Вскоре Сэйра радостно расставляла букеты по вазам, а Эдиан вздыхала, глядя на нее. С одной стороны, ее не оставляла нервная вздернутость, порой она молилась, чтобы все прошло хорошо. Ведь была уверена, что делает верный выбор.
Хороший, преданный Кай и семья с ним — это правильно.
А с другой… ей вдруг становилось как-то тоскливо. Она смотрела на апартаменты, в которых провела четыре дня, они уже начали казаться родными. На служанку, ставшую своего рода подругой. На сад за окном, где росли дивные маленькие фиалки (кстати, букет, подаренный Крангом, она выкинула).
Она больше никогда это все не увидит. И никогда не увидит проклятого черного ректора. От этого внутри появлялась непонятная пустота.
И никогда не станет магом.
Впрочем… это к лучшему. Порой в голову стучалась мысль, что она совершает ошибку. Что ректор может быть прав, и ее судьба стать великой волшебницей, а она предает свое призвание. Но Эдиан отбрасывала эти дьявольские сомнения усилием воли и опять обращалась к Богу.
На все про все у нее было три часа. Поэтому вскоре она отправила Сэйру позвать Сариту. Она соберется, а потом они с подругой вместе пойдут якобы к ней в комнату поиграть в настольную игру, которой у Эдиан нет. И пусть охранники ворчат, что подопечная ректора ходит в гости на ночь глядя, это не их дело, и препятствовать они не посмеют.
Умная Сарита предположила, что в апартаментах Эдиан может быть какая-нибудь «прослушка», поэтому, чтобы обсудить важные вещи, три девушки заперлись в… туалете, искренне надеясь, что ректор не унизится до того, чтобы контролировать Эдиан в дамской комнате.
Сэйра почти коленопреклоненно благодарила Эдиан, что она нашла способ помочь им с братом, и клялась в вечной верности. Эдиан верила ей. Сдержанная Сарита сказала, что план рискованный, но она сделает все от нее зависящее, и… все же пустила слезу, понимая, что потеряет единственную подругу.
— Приезжай к нам! — сказала ей Эдиан. — Потом. Может, за границей и тебе будет легче, там никто не знает о твоих проблемах…
Сарита благодарно сжала ей ладонь.
Без десяти девять Эдиан с Саритой вышли из апартаментов. Под платьем у Эдиан был костюм для верховой езды, тот самый, в котором она попала в Академию. Ведь им с Каем скакать всю ночь, после того как его дядя их обвенчает.
Охранники с подозрением поглядели на девушек.
— Мессеры Бир и Гайд, — широко улыбнулась им Эдиан. — Я иду к подруге в гости, мы будем играть в «палки-сабли», возможно, я даже задержусь у нее до утра. Вы ведь не скажете ректору, правда? Завтра выходной… очень хочется развеяться.
Охранники переглянулись. Эдиан знала, что они любуются ею каждый раз и считают веселой невинной девочкой, которая просто не может замыслить ничего плохого.
— Идите, месси Эдиан! — вздохнул Гайд. — Не скажем, что уж там… Дело молодое, до утра в карты… хм… простите в «палки-сабли», такое у нас тоже было… когда-то. Помнишь, Бир?
— Когда-нибудь обязательно расскажите мне, как было у вас, — улыбнулась им Эдиан, похвалила себя за артистичность и под руку с Саритой прошла мимо них.
В дальнем конце служебного флигеля они остановились у двери, за которой жила Сарита, но в комнату не вошли.
— Счастья тебе! Когда-нибудь все наладится… у тебя! — Эдиан порывисто обняла подругу.
Сарита, уже не скрывая слез, уткнулась головой ей в плечо.
— Знаешь… — прошептала она. — Даже если они опять все перестанут со мной общаться, я буду знать… что была ты, что в моей жизни были эти четыре дня… И когда-нибудь я к вам приеду, обязательно! Посмотрю на твоих малышей!
Как же больно прощаться! Эдиан тоже всплакнула. Потом повернула за угол, где должен был ждать Кай, и тут ее схватила за локоть большая сильная рука.
Прежде чем Эдиан поняла, что происходит, ее с силой рванули в сторону и затащили в темный боковой проход.
— Т-ш-ш… — прошептал знакомый голос.
— Господи, Кай! — облегченно выдохнула Эдиан, попробовала унять колотящееся от ужаса сердце. В голове уже металась картинка, что все пропало, это подлый Кранг тащит ее неведомо куда. — Что же ты делаешь, я чуть не умерла от страха!
— Тише, Эди! — сказала Кай и выглянул за поворот. — Пойдем здесь, боковыми коридорами. Я, когда шел к комнате Сариты… встретил этих графика и виконтика, — он брезгливо скривил губы, когда говорил об аристократах, приставших к ним с Эдиан в день их знакомства. — Они заметили меня, и, по-моему… решили посмотреть, куда я иду. Я оторвался, но… давай пройдем здесь. Тут темно и сыро, зато никто не ходит. Это необработанные ходы в скале Хай. Приведут нас прямо к зоопарку.
— Хорошо, — пожала плечами Эдиан. — Я не боюсь темноты и сырости. Тебе виднее, где идти.
А про себя подумала, что все же Кай немного бешеный. Это ж надо так напугать! Она чуть в обморок не упала. Придется как-то привыкнуть и мириться с этим всю жизнь. Ведь во всем остальном он ей очень нравится.
— Сарита знает, что врать? — спросил у нее Кай, взял ее за руку и медленно повел по темному коридору, засветив перед собой небольшой магический шар.
— Конечно. Сэйра скажет, что я ушла к Сарите, не сообщив, когда вернусь. А Сарита — что я ушла от нее и с тех пор она меня не видела. Никто не пострадает. Разве что охранники…
Эдиан вздохнула, подумав, что, если «алиби» для девушек-сообщниц они придумали, то стражей она, конечно, подставляет. Плохо… С этим ей теперь жить всегда.
— Родители согласны? Ты продал кольцо?
— Родители согласны, правда, я не сказал им, что для тебя это побег. Дядя тоже согласен. И… у нас куча денег, — прошептал Кай и похлопал себя по кошельку, закрепленному на поясе. Там что-то зазвенело, Эдиан через силу улыбнулась. Ну вот и всё. Теперь обратного пути нет. Мамино кольцо превратилось в деньги. В простые деньги, которые дадут ее дочери с мужем выжить первое время.
Чем дальше они шли, тем тревожнее становилось. Узкие сырые проходы сменялись более широкими, но тоже мрачными, неухоженными, с растительностью стенах. Порой где-то в стороне журчала вода, этот звук казался Эдиан зловещим.
Они почти не разговаривали. Кай крепко держал ее за руку, отпуская лишь там, где можно было пройти только по одиночке. Видимо, оба понимали, что навсегда и очень круто меняют свою жизнь.
В какой-то момент Эдиан не выдержала.
— Кай, скажи, ты точно хочешь на мне жениться? — спросила она. — Ты мог бы стать хорошим целителем в Академии. А я… я отрываю тебя от всего.
Кай остановился. В свете крошечного магического светильника, зависшего перед его лицом, он выглядел очень красивым: упрямая складка губ, сияющие глаза.
— Да, Эди, — прошептал он. Обнял ее, прижал к себе. — Я хочу этого. Это лучшее, что могло случиться со мной в жизни. Я мог бы стать хорошим целителем — и стану, просто за границей. Ты даришь мне самое ценное в мире — себя… На самом деле я готов прыгать от счастья, — невидимо улыбнулся он и мягко поцеловал ее.
«Я буду счастлива с ним…» — подумала Эдиан. Она понимала, что еще не любит Кая в полной мере, но… обязательно полюбит. В отличие от Кранга, он воспринимался родным, теплым, близким. Она доверяла ему, могла на него положиться, и… у нее кружится голова от его поцелуев.
Они целовались в темном коридоре так, как целуются влюбленные юноша и девушка — жадно, с любовью и исступлением. А возможная опасность придавала остроты чувствам. Эдиан казалось, что они с Каем стоят, опершись друг на друга посреди поля битвы, и лавины злых воинов обтекают их со всех сторон, не смея коснуться святыни их зарождающихся чувств.
И вдруг раздался странный звук — то ли урчание, то ли рычание. Кай резко отстранился и взглянул в даль коридора. Она посмотрела туда же: в центре коридора, который расширялся и становился похожим на торную дорогу, горели два больших зеленых блюдца. Они словно висели в темноте, и звук явно исходил оттуда же.
Сердце ухнуло от страха и забилось в горле.
— Боже мой! — крикнул Кай. — Кто-то выпустил северного стража! Нам не справиться с ним. Бежим, Эди!
