покачал головой Кристоф, – придется идти пешком.
– Ну, погода на улице просто прекрасная.
Мы шли неспешно, самым кружным путем, но дом Митара все равно встал перед нами преступно рано. Я… Я не хотела прерывать наш разговор. Не хотела отпускать его руку. Ничего не хотела, но, к сожалению, желания не всегда имеют значение.
– Доброе утро. – Постучав, мы вошли в дом.
Вот только встретили нас тишина и полумрак. Мы заглянули на темную кухню – никого.
– Может, потом зайдем? – осторожно произнесла я.
– Да, – кивнул Кристоф, – видимо, я неправильно…
– Все вы правильно поняли.
Голос Митара застал нас врасплох.
Резко повернувшись, я увидела старого мага и охнула. Он будто постарел сразу на десяток лет.
– Что случилось?! – резко спросила я.
– Помимо отравления – ничего. Тария слегла. – Он, тяжело опираясь на старую трость, прошел на кухню. – Она выбросила из дома все припасы, а после заперлась в спальне. Плачет, никого видеть не хочет. Винит себя во всем.
– Глупости, – рассердилась было я и тут же сникла, представив, что это моими печеньками были бы отравлены друзья. – Ненавижу этого мерзавца. Он разрушает все, к чему прикасается! Кристоф.
Резко повернувшись, я вцепилась пальцами в его куртку.
– Кто-нибудь заводил с тобой разговоры о необходимости присмотра за Окраинами? После смерти моего отца?
– Это обсуждалось, разумеется, – он накрыл мои руки своими, – вы наша защита, Мина. Мы не могли не говорить о вас. Но старый договор не может быть пересмотрен: пока жив хоть кто-то из Фоули-Штоттен, иного барона быть не может. Или баронессы.
– А кто-нибудь был этим особенно сильно удивлен? Ведь не каждый же имеет доступ к старым договорам.
Кристоф вздохнул:
– Мне нужно подумать.
– Думай, – это мы с Митаром произнесли хором.
– Пойдемте на кухню, я воду вскипячу, попьем, – добавил старый маг.
– У нас немного кофе есть, на всех хватит, – сказала я.
И только после подумала, что он, вообще-то, не у «нас», а у Кристофа и он, быть может, не хотел делиться.
– Да-да, – рассеянно произнес Кристоф и вытащил фляжку, – держи. Там порядка двух литров. Сам зачаровывал, еще в Академии.
В темной кухне было неуютно. Вместо аппетитных ароматов – тонкий, едва уловимый запах чистящих средств. Вместо веселого огонька, подмигивающего из печи, – боевой пульсар, зажжённый Митаром и подвешенный им же над столом.
– Давящая атмосфера, – поежилась я и полезла в шкаф за чашками.
Через пару мгновений на столе исходили паром чашки с кофе, а на тарелке сиротливо темнела поломанная на маленькие кусочки шоколадка.
Кристоф, тяжело вздохнув, понурился:
– Как-то я не подумал.
– Отнять у Гамильтона то, что он хочет съесть, возможно, – хмыкнула я, – не силой, но мольбой. Отнять у Гамильтона то, что он хочет отнести Ауэтари, – подвиг для непревзойденного боевого мага. И то Генерал выйдет из схватки победителем.
– Ауэтари? – переспросил Кристоф.
– Моя песья мать, леди-компаньон моего отца. Очень и очень значимая собака в Песьем Мире, – пояснила я. – Разве ты ее не встретил?
– Я, признаться, был невежлив. Бросил вещи и вернулся к целителям. – Кристоф пожал плечами. – Сложно привыкнуть к тому, что… К тому, как ты лихо рискуешь собой.
– Неразумного риска не было, – сурово возразил Митар. – Если бы не яд… Но этого просчитать не мог никто. Ты подумал?
– В процессе, – хмыкнул Кристоф.
Отпив кофе, он вытащил из внутреннего кармана потрепанный блокнот и короткий, почти сточенный карандаш. Продолжая наслаждаться кофе, он что-то чертил, вспоминал, ворчал и даже пару раз накалякал несколько забавных рожиц.
Мы с Митаром молча наблюдали за этим действом и не рисковали лишний раз вздыхать: вдруг собьем? Все же, во-первых, времени порядочно прошло. А во-вторых, вряд ли кто-то прямо-таки нарочито себя в бароны выдвигал!
В коридоре что-то зашумело, я вскинула голову и, увидев бледную до зелени Тарию, бросилась к ней.
– Тетушка, – выдохнула я, крепко обнимая ее, – тетушка, ну что же ты. Зачем так себя изводить.
Она же, вцепившись в меня, глухо зарыдала:
– Всю ночь ты снилась мне мертвой. Х-холодной. Мне снилось, как твари рвут тебя на части.
Поглаживая ее по спине, я шептала какие-то успокаивающие бессмыслицы, напоминала о существовании Гамильтона. О том, что при малейшей опасности мы бы с ним рванули в Песий Мир. Где тоже опасно, но сейчас это совершенно лишняя информация!
– Ну-ну, – к нам подошел Митар, – будет тебе. Живы все.
Он бережно обхватил жену за плечи и повел к столу. Поставил перед ней свою чашку с кофе, и в тот же момент Кристоф пододвинул ей вазочку с шоколадом.
– Доброе утро, – мягко улыбнулся бывший Правитель.
Скомканно поздоровавшись, Тария уронила руки на колени. Она не смогла ни кофе отпить, ни шоколадку съесть. И Кристоф, отложив свои записи, бросил на меня до крайности выразительный взгляд.
«А не морила ли она себя голодом все это время?!» – влегкую прочитала я вопрос, таившийся на дне глаз Кристофа.
И через секунду я вдруг обеспокоилась своей психикой. Разве я не должна сейчас, как Тария, рыдать и бояться всего на свете?!
«Это я слишком нормальная и можно гордиться своей стойкостью или со мной уже все плохо и ничего не будет хорошо?!» – этот вопрос меня прямо-таки зацепил.
Особенно учитывая тот факт, что Тария, по-прежнему испуганная, трепетной ланью прижималась к надежному плечу Митара. Митара, который ярился оттого, что в этот раз спасти супругу не получится: страх невозможно убить, лишь усмирить. И Тария явно еще не готова.
– Вы делами занимаетесь, да? – выдохнула вдруг она. – Не буду мешать, пойду.
– Ты никогда не мешала мне, – с горьковатой нежностью произнес Митар.
– Спасибо. – Тария коснулась его щеки губами и все же встала из-за стола. – Я ведь пришла лишь извиниться.
– Перед кем и за что? – нахмурилась я.
– Перед тобой, – ее губы дрогнули, – я ведь…
– И слышать ничего не хочу, – возмутилась я. – Нет в произошедшем твоей вины, тетушка. Ни на вот столечко!
Она притворилась, будто поверила, подошла ко мне, поцеловала и вышла. А я ясно поняла, что Тарию нужно спасать. Этак она
