи, а на окнах нет места из-за других цветов. Некуда ставить.
— Саша! — услышала она женский зов.
Парень, отвернувшись, отозвался:
— Сейчас, мам! — и пожал виновато плечами, будто извиняясь. Снова улыбнулся ей, исчезая в толпе.
Вздохнув, Ольга выбрала розово-белую хризантему. Пока лавировала среди прилавков, пробираясь сквозь нескончаемый поток покупателей с сетками, корзинами, коробками, стараясь никого не задеть и самой быть не задетой, с сожалением смотрела по сторонам в поисках рыжей шевелюры. Казалось, где-то видела нескладную, чуть сутулую худощавую фигуру парня, слышала его голос.
Он догнал её у пешеходного перехода и, окликнув: «Девушка!», вырос перед ней, преградив путь. Протянул горшок с красно-оранжевыми хризантемами:
— Не бросайте его.
— Кого? — не поняла Ольга, глядя в чистые голубые глаза парня, отмечая россыпь веснушек на носу и скулах, дрожащие в робкой улыбке губы.
— Его. Их нельзя разлучать, — он перехватил из её рук пакет с яблоками, вручая взамен цветочный горшок. — Знаешь, какой день не любят астры и георгины? — тут же перешёл он на «ты».
— Что? — переспросила Ольга.
— Об этом мало кто знает, — подмигнул он заговорщицки и, наклонившись к её уху, шепнул: — Первое сентября.
Ольга рассмеялась, принимая дар, тут же вспомнив, где видела парня. Да в их педунивере, где она училась на втором курсе!
Сашка учился на третьем курсе по специальности «Биология», готовясь стать преподавателем биологии и химии.
«Ботаник» — беззлобно стала называть его Ольга — ничего общего с нелестным прозвищем не имел, если учесть, что он, в самом деле, был ботаником. Будучи общительным, Сашка умел отдыхать и развлекаться. Шутником он был непревзойдённым. Если «ноги» его острот росли из задорновских шуток, то Ольга обожала ироничные высказывания Раневской.
Несмотря на заурядную внешность и то, что Сашка воспитывался без отца, вырос он самостоятельным и ответственным, мог постоять за себя и свою подругу. Общность взглядов и интересов сыграли свою роль. Незаметно подкралась любовь.
Нина Аркадьевна — мама Сашки — приняла Ольгу с распростёртыми объятиями. Девочка из благополучной интеллигентной семьи пришлась ей по нраву.
Родив сына вне брака, Нина замуж так и не вышла. Избранник её глупого пылкого сердца прожил с ней год и уехал в столицу. Там он удачно женился на дочери профессора медицины. Новорожденного сына от Нины он не забывал, ежемесячно присылая материальную помощь. Не потому, что его мучила совесть, а потому, что Нина пообещала: перестанешь помогать — узнает профессор и его дочь, какой неблагонадёжный у них зять и муж. Поэтому она, брошенная, жила с сынишкой не так уж и бедно для матери-одиночки. Ещё одним источником дохода была «материальная помощь» со стороны молокоперерабатывающего предприятия, на котором Нина работала мастером и имела неограниченный доступ к таким пищевым благам, как масло, творог, сыр и прочие молочные продукты. «Бескорыстная» дружба с контролёрами на проходной обеспечивала ежедневный скромный вынос «помощи». Нина обеспечивала — по сходной цене — особо доверенных лиц, что давало ощутимую прибавку к семейному бюджету. Совесть Нину Аркадьевну грызла крайне редко. В приступе чистосердечного раскаяния она слёзно себя оправдывала:
— Бог простит. Я же мать-одиночка, мне сына на ноги поднимать нужно.
Зато у влюблённых всё было правильно. Закончив учёбу, Ольга вышла замуж за Ботаника, уже год как работающего учителем.
— Если вы влюбились и не знаете, как вам избавиться от этого чувства — женитесь! — изрёк Сашка прописную истину от Задорнова, делая Ольге предложение руки и сердца.
Она не растерялась, вовремя вспомнив Раневскую:
— Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит, она понимает, что второго такого дурака она не найдёт.
Молодожёны переехали в однокомнатную квартиру Ольгиной бабушки, которую к тому времени мать Ольги забрала жить к себе. Правда, преподавали молодые в разных школах, торопясь каждое утро в противоположные концы города, не считая это минусом.
Сашка никогда не перекладывал решение вопросов на женские плечи, оберегая Ольгу от бытовых проблем. Часто повторял, что его жена никогда не познает того, что пришлось пережить его матери и их ребёнок никогда не останется без отца. Ольга с нетерпением ждала того момента, когда сможет сказать любимому: «Сашка, у нас будет малыш». Предвкушала и заранее наслаждалась выражением радости и счастья на веснушчатом лице супруга. Но такого момента всё не наступало.
Пролетел год, второй…
Они прошли медобследование в престижной клинике. Никаких патологий у супругов найдено не было. «Ждите своего часа», — сказал врач, вручая им заключение. И они терпеливо ждали. Ольга, всякий раз, когда наступал день, подтверждающий, что всё по-прежнему, рыдала в три ручья, а Сашка, утешая расстроенную жену, растерянно повторял:
— Олюшка, любимая, всё будет хорошо.
Нина Аркадьевна переживала за детей по-своему:
