Боль отразилась покалыванием у меня в груди и горьким комом, сдавившим мое горло. Я опустилась на пол и, обхватив плечи руками, зарыдала. Ксандр был прав: Шанард книжный персонаж, ему чужды чувства. На что я надеялась, привязываясь к нему? Глупая, наивная девчонка! Никогда мне не быть счастливой. Всю жизнь буду выбирать не тех.
Дверь моей каюты распахнулась, когда мое лицо уже высохло от слез. Глаза все еще щипало, я всхлипывала, жалея саму себя.
— Так я и думал. — На пороге стоял Ксандр. — Видел, Вибас дрыхнет в трюме. Понял, что поссорились. Поделишься?
Я шмыгнула носом:
— Выпить найдется?
— Есть ром, — уголком губ улыбнулся он.
— Сойдет, — согласилась я и, стянув с кровати халат, надела его. Встала, поглубже вздохнула и отправилась вслед за Ксандром в каюту капитана.
В ночи опасно плыть на всех парусах, поэтому «Бреаса» сбавила скорость.
В коридоре мы встретились с Иусхабией. Она как раз спускалась в выделенную ей каюту и наказывала своему воину глаз ни с кого не спускать.
— Болезненно выглядишь, белая женщина, — проворчала она, скривив лицо. — Моя настойка не помогла?
Не такая уж она и проницательная, раз предположила, что меня мучает тошнота.
Ксандр открыл дверь своей каюты, пропустил меня вперед, а сам обратился к Иусхабии:
— Вам что-нибудь нужно?
— Нет, — фыркнула она.
— Если что-то понадобится…
— Не понадобится!
Она ушла к себе, и Ксандр, войдя, запер дверь. Обойдя письменный стол, он выдвинул ящик, вытащил оттуда закупоренную бутылку и два стакана.
— Садись, — кивнул он мне и, зубами вынув пробку из горлышка бутылки, наполнил стаканы.
Я неуверенно дошла до стула и села. Приняв стакан, удержала его в руке, чтобы Ксандр мог стукнуться своим стаканом. Он несколькими глотками выпил все до дна, а мое горло обожгло от первого глотка. Поморщившись, я отставила посудину.
Ксандр засмеялся, налил себе еще и сел на угол стола.
— Ну и из-за чего вы пособачились? Я вроде не лез.
— Не из-за тебя, успокойся, — вздохнула я, набирая в легкие побольше воздуха. Откинулась на спинку стула и затеребила пояс халата. — Я призналась ему, что я не Аври.
— А он?
— Заткнул мне рот и ушел.
Я была уверена, что Ксандр позлорадствует, но он даже не улыбнулся. Софья непременно заколотила бы себя в грудь: «Я же тебя предупреждала!»
— Он одумается. Это же Шанард Вибас. Ты знаешь, что он вспыльчив. Не ударил — уже хорошо.
— Ты оправдываешь его? — удивилась я.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты тут всем растрезвонила о нас. Тебе удалось спеться с Шанардом, пусть бы все так и оставалось.
— На борту все три мужа и один любовник Аври. Или по-твоему, ради возвращения домой мне стоило бы потерпеть? К слову, Себастиан и Израэль вообще не в моем вкусе.
Глаза Ксандра загорелись опасным блеском. Уголок его губ чуть заметно дрогнул. Я не упомянула Кайда, чем выдала свой интерес к нему. Поправляться поздно. Ксандр слишком внимательный.
— Хотя бы пообещай, что не станешь нести чушь про книгу, когда Шанард отойдет и вы поговорите, — попросил он, корректно обойдя Кайда стороной. — Нам надо добраться до амадина.
Я взяла стакан, сделала еще глоток, который дался легче предыдущего, и ответила:
— Не уверена, что он станет меня слушать.
Ксандр тоже выпил. Я начала успокаиваться и сменила тему разговора.
— Ты подставил меня.
— Ты про Иусхабию? — Он вздернул бровь. — Зря ты столь низкого мнения обо мне. Мне тоже не по душе ее условие, но иначе на сделку она бы не согласилась. Жертвоприношение — основа существования уцаборцев. Без крови предводителя они не отдадут карту.
— Предводителя? — Я напряглась.
— Иусхабия сказала, что главная на «Бреасе» ты.
— Почему я?
— Потому что ты ведешь нас к амадину. Не отрицай, без тебя ничего бы не было.
— Это просто череда событий и твое маниакальное желание вернуться домой, — пробурчала я, отпив еще крепкого рома.
Моя голова слегка закружилась, тело стало слабеть и будто терять вес.
— А у тебя нет этого желания? Мечтаешь лишь о Шанарде Вибасе? — Ксандр покрутил в руке пустой стакан, и его темные глаза-воронки пронзили меня иглами.
Тяжело вздохнув, я тихо произнесла:
— Может, мне и возвращаться-то некуда. Здесь во мне есть хоть какой-то смысл. — Поставив стакан на стол, я встала. — Спасибо. Иногда с тобой приятно поговорить.
Ксандр усмехнулся. Я собралась развернуться и уйти, но из-за небольшого крена корабля, оступилась и упала прямо в объятия Ксандра. Резко подняв лицо, встретилась с его взглядом и лихорадочно сглотнула. Красивый, зараза. Знает себе цену. Не дурак. И не совсем козел, каким казался раньше. Похоже, я перебрала с ромом, раз Ксандр стал казаться весьма привлекательным и желаемым мужчиной.
— Санитар, — вдруг произнес он, не выпуская меня из своих объятий.
— Что? — хрипло вымолвила я.
— Я был санитаром в бригаде скорой помощи. Там. Дома.
«По тебе не скажешь», — подумала я.
— Мои предки развелись, когда я был пацаном. Отец сразу исчез, а мать… Выпивка, мужики, долги… С такой жизнью мне рано пришлось повзрослеть. Спасибо моему учителю химии. Это он посоветовал мне поступить в медколледж. Оттуда меня и направили на работу. Только мать ничуть не изменилась. Однажды вернувшись домой после двойной смены и опять застав ее в постели с каким-то наркоманом, я просто развернулся и ушел. Даже вещи не собирал. Что было в рабочей сумке, то и забрал. В тот же день я заселился к бабе Фае. Назовешь меня бессердечной свиньей? Дело твое. Но во мне не осталось даже элементарной жалости к женщине, которая меня родила, а потом позволяла своим ебарям выбивать мне зубы и ломать пальцы.
Я могла бы и сама догадаться, что жизнь его поколотила.
— Боже, — прошептала я. — А твоя невеста?
Ксандр насмешливо улыбнулся:
— Ты неисправима. Если вернувшись домой, я узнаю, что за пять лет она никого себе не нашла, то сбегу от нее в другую страну. Потому что такая дура страшнее любого маньяка.
Я засмеялась. Лед между нами тронулся.
— Так что, — Ксандр отставил стакан и пальцами провел по моей щеке, — не такие мы с тобой и разные. Я, может, тоже только здесь жить и начал.
— Тогда зачем тебе амадин?
— «Только амадину под силу вернуть страждущего туда, где он был счастлив», — повторил он слова из книги.
— И где ты был счастлив? — задавая этот вопрос, я рассчитывала услышать что-то типа: «В прошлом», — но ответ был совсем иным:
— А был ли я вообще когда-то счастлив?
У меня защемило сердце. Совсем потеряв трезвость, я подтянулась на носках, обвила руками шею Ксандра и поцеловала его.
Ненавидя себя, ненавидя его, ненавидя Шанарда, ненавидя книгу, я сильнее прижималась к Ксандру, фактически заставляя его целовать меня в ответ. Безумие охватывало нас обоих, затягивая в свой бешеный вихрь и цепко удерживая в своих незримых границах.
От поцелуя моя голова закружилась еще сильнее. Ощущение животных объятий Ксандра, оголодавшего по женской ласке, доводило меня до одержимости. Его язык вторгался в мой рот, обнажая самозабвенное мужское желание. Прогибаясь от его натиска, я в кулаках сжимала ворот его плаща и тянула в разные стороны. Утром, вероятно, пожалею, но может, именно это мне и нужно, чтобы вновь почувствовать себя живой, а не картонным книжным персонажем.
Ксандр легко подхватил меня под бедра и усадил на край стола. Не прерывая поцелуя, он снял с себя плащ, расстегнул и скинул пояс с саблей и мушкетом и распахнул мой халат. Осатанело стягивая его с моих плеч, он все яростнее впивался в меня поцелуем.
Наши тела зажили отдельной жизнью. Набрасываясь друг на друга, мы срывали одежду, царапали кожу, кусали губы и сбивчиво дышали, мечтая лишь об одном — поскорее слиться в диком танце страсти.
Ксандр был не так широкоплеч, как Шанард, но обладал крепким спортивным телом — мускулистыми руками, рельефной грудью и животом. Едва он остался без рубашки, как мои пальцы заскользили по его мягким темным волоскам на груди, спустились на живот и по тонкой дорожке к паху.
