Сама морская диковина находилась в центре идеально круглого и чистого пруда. Это был явно искусственный водоём — дно выложено округлой цветной галькой, над которой скользят крошечные красно-золотые рыбки. Жаль, что ночная тьма скрадывает красоту, готова поспорить, этот пруд потрясающ.
Алтери Риока вышла из-за моей спины и показала на мраморные ступени, ведущие с берега ко дну маленького водоема.
— Ваше место, — прошелестела лисица.
А я подняла на нее растерянные глаза:
— Но я чувствую, что мне нужно в пруд.
Алтери ахнула и тяфкнула себе под нос что-то невнятное.
— Делай так, как чувствуешь, — выдохнула алтери Риока, — этот ритуал ни в каких проявлениях не несет в себе вреда.
И я пошла вперед, в воду. Гирлянды и живые огни, что освещали парк, заставили пруд светиться. По воде скользили яркие блики, которые отражались от рыбьей чешуи и гасли на цветной округлой гальке.
Пруд был неглубок — когда я подошла к раковине, вода едва-едва дошла мне до груди. А подле постамента, на котором и покоилась морская диковина, вовсе оказалась небольшая ступенька. Так что теперь вода доходила мне лишь до пояса.
Подняв голову, я встретилась взглядом с Кайрнехом. Он медленно кивнул, улыбнулся, а после простер руки в нашу сторону.
Воды взбурлила. Из теплой она превратилась в пугающе-ледяную. А на дне загорелась часть галечного узора. Я чувствовала, что это хорошо, но недостаточно. Что-то подсказывало, что нужно поделиться. Но чем?! Не кровью — во мне поднималась волна отторжения при мысли о том, чтобы осквернить это место. И тогда я отпустила свой огонь. Не выплеснула его вокруг себя, а отпустила. Позволила ему свободно течь, смешиваться с ледяной водой и… Да! Разгорелся весь узор.
Тело, завернутое в ткань, задрожало и окуталось огненно-водяными лентами. А я услышала тихий писк. На самом дне пруда барахтался лисенок. Крошечный настолько, что поместился бы в моей ладони. Он пытался выплыть, но ослаб слишком сильно.
На уровне ощущений я знала, что все идёт как надо. Но… Но еще я чувствовала, что можно, до имянаречения, вытащить лисенка.
И я нырнула за ним.
Пруд, в котором вода едва-едва доходила мне до груди, стал значительно глубже. Я плыла и плыла и никак не могла дотянуться до умирающего зверика.
Уши заложило так, будто я снова не справилась с управлением воздушной кареты. Во рту появилась неприятная кислинка, но… Да! Схватив лисенка я ногами оттолкнулась от дна и всплыла за считанные секунды.
— Альбирея Альхена Мор, — выдохнула я и положила мокрого, кашляющего лисенка прямо на завернутое тельце девочки. — Дочь.
Наверное, я должна была сказать больше. Наверное, духи должны были послать мне испытание. Но, очевидно, я все пропустила, пока была там, внизу.
Морская раковина закрылась, оставив и Альбирею и лисенка внутри. Вода из ледяной стала просто противно-холодной, колдовской рисунок погас и я, ежась от холода, побрела к ступеням. Платье липло к коже, мешалось и совсем не добавляло тепла.
Но у ступеней меня встречал Кайрнех. В его глазах отражался колдовской огонь и я, признаться, не знала что сказать. Неужели все испорчено?
Поднявшись по ступеням я остановилась и посмотрела на него. Лис же, отчего-то, избегал смотреть мне в глаза.
— Я все испортила?
— Нет, — он наконец посмотрел мне в глаза, — ты все сделала идеально.
Его зрачки расширились так, что затопили яркую радужку. Он дышал глубоко, размерено, но все равно, нет-нет да позволял себе хищно принюхаться. Как будто я его добыча. Кайрнех смотрел так, будто видел нечто прекрасное, нечто восхитительное и непостижимое. Его взгляд обжигал. Я сделал шаг вперед. Мне хотелось поднять руку и закрыть его глаза. Мне хотелось…
— Спасибо!
Маленький рыжекосый снаряд ударил меня в бок и я чуть не полетела на землю. Кайрнех успел поймать нас обеих.
— Спасибо-спасибо-спасибо, — тараторила высокая и тоненькая девчушка. — Мамочка!
Я, обнимающая эту малышку, никак не могла взять в толк, почему она зовет меня мамой?!
— Альби, — ласково позвал Кайрнех, — Ноэль, как и ты, в мокром.
— Это нечестно! Все страшные дни она просидела за моей спиной, а теперь она старше! — закричал подобравшийся к нам Лиам. — Нечестно! Нечестно!
Мальчишка топнул ногой, круто развернулся и побежал к дому.
— И так бывает, — с другой стороны к нам подобрался Морис. — Добро пожаловать назад, Альбирея Альхена Мор.
— Добро пожаловать, доченька, — хрипло выдавил Кайрнех и сгреб нас всех в объятия.
Всех — это значит всех. Дети пищали и смеялись, я пыталась дышать, а где-то в темном, холодном доме плакал маленький мальчик. Он и сам не понимал, что с ним такое, но… Но разобраться в себе у него никак не получалось.
Глава 11
После ритуала на меня напала такая усталость, что Кайрнеху пришлось брать все в свои руки. В прямом смысле — он, посмеиваясь, поднял меня на руки и понес.
— Не понимаю, что со мной, — пробубнила я, уткнувшись лицом в его шею.
— Ты отдала очень много себя, — «понятно» объяснил лис. — Ты… Ты истинно небесная со-мать, Ноэль. Ты спасла лисенка Альбиреи.
— Она сможет обращаться? — встрепенулась я.
— Если приложит усилия.
— Приложу, — выдохнула Альби, идущая позади нас. — Небесная со-мать, позволь остаться с тобой на эту ночь. Я-лиса помню, что тебя мучили кошмары.
— А ты можешь обращаться ко мне немного короче? — попросила я. — Сразу после ритуала ты назвала меня мамой.
«Мамочкой, если точнее, но не буду смущать девочку».
Ответом мне была тишина. И тогда я похлопала Кайрнеха по груди и потребовала развернуться лицом к детям.
— Альбирея, ты ведь понимаешь, что я не знаю ваших обычаев?
Кайрнех опустил меня на землю, но продолжил крепко обнимать — сама я, увы, стоять не могла.
— Я признала вас своими детьми, — продолжила я. — Но…
Два лисенка, брат и сестра, сжали меня с двух сторон:
— Мы не имели права навязываться тебе. Нельзя требовать любовь.
— Требовать-то можно, — хмыкнула я, прижимая к себе детей, — результата не будет. Что касается кошмаров — Аль, милая, отдохни. Неужели этот ритуал тебя не утомил?
Сонная, усталая лисичка доказывала, что она ого-го и вообще, ничуточки не устала. Я даже начала склонятся к мысли, что проще положить ее с собой, чем переспорить, но… Аль споткнулась о выступающий корень и полетела на землю. Морис успел подхватить сестренку, после чего она с неохотой признала:
— Возможно, я действительно устала. Я могу прийти к тебе утром, мама?
— Да, я буду рада. Позавтракаем, — улыбнулась я.
Лисята запищали, а Кайрнех напрягся так, что я испугалась:
— Ты против?
«Ох, у них же там что-то с завтраками связано! Ай, ну, наверное, они будут снисходительны к несведущей мне?».
— Как я могу быть против? — с едва уловимой горечью произнес Кайрнех.
«Ничего не понимаю», мысленно признала я.
— Если ты хочешь, — осторожно начала я, — то…
— Нет, — отрезал лис. — Это должно идти от души и сердца.
«Он думает, что мне еды жалко?! Ее ж даже не я покупала! Или это из-за того, что я не поделилась с ним кавой?! Согласна, это было мелочно».
Все это время я шла сама, придерживаясь за лиса. Но, у самых ступеней, меня окончательно покинули силы и Кайрнех вновь подхватил меня и понес.
И я… И я самым бесстыдным образом уснула у него на руках. Вдыхала тонкий, чуть горьковатый аромат его парфюма и сквозь сон радовалась ширине плеч — очень уж голове было удобно лежать.
Вопреки ожиданиям Аль, кошмары не осмелились нарушить мой сон. Вначале я еще понимала, что нахожусь в руках Кайрнеха, а после мне снились луговые травы, ночные костры и морской берег, залитый лунным светом. И запах. Горьковато-пряные лекарственные травы, свежесть летней грозы и тонкий, едва уловимый дымный след.
Проснулась я посвежевшей и счастливой. Вот только… Кажется, это ночь я провела не одна — постель смята так, будто рядом лежал кто-то еще.
