От той травы цвет сорву,
С собой возьму,
Выйду на долину,
На большу тропику,
— стонала я, катаясь по земле. Ударилась о печку, повалила лавку. Над головой закачались травы. Дотянуться бы. Опрокинулся котелок, обдавая меня водой. Попав на кольцо, вода зашипела, пошла белой пеной.
Возьму себе землину,
Сяду под лесину,
Выйду во широко поле,
Посмотрю на четыре стороны
И кину, и брошу я во чисто поле, —
орала, перекрывая в себе боль.
Ненавижу! Всех ненавижу! Нежити, выродки. Уничтожу! Никто не уйдет!
Руку безжалостно крючило, пальцы свело. Припадок снова шарахнул меня об белый каменный угол печи. С нее посыпалась солома. С глухим стуком на пол упал нож.
Знакомая вещица! Этот нож мне как-то помог. Поможет и сейчас.
Превозмогая боль, поднялась на колени, попыталась сжать железную рукоятку, но пальцы скрутило судорогой. Нож выпал.
И как гора с горой не сходится,
Так бы и Максим с Машей
Не сходился, не сдвигался, —
провыла я в потолок, не глядя, нащупала нож.
Я разорву эту связь. Очищусь. Никто близко не подойдет.
Стиснула в кулаке холодную рукоять. На секунду показалось, что передо мной проскользнула «березка», что сидит на лавке старик с плеткой. Резко опустила нож вниз, туда, где кипела боль.
Ничего не почувствовала. Только упала, слыша, как вопит и стонет воздух вокруг меня, как раскачиваются стены, как гулко вздыхают перекрытия, как звенит оконное стекло, шелестят травы, с шорохом перекатывается котелок.
Но вот все это стало отдаляться, покрываться дымкой. Боль последний раз стрельнула по телу, заставив вздрогнуть, пнуть опрокинутую лавку. Надо мной склонилось знакомое лицо. Тонкий нос, ровный красивый овал, серые недовольные глаза, морщинка на переносице.
События… Да, я открыла ход новым событиям. И теперь их не избежать. Больно… Как же больно…
Все вокруг стало серо. Это было хорошо. Чернота из моей жизни ушла, оставив после себя бесцветную пустоту. А это лучше, чем разваливающееся на части ничто.
Глава 6
Обмани, обведи, глаза закрой
Я еще не успела проснуться, а уже улыбнулась, потому что рядом со мной был знакомый холод. А значит, мы все еще в Медлинге, в нашем большом бестолковом номере, где есть два огромных предмета — кровать и шкаф, остальное кажется лишним. За окном шуршит листьями парк. Так хорошо, так правильно. Наверное, сегодня поедем домой. Я только не могла вспомнить, с кем. В памяти вставал образ — высокий, красивый, но лицо… Лица не было. Только горящие ненавистью черные глаза. Но это было не то.
Шевельнулась. Щеку окарябало что-то. Слишком жесткое для подушки. Холод обхватил тело, словно я лежала в холодильнике. Я уснула, устроившись на Максе? Но почему он тогда такой ровный? И почему под пальцами вместо его гладкой шелковой кожи хрусткий наждак?
Макс! Имя всплыло в памяти и ушло. Сейчас я даже не могла бы сказать, кто это. Файл с таким названием был чист.
Сознание еще цеплялось за образ номера в Медлинге, хотя я уже вспомнила дорогу от аэропорта домой. Вспомнила Олега и насупленного Пашку с саблей в рюкзаке.
Я распахнула глаза, убирая из своего воображения кровать, светлую комнату, вид на парк. Передо мной был земляной пол с втоптанными частичками песка. Левая рука затекла, неудобно подмявшись под бок. Правую я не чувствовала.
В попытке приподняться меня повело в сторону. Это было странное, неостановимое движение. Меня качало, я чувствовала это, но прервать его не могла. Левую руку жгло иголочками онемения. Я все пробовала сесть, но локоть подламывался, и я раз за разом валилась на пол, не чувствуя боли. Тело сковал лед. Он покрыл меня тонким слоем, заморозил мышцы.
Глаза щипало, словно в них насыпали песка. Холодом тянуло из разбитого окна. За ним шуршал дождь. Знакомый родной дождь. Он обволакивал деревья, траву, покрывал изморосью окна, превращал дома в облезлых монстров.
Захотелось протереть глаза. Что-то мешало мне смотреть, от этого приходилось часто моргать. Правая рука не поднялась. В памяти тут же всплыло — безымянный палец болел, в мышцах рождался адский огонь, и мне хотелось избавиться от него, отрезать от себя.
Осмотрелась вокруг. Нож был воткнут в пол. А рука с кольцом… Рука была. Она безвольно лежала вдоль тела, заломив кисть, упиралась в землю. Запястье заметно похудело, обозначив сустав, кожа впилась в кости. Пальцы превратились в узловатые сучки. Я подтянула к себе правую руку, положила на колено. Она высохла. За несколько часов. И только кольцо продолжало держаться, застряв между основанием пальца и суставом.
Хорошее колечко. Надежное. Что-то оно мне напоминало, только я не могла вспомнить, что.
Я потрогала холодный серебряный металл. И чем больше я его касалась, тем явственней проступала горячая боль. Потянула кольцо с пальца. Не поддается. Вроде бы худой палец легко мог отпустить его. Но колечко что-то держало. Пустота вокруг сустава набухала, не давая соскользнуть.
Ладно, с этим разберемся позже. С трудом поднялась, перевалилась на лавку, осмотрелась. Джинсы мокрые и грязные, куртка порвана, в волосах песок. Что с лицом… Хотелось если не увидеть себя, то хотя бы ощупать, но я сразу отказалась от этой затеи. Чувствительность к правой руке не возвращалась. Это было плохо. А левая была грязна, черные ободки под ногтями, в морщинки ладони забилась земля.
Где бы вымыть? Но вместо того, чтобы искать воду, я неожиданно для себя просто вытерла ладонь о джинсы. Движение показалось знакомым, но не моим. Кто-то другой часто делал так. Чтобы успокоить разбушевавшееся сердце, взобралась на лавку, легла согнутым локтем на стол, опустила лицо.
Дождь припустил с новой силой, и я какое-то время сидела, наслаждаясь его шуршанием, растворяясь в потоках воды. Представила: холодные капли гладят поверхность листьев, обнимают стволы деревьев, ласкают траву. И это правильно.
Видимо, я задремала. Вздрогнула, почувствовав, что сильно клонюсь вбок, встряхнулась, прогоняя видение.
Дождь пошел не просто так. Он будет идти все время, пока в городе есть чужие. Сами они не уйдут, их надо прогнать. Одна не справлюсь. Что-то или кто-то помешает, стоит мне шагнуть за порог. А потому мне нужна помощь.
Где-то далеко скрипнула, открываясь, дверь. Я потянулась рукой к связке чистотела, висевшего на веревке над головой, дернула веточку, размяла в пальцах, бросила на воздух, забормотала первое, пришедшее в голову:
