Какое-то время мы еще беседовали с Дрейком на отвлеченные темы, а потом отправились на прогулку по местному побережью. Так и шли вдоль кромки воды, и ноги периодически вязли в зыбучем песке.
— Что это вообще за место такое? — спросила я. — Что за пляж? Он реально существует где-то, или это целиком плод вашего воображения?
— Существует, — кивнул Дрейк. — Это, м-м-м, нечто вроде проекции одного кусочка реальности, и он отображает то, что сейчас происходит на самом деле в этом месте. Этот пляж находится на одном маленьком безымянном острове в море между Тиролем и Лакором. Славное местечко. Люблю его за безлюдность и при этом богатую плодородными деревьями флору. На этом пляже сейчас действительно уже заходит солнце. Моряки здесь не бывают, весьма отдаленный островок от торговых путей.
— Но вы бывали.
— Я, как вы верно заметили, типа морской волк, — усмехнулся Дрейк. — Вернее, морской дьявол. И заплывал туда, куда суда обычно не ходят. Тут есть целый ряд мелких островов, вроде этого, до которых невозможно добраться из-за опасного кораллового рифа. Ни один корабль через него пройти не сможет, слишком агрессивно тут ведет себя море.
— Хм, а как же вы тогда тут бывали, если корабли не могут приблизиться к этим островам?..
Дрейк предпочел сделать вид, что не услышал вопроса, и продолжил:
— Много чего интересного таким образом находил, некоторые морские чудеса невозможно увидеть, курсируя по одному и тому же маршруту. А вон там, видите, цветы начинают светиться? Они флуоресцентные, и они растут только тут, я таких больше нигде не видел, а я много где бывал. Совершенно уникальные цветы, а в полнолуние они распускают свои пурпурные бутоны, которые необычайно вкусно пахнут… Здесь невероятно красиво ночью, в полной темноте.
Я заметила, что с пляжа одна тропинка уходила вглубь острова, куда-то в сторонку небольшой пещеры, что ли… Тропинка была довольно протоптанная, ходили тут часто туда-сюда. И, судя по следам, с которых я могла считать знакомую ауру, ходил тут регулярно сам Дрейк.
— А что там?.. — кивнула я в сторону то ли грота, то ли пещеры, с берега было не разглядеть.
— Ничего особенного и интересного для вас, — пожал плечами Дрейк. — Так, мои излюбленные места для уединенного отдыха. Там прохладная тень всегда, а днем здесь нещадно жарит солнце. Нам сейчас неактуально.
Я подозрительно прищурилась, так как мне показалось, что Дрейк хоть и говорит правду, но что-то не договаривает.
Но закат нынче был так красив, что я быстро переключилась на него. Вообще обстановка тут была такой расслабляющей, что невозможно было беспокоиться о чем-то. Здесь и сейчас я чувствовала себя очень хорошо, спокойно, защищенно и хотела просто немного побыть в этом моменте совершенной безмятежности.
В какой-то момент даже замерла на берегу, просто глядя вдаль, на алеющее в лучах закатного солнца море. Кристально чистая вода бликовала как будто бы огненными всполохами, шелковистые волны лениво накатывали на берег. Красивый пейзаж, на который я могла бы смотреть бесконечно. Меня охватило необычайное воодушевление от всей этой обстановки, и я обхватила себя руками за плечи, потому что сейчас мне остро хотелось каких-то объятий.
— У вас мурашки на коже, — заметил Дрейк. — Вам холодно?
Я покачала головой.
— Нет, здесь очень тепло. Это просто фриссон.
И в ответ на безмолвный вопрос Дрейка пояснила:
— Фриссон — это такое особое состояние, когда мурашки по телу возникают от сильного эстетического и душевного удовольствия… Чаще — при прослушивании музыки, которая задевает какие-то особые струнки души, не оставляя равнодушным. А еще иногда такое состояние бывает, когда оказываешься в месте, которое чрезвычайно вдохновляет и вызывает целую бурю эмоций. Вот у меня такое состояние возникает очень часто, когда я бываю на море. Не просто короткими перебежками и пятиминутными посиделками на морском берегу, а вот так вот… Когда можно спокойно и долго наслаждаться морскими пейзажами и теми эмоциями, которые можно поймать только на берегу моря. Это мое место силы, я бы сказала… Очень люблю море.
— Похоже, что это взаимное чувство. Море вас тоже любит, — задумчиво протянул Дрейк, глядя на спокойную морскую гладь, которую беспокоил лишь легкий шелест волн.
— С чего вы взяли?
— Море шепчет об этом, — с загадочной улыбкой произнес Дрейк.
Я хмыкнула и покачала головой, снова не понимая, шутит он так или нет. Но вслух сказала только насмешливо:
— Ну и правильно, меня вроде есть за что любить.
— Вы вообще хороши собой, принцесса.
— Да, — не стала отнекиваться я с озорной улыбкой на устах. — Я хороша собой. И телом, и душой, и на запах, и на вкус, и на ощупь.
— Последние два пункта особенно интересны, — проникновенным голосом произнес Дрейк за моей спиной.
Я хотела обернуться, но застыла на месте, когда Дрейк вдруг приобнял меня за плечи, и я почувствовала на своей шее его горячее дыхание.
Вот теперь у меня мурашки побежали по всему телу совсем не от эстетического удовольствия, о нет. Далеко не от него.
От ладоней Дрейка исходил жар, который, как мне казалось, проникал напрямую в мое сердце и заставлял его биться чаще. А горячее дыхание щекотало ухо и лишь подливало масло в огонь моего трепета.
— От вас так вкусно пахнет… — услышала я жаркий шепот Дрейка, уткнувшегося носом в мои волосы.
— Кокосом? — нервно усмехнулась я, облизнув губы, на которых еще сохранился вкус тропического напитка.
— Не-е-ет, вкуснее. Невинностью, — шепнул Дрейк мне на ухо. — И близостью ее утраты.
И прихватил легонько зубами мочку уха, за долю секунды катапультировав меня в полунеадекватное состояние.
Глава 11. Со вкусом меда
Я судорожно втянула носом воздух и вцепилась в свои плечи пуще прежнего.
Пока-пока, мозг, нам с тобой было хорошо сегодня!.. Жаль, что недолго… Или не жаль, хм…
Мне бы взбрыкнуть, оттолкнуть Дрейка… Но мозг сейчас переживал самую активную стадию разжижения, судя по тому ступору, в который я сейчас впала.
— А вы не слишком ли много на себя берете?
— Не много. В самый раз.
— Я не разрешала вам так прикасаться ко мне.
— Но вы и не запрещали, принцесса, — мягко возразил Дрейк. — И сейчас не запрещаете.
Хм, что ж, резонно.
— Вы напряжены до предела, но не потому что вам неприятны мои прикосновения, — продолжил Дрейк глубоким голосом, мягко поглаживая мои плечи и накрывая руки сильными мужскими ладонями. — Напротив. Они вам слишком приятны, и вы боитесь своих ярких эмоций, не так ли? Боитесь потерять над собой контроль. Вы ведь всегда и всё контролируете, не так ли, принцесса? Но некоторые вещи вы контролировать не можете. Например, мурашки по телу и учащенное сердцебиение, когда я делаю вот так…
Он ощутимо провел двумя пальцами вдоль моего позвоночника: сверху вниз и задержался на пояснице. Я не видела сейчас лица Дрейка, но готова была поклясться, что он широко и самодовольно улыбнулся, слушая мой судорожный вздох. По телу действительно побежали предательские мурашки, а сердце не то что стало чаще биться — оно помчалось вскачь и наотрез отказывалось возвращаться к привычному размеренному ритму.
— Мы находимся в вашем сне, господин ди Верн, — постаралась я произнести как можно более холодным голосом. — По вашим словам — в своего рода осознанном контролируемом вами сне. Если это действительно так, то вы вполне можете контролировать и мои действия во сне, не так ли? И в том числе заглушать мое желание двинуть вам между… Ну чего вы смеетесь?
— Вы забавная, принцесса. Вам нравится себя обманывать? Вы же прекрасно знаете, что это не так. И руку свою вы сейчас не отдёргиваете не потому что я каким-то образом заставляю вас это делать. А потому что вам… Потому что тебе приятно, как я тебя поглаживаю, Агата.
Я вздрогнула всем телом, когда теплые губы коснулись спины где-то между лопатками. Внизу живота стремительно разгорался жар, и я прикрыла глаза, не в силах держать их открытыми, когда губы коснулись теперь уже моего плеча.
