«Где я видела её? А глаза… её глаза выколоты!..»
Девушку тошнило от страха. Она сама не помнила, как загипнотизированная чёрным раздвоенным языком, то и дело ощупывающим воздух, практически упала на колени хозяина.
— Вот так-то, Минни, — выдохнул у самого виска мастер Драко, опуская палочку. — Послушание — единственный возможный выход.
Минни отрешённо заметила, что проклятая змея, наконец, исчезла, а парень взмок от усилий.
— Давай же, убери весь шоколад!
Она машинально лизнула его подбородок и закрыла глаза, представляя отца на месте сына. Так стало немного легче. Его кожа была солоноватой и гладкой, немного с кислинкой, не такой, как у Люциуса. Уперевшись руками в его широкие плечи, девушка перешла на ключицы, чувствуя, как сидеть становится неудобно.
Он скомандовал:
— У меня пальцы запачканы, оближи-ка их!
Минни прекрасно знала, что пальцы вовсе не испачканы в шоколаде, но сил сражаться больше не осталось, а чувства как будто выгорели под натиском страха. Она уже слышала, как участилось дыхание хозяина, как вдруг он резко столкнул её на пол. Девушка распахнула глаза, и сразу вспомнила, что случилось, когда мистер Люциус поступил с ней так же.
— Шлюха! — зло процедил парень. — Представляешь его на моём месте?! Тварь!
Он навалился сверху и придавил её к полу, удерживая тонкие запястья. Минни задёргалась, дрожа и сухо всхлипывая, и не сразу различила его тихие слова.
— Зачем ты меня так мучаешь? Жестокая…
В его голосе зазвучали такая горечь и неподдельная нежность, что она от удивления расслабилась и перестала биться. Он уткнулся ей головой в живот.
— Зачем ты выбрала его, глупая? Я столько сил потратил, столько времени… Лорд убил бы Поттера, и всё забылось бы. А ты меня оттолкнула…
Девушка ощущала, как его тёплое дыхание опаляет низ живота, как большой палец правой руки рисует круги на её запястье, заставляя пульс учащаться. Его необузданное желание так быстро передавалось ей, что Минни прикусила губу, чтобы сбросить наваждение.
— Он ведь старый и чёрствый, и всегда таким был… Что ты делаешь со мной, Гермиона?..
На какое-то мгновение молодой хозяин превратился в нормального парня, которому она нравится, но он так боится своих чувств к ней, что не знает, как их выразить.
Вдруг он резко отстранился и провёл ладонью по высокому лбу: ни крови, ни боли. Драко встретился полным предвкушения взглядом с Минни, которая тоже очень быстро всё поняла и побледнела.
— Он забыл наложить заклинание, верно, Минни? Король забыл о своей маленькой наглой служаночке, потому что ему нет до неё совершенно никакого дела…
Он резко задрал ей юбку, удерживая одной рукой запястье, а второй принялся расстёгивать брюки.
— Не смейте! Я не стану спать с вами!
— Раздвигаешь ноги перед ним, раздвинешь и передо мной!
Она размахнулась и отвесила ему звонкую пощёчину. На мгновение парень замер от такой наглости, тяжело дыша и не веря, что она осмелилась сделать это.
— Подлая тварь! Сама напросилась!
От ответного удара обожгло лицо и зазвенело в ушах. Минни закричала, когда он схватил её за волосы, запрокидывая голову, и больно укусил в шею. Из глаз покатились крупные слёзы. Хозяин раздвинул её ноги коленом и сорвал трусики. Девушка зло дёрнулась.
Со дна души поднялись вся обида и отчаяние, копившиеся так долго, и вырвались в гневном выкрике:
— Вингардиум Левиоса!
Минни не могла поверить, но он отпустил её. Распластавшись на ковре, она смотрела перед собой и истерически смеялась: мастер Драко парил прямо над ней, ведь свою палочку он оставил на подлокотнике кресла. Он что-то кричал, но девушка не слышала. Слёзы облегчения стекали по щекам, а на душе впервые стало светло и радостно: она победила. Она, чёрт возьми, победила! У неё получилось. Беспалочковая магия работает.
От порога негромко раздалось:
— Фините.
Мастер Драко упал. Вставая, он потёр ушибленное колено и сразу схватился за палочку. Его лицо перекосило от злобы.
Парень встал над ней и проговорил:
— Я накажу тебя, маленькая сучка, вот увидишь. Ты ещё пожалеешь обо всём этом. Есть много интересных заклинаний, Флагелло, например…
— Ты свободна на сегодня, Минни. Иди.
Минни перевернулась на живот и поднялась. Мистер Люциус снял дорожный плащ и бросил его на спинку кресла. Он утёр пыль со лба и устало сел, ни на кого не глядя. Мужчина снимал перчатки с таким видом, будто в гостиной ничего важнее не происходило.
— Отец…
Чувствуя, как в груди всё словно покрывается льдом, девушка схватила трусики и бросилась прочь. Ей казалось, что обещанное Флагелло сейчас было бы очень кстати. Или Круцио на худой конец. Лишь бы не видеть его равнодушное лицо, выражение которого ранит хуже ножа…
Но если бы она задержалась, то стала бы свидетельницей весьма любопытного разговора.
— Отец… ты ведь знаешь, что она должна была стать моей. Ведь если бы не моя идея с Обливейтом, её бы здесь не было!
— Верно, Драко, — Люциус потёр переносицу. — Но если бы я не оглушил её тогда у стен Хогвартса, тебе некого было бы заколдовывать.
— Отдай её мне! У тебя таких может быть сколько угодно.
— И у тебя. Не находишь?
— Да что в ней такого, что ты…
— Почему бы тебе не задать этот же вопрос себе?
— Неужели она дороже тебе, чем я? — Драко прищурился, стараясь скрыть дрожь в пальцах. — Ты угрожал выдать меня Лорду, если я встану у тебя на пути.
Люциус внимательно смотрел на сына, понимая, что теперь он стал мужчиной, и разделяет их не кто-нибудь, а маленькая грязнокровка.
«Я назвал её грязнокровкой», — совсем некстати вспомнились слова Северуса.
— Я бы никогда не сделал этого, Драко. И ты это прекрасно знаешь. Присядь. Нас ждёт куда более важный разговор, чем выяснение того, кому она принадлежит.
Глава 8
В спальне царила густая тьма и такая хрупкая тишина, что Минни казалось, будто она слышит стук собственного сердца.
Его руки были большими и надёжными. А ладони — тёплыми и немного шероховатыми: они царапали соски, когда он медленно проводил ими вдоль её обнаженного тела в кромешной тьме. От грудей… к животу… и дальше по ногам… до самых кончиков пальцев.
Снаружи ветер скреб ветками по фасаду и окнам холла, а здесь, в спальне, слышалось только их дыхание. От Люциуса пахло тревожно: тлеющим костром, дымом и вереском.
«Латакия».
— Вы должны уйти, сэр…
Минни думала, что это прозвучит твёрдо и холодно, но фраза больше была похожа на просьбу. Она уже выплакала в подушку злые слёзы и почти уснула, когда почувствовала, как прогнулась кровать от его веса. Одеяло медленно ползло под его пальцами вниз, а девушка думала о том, что Люциус в первый раз пришёл к ней сам, не пользуясь унизительным колокольчиком.
— Помолчи…
Пальцы коснулись её губ. Минни поняла, что Люциус пьян: сладковатый запах виски качнулся в густом воздухе. Она видела его разным: человечным и жестоким, застегнутым на все пуговицы и чувственным, без застывшей маски на холёном лице. Но таким встревоженным, открывшим не только тело, но и душу — никогда.
— Я сегодня преступил черту. Нарцисса ещё не знает, а ты… — мужчина покачал головой. — Я выкрал эту проклятую шляпу из кабинета Повелителя и собственными руками отдал Ордену. Обратного пути нет…
— Вы теперь… с Сопротивлением?!
Он молчал в темноте, и она не сразу поняла, что он расстёгивает рубашку. Минни подогнула колени к груди. Обида ядовито колыхнулась в сердце.
— Вы нарушили своё обещание, сэр. Я спала с вами в обмен на защиту от вашего сына, но вы даже не озаботились вернуть чары неприкосновенности.
Люциус сжал её колено. Его пальцы поглаживали внутреннюю сторону бёдер, холодя перстнем кожу.
— Я забыл о заклинании, верно… но у меня были причины… Дементоры забери эту войну! Чего ты хочешь за мою… ошибку?
«Тебя! — чуть было не выкрикнула она. — Всего! Целиком!»
