- Если женщина маг, - уточнил брат Сфельд.
Капитан прищурился. Почему-то ему сразу стало понятно, что такой вот человек, имеющий массу преимуществ будет идеальным.. .Охотником? Глава гильдии довольно прищурился, словно догадался о его мыслях.
- И что мне теперь делать? - вопросил Дагобер, - мальчишка теперь потребует эту баронессу себе?
- Зачем торопиться? - удивился брат Сфельд, - девочка совсем кроха. Вампир будет ее беречь, охранять от любых бед, и верно вам служить. А когда вы определитесь с королевой, позволите им поженится. У вас будет пара верных вам подданых, и перспектива заполучить отличного телохранителя или Охотника на нечисть.
- Значит баронесса точно не королева? - сообразил король.
- Такая связь обычно гм, двусторонняя Ваше Величество. Женщина может и не чувствовать ее, но со временем вампир притягивает ее к себе. Зачем вам королева, мечтающая о другом?
- Вы правы, брат, - монарх выглядел задумчивым, - может стоит показать девочек и остальным спасенным? Вдруг они тоже найдут своих поющих?
Глава Охотников негромко хмыкнул:
- Пытаетесь уменьшить количество вариантов, Ваше Величество?
- Только не говорите мне, что уже знаете, кто моя королева, - вздохнул в ответ король, -Жанлис упорно не находит никаких примет! Дали же Светлые звездочета!
Тут уже и капитан не удержался от легкого хмыка, замаскировав его покашливанием.
- Жанлис уверяет, что Ее будущее Величество здорово и благополучно, хорошо кушает и спит. Но прах побери, это делают ВСЕ младенцы! - продолжал ворчать король.
Прервать его сумел только брат Сфельд. Он попросил поторопиться с решением на счет юных вампиров, поскольку оставлять их во дворце все равно нельзя, а лучше забрать в тайную «учебку» Охотников.
- Ну что поделать, - вздохнул Дагобер, - капитан, прошу вас повторить экскурсию для собратьев нашего будущего лекаря.
- Умеете же вы Ваше Величество кадры находить, - проворчал глава гильдии Охотников Но король отмахнулся:
- Куда мне до вас, смиренный брат. Ваши мальчики за вас порвут без разговоров, а мои.
- Ваши перегрызутся, увы, - насмешливо поддакнул брат Сфельд.
Не желая быть свидетелем дружеской перепалки, Тулон поспешил откланяться и снова отправился к вампиру в гости. Курт, Люк, Тревор немедля согласились сходить «понюхать» королевских невест, хотя из короткого разговора капитан понял, что умение видеть болезни дается не каждому вампиру. Ток крови, биение сердца - да, а все остальное - удел избранных.
А еще буквально несколько фраз и проход по лабиринту тайных ходов выявили для опытного командира еще кое-что, эти парни были попроще, чем сэр Адельштейн. Может потому, что были младше, а может потому, что меньше пережили. Их не склоняли к питию человеческой крови, просто не успели. Сначала граф-вампир пытался отыскать своего оруженосца, потом надеялся, что тот вернется сам, а когда все же укусил еще четверых, то сразу бросил их в бой с королевскими войсками, не успев напоить чужими жизнями. Один парень в бою сорвался, при виде человеческой крови, хлещущей из ран, и погиб от рук Охотников. А этих троих спас от расправы Адельштейн, и он же научил пить свиную кровь с молоком или гранатовым соком.
Пока молодые вампиры делились своей историей, Тулон успел привести их в «детское» крыло и шепотом уточнить:
- Вам можно вместе заходить, или по одному?
- Вместе, - отмахнулся рыжик, - мы почувствуем.
Они тенями просачивались в комнаты, склонялись над колыбельками и возвращались разочарованными. Больше никому из вампиров не удалось услышать «песнь крови». Капитан сочувственно покивал и увел юнцов обратно в их комнаты. В глубине души он был даже рад тому, что никто из «невест короля» мальчишкам не подошел. Слишком они просты, наивны и доверчивы, чтобы в один миг стать защитниками. Пусть уж лучше таинственные «мальчики» брата Сфельда погоняют оруженосцев на своих полигонах, приставят к делу, вобьют в головы немного знаний, тогда и будут они своих «поющих» искать. А пока - рано!
Простившись с вампирами, капитан ушел в казарму, а к обеду следующего дня наблюдал за последствиями своей ночной вылазки.
Половина персонала была уволена, в том числе лекарь, скрывающий применение сонных капель и болезнь маленькой виконтессы Финбеч. Девочку с богатыми подарками отправили домой, отписав родителям о причине, а публично сообщив лишь о том, что «звезды указали юной леди другую судьбу». Еще нескольким благородным крохам срочно пригласили магов-лекарей из столичной лечебницы. Опытные медикусы, ежедневно исцеляющие множество людей схватились за головы и обвинили дворцового лекаря в шарлатанстве! Ведь половину болезней можно было вылечить правильным питанием, долгими прогулками и легкими отварами трав. Король учел собственные ошибки, и за первой же трапезой громогласно объявил, что сокрытие болезни будущей королевы приведет на плаху всю ее семью. Придворные притихли.
***
Следующие несколько лет при Дворе прошли относительно спокойно. Невесты росли, учились ходить, говорить, танцевать, соблюдать этикет и красиво приседать в книксене. Рядом с ними все так же крутились няньки, и уже официально сэр Адельштейн, назначенный учеником нового королевского лекаря. Парень не расставался с толстенными талмудами по анатомии, физиологии и хирургии. Новый наставник быстро привык к способностям помощника и посоветовал ему освоить не только диагностику и лечение травами, но и хирургию в полном объеме, уверяя, что у юного вампира есть все данные.
- Руки сильные, пальцы длинные, сердце слышишь, да еще и видишь, где что резать! -аргументировал лекарь и Адельштейн не возразил.
Он радовался любой возможности быть ближе к своей «поющей», а юные «невесты короля» как и все дети падали, ушибались, совали в рот или нос нечто несъедобное, а позже норовили уколоться иглой или поймать рукавом пламя свечи. Так что дежурный лекарь всегда был где-то рядом с детьми.
Постепенно к наличию двадцати девяти малышек все привыкли. Сложился распорядок дня, появились учителя и наставники. В жаркие дни их выводили в огороженную часть парка на прогулку, и звонкие детские голоса раздавались до самого полудня. Если день выдавался дождливым девочки гуляли в королевской портретной галерее, изучая предков Его Величества, геральдику, знакомясь с представителями самых знатных родов Индерии.
Именно в пасмурные дни придворные заранее оккупировали галерею, чтобы хоть издали посмотреть на «невест короля» и самое главное - самим покрасоваться перед юными наивными созданиями, незаметно вручить игрушку или сладости. Кто знает, может быть, через два десятка лет будущая королева вспомнит именно этот кулечек изюма или засахаренных фиг, когда настанет время обратиться с просьбой?
Король, как и планировал уделял много внимания образованию девочек. Их учили не только традиционным танцам, этикету и вышивке. Дважды в неделю в «детское крыло» являлись учителя пения, рисования, музыки и лепки. Раз в неделю малышек водили на королевскую кухню, обучая готовке и составлению сезонного меню. Так же с «невестами короля» занимались садовники, конюхи, мажордом и экономка, обучая девочек управлению замком, слугами и угодьями.
Поначалу, конечно, занятия напоминали балаган. Ну приведите-ка три десятка трехлеток в королевскую оранжерею или на кухню! Наверняка будут жертвы, хотя бы среди нерасторопного персонала. А уж посуда, цветы и стекла страдали каждый раз.
Утомившись оплачивать счета король выработал стратегию. В опасные места девочки ходили группами по три-пять человек, под плотным присмотром. На остальные занятия -по десять человек с пятью няньками. Для всех воспитанниц были пошиты защитные передники, нарукавники и чепчики. Для обучения и присмотра на занятиях наняли мастеров своего дела, закупили инструменты и оборудование. В королевских кладовых появилась новая бирка «невесты короля», а на кухне и в саду отдельные помещение для занятий.
На трехлетие каждая воспитанница получила в подарок питомца на выбор - щенка или котенка. На четырехлетие король распорядился подобрать каждой личного пони и наставника по верховой езде. К пяти годам в парке раскинулось тридцать личных клумб. Девочки учились стричь розы, чистить пони и вычесывать собак, одновременно декламируя стихи или напевая баллады. И хотя они были еще очень малы, но торжественный выход в праздничный день производил на послов и придворных неизгладимое впечатление!
