Беатрис смотрела на нас, как на опасных сумасшедших.
Я хотела сказать ей, что мы хоть и сумасшедшие, но безопасные — и от смеха не могла.
Это, почему-то, смешило еще больше.
Беатрис махнула на нас рукой, и, не дожидаясь, пока мы успокоимся, пошла вдоль бассейнов, надолго задерживаясь у каждого.
Жидкость в колбах из прозрачного стала самых разных цветов. В том бассейне, возле которого сидела я, например, колба стала глубоко изумрудного цвета.
В каждую колбу Беатрис поочередно опускала какую-то палочку, потом шарик на цепочке. Инструменты были, очевидно, артефактами, потому что Беатрис смотрела на показания, и, прикусив кончик языка от старательности, записывала результаты в таблицу лабораторного исследования. Потом окунала в окрашенную жидкость кисть, и делала напротив соответствующей записи цветной мазок.
— И какая в этом польза? — не скрывая скепсиса, спросил Шед, успевший отсмеяться.
— Скажешь тоже, — отмахнулась подруга. — Пользы он от лабораторной работы адептки второго витка захотел! Особенно от моей…
— И не правда, — не удержалась от укора я. — У тебя очень пристойная отметка по алхимии, я же видела!
— Да, — мрачно согласилась Беатрис. — Из-за того, что я терпеть ее не могу, мне приходится прилагать к алхимии больше усилий, чем к другим предметам. Не удивительно, что это дает результаты.
Я вздохнула, подивившись странному выверту чужой логики, но сказать ничего не успела: за дверями снова послышалось:
— Парни, они нас надули! Они там… не это самое, а алхимию учат!
— Так, а ну пустили нас быстро! — рявкнул еще один голос. — Нашлись еще, самые умные!
— Зависть — зло! — огрызнулся Шед.
— Подите прочь! — величественно резюмировала Илька.
Беатрис покачала головой, и постаралась сгладить впечатление:
— Сейчас-сейчас! Мы почти закончили уже!
Но за дверью, кажется, только еще сильнее разозлились.
Дернули раз-другой. Зловеще выдали:
— Ну, всё. Вы сами напросились!
А в следующее мгновение вода в бассейнах внезапно вышла из берегов и окатив нас, сидящих на бортиках с головой, ухнула обратно.
Вскрик Беатрис был полон ярости и возмущения.
За дверью радостно заржали, и, кажется, ушли.
Чего это она? Рубашку высушить — минутное дело…
А в следующий момент я увидела, чего.
Вызванная обидчивыми адептами волна перевернула колбы, и жидкость из нее неспешно распространялась красочными клубами.
Мой хрип был исполнен ужаса: отчислят! В этот раз точно отчислят!
— Что… что делать? — Бормотала подруга, расширенными глазами следя, как вода в бассейнах приобретает насыщенные цвета. Очень нарядные, очень.
— Среди вас есть водник? — свирепо рявкнула Беатрис.
— Земля, — мрачно откликнулась Тэва, созерцая происходящее.
Дейв был ничуть не веселее:
— И я Земля.
— Огонь, — буркнула Иллирия.
— Тьма, — голос Шеда был полон извинения неизвестно за что.
— А я — Свет, — поделилась Беатрис. — Как и Милдрит. Кто-нибудь знает хоть какое-то заклинание для очистки большого объема воды? Любое! Нет? Нам конец.
Но это был еще не конец.
Потому что, пока болтали, активный алхимический краситель заполнил бассейны целиком, сделав цвет воды в нем равномерным.
А потом в помещениях общих купален завизжали. Усиленный прекрасной акустикой купален визг ворвался к нам и сообщил, что краситель оказался не только нарядным, но и очень, очень настырным.
Каким образом он смог распространиться в другие бассейны?!
Да какая разница!
Главное, что он это сделал!
— Вот теперь — нам точно конец! — с каким-то даже удовлетворением констатировала Беатрис.
— Валим отсюда! — отмерла я.
— Не поможет, — хладнокровно пресек мой порыв Дейв. — Мы вещи в общей раздевалке оставили, и в журнале отмечались, когда рубахи брали. Вычислят.
— Тогда… Тогда…
Мысли метались в голове, пока из них не выделилась одна, показавшаяся вполне толковой.
— Мы прикинемся пострадавшими! — заявила я. — Это не гарантия, но, по крайней мере, шанс! Раздеваемся. Парни, отвернулись и не подглядывать!
Не давая себе времени, чтобы передумать, я содрала с себя влажную рубаху, и шагнула в бассейн.
Ну, с головой!
— Нет. Нет-нет-нет! — замотала головой Беатрис, как норовистая лошадь. — Я рыжей была, рыжей и останусь!
И решительно шагнула к бассейну, мерцавшему оранжевым цветом.
— Чур, я — как наставник Алвис! Я же темный, буду черным!
— Тогда я — алая, как наставница Адамина! — обогнав Шеда на повороте, Илька проскакала к выбранному цвету.
— Я, конечно, земля, но если рискну залезть в зеленый бассейн к Милдрит, то именно в землю меня и закопают. Так что, пожалуй, выберу что-то другое…
-
К ректору нас вызвали из очереди к целителям, куда немедленно отправили всех пострадавших от алхимии и водной магии. В просторный коридор перед целительским кабинетом заглянул секретарь, перечислив нас шестерых пофамильно, объявил, что нас желает видеть ректор Эйнар и исчез.
Пестрая толпа разной степени окрашенности проводила нас недобрыми взглядами, начиная подозревать, что этот вызов неспроста, и мы поспешили покинуть это стремительно становящееся недружелюбным место.
На этот раз в ректорском кабинете нас встретили молчанием. Задумчивым таким.
Состав встретивших тоже отличался от прошлого раза: кроме самого кабинета, присутствовали ректор Эйнар, секретарь ректора Эйнара, наш куратор, мастер-алхимик Ауд — дракон с волосами темно-мшистого цвета, настолько старый, что это было видно даже сквозь юную внешность, и управитель купален, мастер Леон Катберт, человеческий маг со специализацией на водной стихии.
Наставники смотрели на нас.
Мы молчали, уставившись в пол.
Тишина висела.
— Где-то я вас всех уже видел, — задумчиво прервал затянувшуюся паузу ректор Эйнар. — Правда выглядели вы в тот раз… менее живописно.
— Зато пахли более выразительно, — откликнулся куратор Вестар.
Мне хотелось провалиться сквозь пол. Вот этот, каменный.
В кабинете снова повисло молчание.
Негромко стукнула дверь, впустив в кабинет целительницу Маргрит. Стремительная драконица с косой бледно-голубого, почти белого цвета скользнула к ректорскому столу, положила на него какие-то бумаги, и молча села, присоединившись к разглядыванию провинившихся.
— Красивые дети, — заключил, наконец, наставник Ауд.
— Яркие личности, — поддержал его мастер Катберт.
Мне перехотелось проваливаться сквозь пол, а захотелось сгореть от стыда и рассыпаться пеплом. А уже пепел мог бы провалиться сквозь пол.
Ладно, Милдрит, ищи во всем хорошее: например, очень хорошо, что на этот раз в кабинете нет наставника Алвиса.
Предстать перед ним в таком виде мне почему-то было бы особенно обидно!
К сожалению, этим фактом хорошее и исчерпывалось. Угроза отчисления маячила все явственнее: добычу таких кричащих расцветок ни один хищник есть не станет. Побоится, что токсичная.
Ректор тяжело вздохнул, видимо, смиряясь со своей печальной драконьей участью. Спросил:
— Маргрит, что скажешь?
— Предварительный доклад у тебя на столе, Эйнар, там подробно расписано всё, что нам удалось выяснить на текущий момент. Самое главное, я уже твердо уверена, что красители, попавшие в воду купален, не токсичны — по крайней мере, для магов. Людям, обделенным магическим даром, я бы такие купания все же не рекомендовала, а вот одаренных надежно защищает их магия. У этой медали есть и обратная сторона: чем выше магический потенциал одаренно, тем более стойкий эффект должно дать окрашивание.
У меня вытянулось лицо.
Что-о-о?!
Видимо, не только у меня, потому что наставники откровенно любовались произведенным целительницей эффектом. Нет, все-таки, драконы — это змеи.
— Случай довольно интересный, поэтому я привлекла к работе целителей седьмого витка, к моему приходу они должны будут собрать материал для исследований с пострадавших адептов и начать искать пути решения проблемы. Вернусь — выберу наиболее удачный вариант, и начнем спасать бедолаг. Не думаю, что с этим будут какие-то трудности: за пару часов всех обесцветим. Включая, — она бросила насмешливый взгляд на нашу компанию, — наиболее одаренных.
