с каждой секундой все приближался и приближался. Протяжное «Ма-а-ама!» не оставляло сомнений в том, куда сбежала метла и что именно она натворила. Огнедышащий страус на всех парах спешил к своей хозяйке, а следом за ним гордо следовала растрепанная метла.
Как же мне стало стыдно! В этот миг я очень поняла маму, которая частенько в детстве краснела, когда мы детским бездумным лепетанием ставили ее в неловкое положение.
– Мама! – Страус бросился ко мне, едва найдя среди кучки хихикающих ведьм.
Когда я поняла, что птичка-истеричка собирается делать, издала вой, достойный банши. Но перехватить вредителя не успела: тот плюхнулся в клумбу и устроился в ней с выражением искреннего блаженства на морде.
Интуиция подсказала: это еще не все. И оказалась права. Во время очередного, на этот раз радостного «Мама!» из пасти птички вырвалась струйка пламени. Клумба вспыхнула, как пропитанный маслом факел. Мы дружно ахнули, у Лекси вырвалось крепкое словечко, а страус и метла предпочли спрятаться за мою спину. Словно поняли, что перегнули палку.
У меня на глаза слезы навернулись! Все усилия, мой первый успех в магии – пошли прахом!
– Вы что… что… вы что натворили? – растерянно пробормотала я.
К счастью, пламя не перекинулось на другие цветы. Но моя клумба безвозвратно погибла, и я даже не была уверена, что на этой земле вырастет что-то еще.
– Спокойно! – Лекси мгновенно взяла себя в руки. – Сейчас мы все исправим.
– Уже не успеем, – покачала головой я. – Сегодня я проиграла.
Неужели придется вернуться к родителям?
– Анджей! – тяжело вздохнула я. – Ну что ты натворил? Как ты теперь без меня жить-то будешь?
Бестолковый, но понятливый страус прижался к моей ноге и заплакал, а метла несмело потерлась прутиками о мою щеку.
– У меня в комнате, – задумчиво проговорила ведьма, которая первой определила в драконьих яйцах страусиные – она была дочкой фермера, – есть восстанавливающее зелье. Я использую его для наращивания ресниц. Но оно поможет восстановить плодородный слой и заново высадить цветы.
– Отлично! – Лекси деловито взялась за лопату. – Вы с Тиффани бегите за зельем и закройте страуса в вольере, пока он нас всех по домам не отправил, а я пока уберу остатки цветов, чтобы не мешались!
Мы с ведьмочкой подхватили страуса, метлу и рванули к замку. Метлу я тоже решила на всякий случай запереть. Лучше я буду вызывать подозрения, разгуливая без ведьминских атрибутов, чем она натворит что-нибудь еще.
Испуганный Анджей покорно зашел в вольер и сел в уголке, так тоскливо опустив голову, что мне стало детеныша жалко.
– Не переживай, – сказала я ему, – все будет хорошо. После обеда я с тобой погуляю.
– Тиффани, быстрее! – взмолилась Сабина – так звали ведьму.
Метлу для надежности заперла в шкаф и подперла стулом. Нахалка возмущенно вертелась и что-то там бурчала, но, в отличие от Анджея (он был животиной неразумной), все еще злила меня самовольным уходом. Это же надо было – выпустить Анджея из вольера!
Мы с Сабиной встретились возле ее комнаты и, стараясь держаться подальше от слуг, поспешили обратно. Я бережно сжимала в кармане бутылек с зельем, которое могло спасти мой отбор.
Мысли об этом так захватили, что я даже не болтала с Сабиной. И когда на нашем пути вдруг возник Доменико, вздрогнула и приняла максимально виноватый вид. Инстинктивно, не подумав, что алеющие щеки и опущенный взгляд – это очень подозрительно.
– Девушки, что происходит? – Распорядитель нахмурился. – Почему вы не на клумбах?
– А мы… – Сабина замялась.
– Пошли в туалет! – выпалила я. – Очень много воды.
– Понятно. – Доменико с подозрением прищурился. – А могу я поинтересоваться, почему со стороны ваших клумб шел подозрительный дым? У вас там все в порядке?
– Да, мы… э-э-э… цветы накуриваем.
– Чего?
– Накуриваем. Чтобы росли лучше. Ритуал такой, ведьминский.
– Да! – включилась Сабина. – У меня папа – фермер. Он мне разные секреты рассказывал, ну и вот…
– Кхм… я, конечно, не стану вмешиваться в ваше испытание. Но красавицы, вы уверены, что это безопасно?
– Да, мы уже все потушили. Ну, мы пойдем? Я еще свою не закончила.
– У вас остался час, – крикнул нам вслед Доменико.
Я с облегчением выдохнула, лишь оказавшись за калиткой, по дороге к клумбам.
– Накуривать?! – Сабина поражалась моей фантазии. – Ты как это придумала?!
– А что, только ему можно нести всякий бред? – пожала я плечами.
Лекси уже сгребла все паленые остатки цветов в кучу и как раз зарывала ее неподалеку от клумб. Сабина не доверила мне распыление восстанавливающего зелья. Когда она закончила, пришлось в жуткой спешке снова высаживать цветы. И если в первый раз я хоть немного думала о плавном переходе оттенков и плотности посадок, то сейчас просто старалась уложиться в отведенное время.
После зелья Сабины цветы росли быстро, мощно, только разные стороны и разных размеров. Чуть перельешь магии – и вот уже из клумбы торчит гигант со стеблем толщиной в руку. На следующий потратишь меньше, и он печально загнется под листьями своего перекормленного собрата. Когда я закончила с клумбой во второй раз, то устала, как не уставала тогда, когда в начале осени папа брал нас собой на дальнее поле выкапывать картошку.
Лекси, похоронив следы разгула страуса, кинулась мне помогать. Мы закончили минута в минуту, но все же успели. Когда пробил час окончания испытания, над всеми цветами вспыхнул мерцающий магический щит, который не давал нам вносить изменения.
Наши с Лекси клумбы получились буйными, яркими и с огоньком. Цветочки росли густо, переплетались между собой и тянулись к солнышку. Издалека ярко и красиво. Вблизи – дракон лапу сломит. Дикие и буйные заросли.
Самая красивая получилась, конечно, у Сабины, недаром она была из фермерской семьи и даже ресницы наращивала снадобьем из папиных запасов. Ее идеальные, ровные ряды цветочных головок янтарного цвета восхищали всех без исключения ведьм, даже тех, кто неожиданно увлекся конкуренцией. Саженцы как из питомника, каждый цветочек являлся точной копией своего соседа и по размеру, и по высоте.
– Как у нее так вышло? – удивилась Лекси.
– Сама не знаю.
– Мне кажется, вот кто самая главная ведьма на нашем отборе, – к нам присоединилась Анна. – Она и еще… это… жрет, как конь, и не толстеет.
Клумбы остальных девушек напоминали плюс-минус нашу. У кого-то нестройные ряды цветочков получились посимпатичнее, у кого-то клумба напоминала поросшую сортовыми герберами лесную поляну. И лишь у почти рыдающей Пенелопы клумба была похожа на выжженную после магической катастрофы пустыню. Из пепельно-серой пересушенной земли гордо и независимо торчал один чахлый… кактус.
Не нужно было быть Доменико,
