- А чем тебе это не подходит?! – удивилась Янника.
- Вкус есть, силы нету! – буркнул рот и добавил: –Ну доставай уже! Не томи!
Девушка растянула губы в довольной улыбке. И, ловко открутив крышечку, высыпала порошины прямо в разинутый рот.
-Ням! – изо рта высунулся язык, слизнувший с поверхности остатки.
- Ну признайся, вкусно же!
-Да вкусно! Вкусно!
Слева от ниши, совсем рядом, громыхнуло ведро. Мимо Янники, недовольно зыркнув на девушку старческим глазом, прошаркала приходская служка.
-И чего ходють? – ворчала старушка сама себе под нос, но так громко, что её вполне можно было услышать и у самого порога. – Разговаривають с водою! А разишь вода говорить может? Вот дурныя! Вот дурныя! Вроде молодая, а туда же!
Три глаза – два Янники и один водный – проводили ворчунью до самого порога:
- Сама дура! – крикнул оторопевший на мгновение рот. – Ты не слушай её, вёльва ! Старая она, глухая!
А Янника от абсурдности ситуации звонко расхохоталась, и её смех сладким горошком посыпался в пространство огромного храма. Она уже давно поняла, что только ей под силу видеть и слышать всё то, что говорит и делает дымная вода. Для окружающих её тёплое общение с полупустой чашей смотрелось всегда более чем странно. Но ей можно. Она же вёльва!
Спустя десять минут Янника и дымная вода уже разрабатывали варианты помощи. Посвятив дымного подельника очень кратко в суть проблемы, Янника сразу начала накидывать варианты. Помогать Гейту пройти испытание в Торгском ущелье решили одним единственно известным способом – путём искусственного обогащения тела Гейта драгоценными порошинами счастья.
- Не, – басил глаз, – так не пойдёт! От настойки он и отравиться может. Меня никто чистым внутрь не принимал. А значит, это нельзя.
Янника, которая уже давно устала стоять и подтащила к нише тяжёлую резную табуретку, теперь сидела и вздыхала.
- Ну не втирать же в него порошины в самом деле?
- Не втирать! – соглашался глаз. – Он парень молодой, они потеют много, так что в лабиринте быстро всё сойдет.
- Может, одежду пропитаем?
- А он её не наденет, оставит, забудет…
- Да…
- Да…
- Слушай, – моргнул глаз, вспоминая, – мне раньше вельвы говорили, что волосы, трава и камень лучше всего удачу держат. Может попробуешь ему на волосы сыпануть чего? В лабиринте волосы не помоешь! Авось продержится!
Яркая улыбка расцветала на губах вёльвы прямо на глазах:
- Ты гений! – закричала Янника, с тяжёлым грохотом вскакивая с табуретки и одним движением ноги отсылая её с громким скрежетом к стене. – Сыпать не будем! Будем вплетать!!!
И когда она уже летела на всех парах к выходу, глаз крикнул ей вдогонку:
- И благословенный круг на всякий случай заведи! Пригодится!
- Ладно! – согласилась Янника. И махнула рукой на прощание.
***
Утром по прибытии на учёбу народ в школе наблюдал невероятную картину. Янника, усевшись в углу на длинной общей скамье, бесстыдно уложила Гейта к себе головой на колени и чем-то непонятным шебуршила у него в волосах. Тот лежал ни жив ни мертв, и только малиновые уши выдавали окружающим, что у Гейта Ульвена ещё осталось вдоволь стыда и что сдался он на милость победителя не сразу, а посопротивлявшись вдосталь.
- Ай! – орал Гейт, когда девушка зачем-то дергала его за пряди, пытаясь там то ли что разглядеть, то ли завернуть, то ли заплести.
- У Гейта что – вши завелись? – осторожно поинтересовалась Фрида у Айды.
- Нет! – мрачно выдохнула та. – У лысых вши не заводятся…
- Так он же волосатый? – удивилась кузина, поражаясь мрачной решимости, проступившей на красивом лице своей сестры.
- Пока… волосатый, – согласилась Айда.
Глава 17
Целых две недели без отдыха продолжался научный эксперимент под кодовым названием «Повыдирай Гейту все волосы на счастье». Давался он парнишке тяжело и с моральной, и с физической точки зрения. Всё свободное время в школе Янника с маниакальным упорством первопроходца и естествоиспытателя вплетала ему в рыжие волосы собранные накануне по всей округе дымные порошины. Первое время они вообще не желали цепляться за жгучую, плотную шевелюру, соскальзывая с неё, как с масленой сковородки без преград слетает на белую тарелку жирный жареный грибочек.
Но Янника не отчаивалась. Вскоре она придумала заплетать волосы мелкой косичкой, перехватывая порошину у самого основания и перекручивая её с волосами, прижимая плотно рыжей прядью дымную прядь. Края мелких косиц, торчавших поначалу во все стороны (ведь Янника никогда не практиковалась делать причёски на коротких мужских волосах, больше по структуре похожих на солому, чем вообще на нормальные человеческие волосы), девушка пыталась перевязывать обычной речной тягучкой. Но тягучка при любом неосторожном движении слетала с косичек с противным отщёлкивающим звуком. Потом в ход пошли нитки, ленты и даже пищевой клей. Вся школа от мала до велика по утрам ходила посмотреть на рыжего чудика, с каждым днём всё больше походившего на городского сумасшедшего, потому что в конце первой недели Янника вообще запретила Гейту мыть голову.
Учителя стали делать юноше замечания. Тот пытался отшучиваться, но с каждым разом всё больше мрачнел. Отказался ли он от своей мечты? Нет! Нет! И нет! Несчастный Гейт всё выносил стоически, но даже его невероятное терпение подходило к концу. Янника чисто по-женски это понимала и ждала, когда тот взорвётся. Вообще-то ей тоже уже порядком надоело заниматься его рыжей головой. Девушка чувствовала себя каким-то пауком-переростком. Но эксперимент продолжала. Воля и характер у Янники были что надо!
Взрывоопасную ситуацию спасла Айда. Где-то к концу второй недели этого чудовищного эксперимента, когда злой и расстроенный Гейт, со свалявшейся в единый комок немытой рыжей шевелюрой, и мрачная, решительная Янника, уперев руки в бока, что-то выясняли на повышенных тонах, к ним подошла Айда.
- Ты же видишь, что так ничего не получается, – тихо сказала она Яннике и осторожно потянула ту за рукав.
- И что? – рявкнула на неё вёльва, совсем позабыв, что Айда – это не Гейт.
– Может, попробовать другой подход?
- Какой? – и у Янники на лице яркой отчётливой картиной отразилось всё, что она думала в тот момент о глупой и наглой девице, пытавшейся влезть в её научный эксперимент.
- Что ты вплетаешь ему в волосы?
Янника, доведённая непослушным Гейтом до белого каления, уставшая от неудач и от всяких назойливых девиц, совсем позабыв, что происходящее – большой секрет, выдала громко и отчётливо, чтобы все отстали раз и навсегда:
- Фарт! Я вплетаю ему в волосы фарт! Айда Эликсен! Удачу, счастье – как ни назови! Потому что этот великовозрастный болван решил покорить глубины Торгского ущелья самостоятельно!!! Без всякого на то благословения! Как тебе?!
Через мгновение, поняв, что выдала всем окружающим огромный чужой секрет, Янника осеклась. Но было уже поздно. Вёльва так кричала, что её услышали все. Все-все! В классе повисла напряжённая тишина. Кто-то испуганно вздрогнул, кто-то просто замер от ужаса, а кто-то непринуждённо рассматривал покарябанный пол.
И лишь Айда Эликсен не сводила своего умного взгляда с растерянной фигуры главного виновника:
- Я так и подумала, – довольно громко сказала она, глядя прямо Гейту в глаза, и добавила основательно: – Как это правильно для настоящего мужчины – идти за своей мечтой!
О этих слов Гейт весь вскинулся и тоже теперь смотрел на Айду с таким недоверием и такой надеждой, что Яннике стало стыдно за свою несдержанность, и она отвернулась, пытаясь скрыть набежавшие слёзы горечи и стыда.
А пока одноклассники не проявляли признаков жизни, зависнув недвижными молчаливыми статуями, Айда Эликсен достала откуда-то маленькую травяную сумочку и протянула её Гейту, усмехаясь совсем не обидно, а как-то тепло и нежно:
- Пришло время для банного дня?!
