было мучительным и рискованным.
В этот раз нам повезло, что проверяющая не увидела моего мужа мёртвым. А ведь могло быть и по-другому.
Когда я подсоединяла трубку внутривенного питания, Дилан неожиданно мысленно сказал:
«Мне снились твои кудряшки. На твоё лицо падал утренний солнечный лучик, ты улыбалась мне. Такая красивая и счастливая…»
По неподвижному синюшно-серому лицу Дилана нельзя было угадать, в сознании он или нет. Он больше не открывал глаза, боялся лишний раз спровоцировать приступ головной боли. А боли его мучили адские, и беспамятство для него было единственным спасением. Но существовала и обратная сторона небытия: нежелание сознания возвращаться в измождённое тело приводило к смерти.
Сейчас я просто была рада, что моими стараниями удалось вернуть Дилана, и он даже заговорил со мной.
«Здорово! — ответила ему я. — Значит, так и будет».
Я провела кончиками пальцев по его лысой голове. Кожа была липкая от холодного пота. Надо бы хорошенько помыть его…
«Дилан, нам осталось продержаться два месяца. Умоляю, живи».
«Слушаюсь, моя госпожа», — уголки его губ слегка дрогнули, он дотянулся ладонью до моей руки и легонько сжал, а через минуту его сознание отключилось.
Мне потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы привести себя в относительный порядок. Откуда-то появились силы. На обход я отправилась уже в бодром настроении. Дилан жив, и это главное.
Инцидент был исчерпан.
***
Лизу исцелили. Девочка была настолько измучена, что спала, пока над ней ворожили, и проснулась только на следующий день.
В линиях будущего я увидела, что с ней до поры до времени всё будет хорошо. Болезнь отступила.
Надя плакала и пока ещё не верила, что главный кошмар позади. Она без конца гладила дочку по голове и держала её за руку.
На прощание я перевела Наде сумму, чтобы им с Лизой хватило на съём жилья на первое время. Надя рыдала, что не сможет расплатиться с нами. Она ещё не знала, чем ей придётся пожертвовать за спасение дочери.
Они уехали, а мне стало спокойнее. Лиза ещё сыграет свою роль для Службы Смерти. А пока… Пока что у нас другие заботы.
***
Все оставшиеся два месяца Дилан держал своё обещание: жил. Мне больше не приходилось воскрешать его. Правда, последнюю неделю он не приходил в сознание, и я боялась, что снова случится страшное.
Без его мыслей в голове мне было тоскливо и одиноко. Я сходила с ума от переживаний, пыталась призвать его сознание, чтобы удостовериться, что он всё ещё со мной. Безрезультатно.
Поддержать и утешить меня было некому. Я тоже не собиралась упиваться жалостью к самой себе, поэтому всё свободное время проводила, погрузив сознание в информационное поле.
Раз в неделю звонил Максим, но ему я говорила, что всё по-прежнему. Каждый месяц приезжал Альгис, получал распоряжения для себя и других чистильщиков и уезжал.
Я старалась держать себя в форме: хорошо питалась, по возможности соблюдала режим дня, отказывалась от дополнительной работы. Но тем не менее я, как и Дилан, стала похожа на скелет, обтянутый кожей. Вряд ли кто-то узнал бы во мне былую красотку. Я стала выглядеть на свой реальный возраст: измождённая кожа, усталый взгляд и даже мимические морщинки меж бровей и в уголках глаз. Блестящая маскировка под обычного человека. А, главное, натуральная.
Когда между обходами больных появлялась свободная минута, я бежала к Дилану — проверять его состояние. Мне пришлось увеличить в полтора раза его питание, теперь я кормила его каждые два часа вне зависимости от времени суток.
Чтобы не проспать, я использовала браслет-будильник с вибрацией и приучила себя вскакивать с постели мгновенно.
Все действия я выполняла на автомате, находясь в полудрёме. Но движения мои были чёткими, отточенными и быстрыми. Что-что, а экономить силы и время я научилась отлично.
Перед днём, когда подошла наша очередь на лечение, я снова для подстраховки перелила Дилану пол литра своей крови. Никто не стал бы ждать, пока я воскрешу мертвеца.
Алтея Морено готовилась к сеансу лечения Дилана две недели. Она объяснила это тем, что ей придётся отдать слишком много сил.
И вот момент, которого мы ждали почти год, настал.
Утром, на рассвете, я начисто вымыла Дилана, провела внутривенное питание и позвала рабочих, чтобы доставили больного к целительнице.
Алтея уже ждала нас. К сеансу она попросила принести полтора литра чистой питьевой воды и пару пустых стеклянных пузырьков с герметичными крышками.
— Здравствуйте, госпожа Морено, — поприветствовала её я, протягивая пакет с необходимыми для лечения предметами.
— Дождались… — проскрипел старческий голос хилерши.
Рабочие опустили носилки, переложили Дилана на разложенную на полу большую одноразовую пелёнку и удалились.
— Совсем плох, — покачала головой Алтея, опустившись на колени перед лежащим без сознания Диланом. — Есть у меня одна настойка… Возьми с полки возле окна бутылку из тёмного стекла, — обратилась она ко мне.
Я послушно подала нужный сосуд и приподняла голову Дилана, чтобы удобнее было влить в него несколько глотков настоя.
— Что бы ты ни увидела, сиди спокойно, Дьяволица, — сказала хилерша. — Шевелиться и разговаривать будешь, только когда я тебя попрошу, — и, дождавшись моего утвердительного кивка, она приступила к исцелению Дилана.
Сначала она просто водила над его телом руками, что-то шептала и хмурилась. Потом голос целительницы становился всё громче и громче. Дилан начал шевелиться, не приходя при этом в сознание.
Алтея по-прежнему водила руками по воздуху над телом Дилана, словно сгребая в единую кучу тяжёлые камни. Воздух как будто стал твёрдым, тягучим, целительница с усилием сводила руки в одну точку.
Мне не верилось, что ещё немного и кошмар прошедших двух лет останется в прошлом.
Я смотрела на Дилана и мысленно умоляла его, чтобы пережил сегодняшний день.
