день, утром и вечером. – Подруга посмотрела на меня, потом на Гамильтона и шкатулку с зельями передала ему. – Под твой контроль.
– Понял, принял, – кивнул он. – Все будет исполнено в лучшем виде.
– Сколько я проспала? – Двигаться было тяжело.
– Вон за той дверью обмывочная. – Тина еще и рукой показала.
– Может, душевая?
– Нет, – подруга качнула головой, – там мертвые тела от крови, зелий и всякого разного обмывают. Ну, у людей и так горе, не выдавать же им трупы грязными.
– А. Ясно. Но я ведь еще жива, не так ли?
– Палаты заняты, – Тина развела руками, – но если ты хочешь в общую душевую, то пойдем. Правда, она на другом этаже.
Кожа чесалась нестерпимо, так что я, махнув рукой на все, поспешила в обмывочную.
Ну, прямо скажем, это было непросто. Но мне удалось смыть с кожи остатки посветлевшей жижи, что немедленно привело меня в прекрасное расположение духа.
– Внизу тебя ждет Кристоф, – Тина хитро улыбнулась, – у его ног стоит корзина со сладостями.
Я ожидала новой вспышки злости, но… Кажется, тогда, в Гиблой Роще, я была права: та душная ярость принадлежала не мне. Точнее, это было последствием отравления.
«Ох, как же сейчас Тария? Я бы с ума сошла, если бы не только купила травленый сахар, но еще бы и всех им накормила», – пронеслось у меня в голове.
– Надо бы сегодня-завтра навестить Митара и Тарию, – сказала я, и Тина согласно кивнула:
– Да. Она как неживая была и просила ее не лечить. Говорила, что тебе нужней. А я устала объяснять, что для тебя жижа тоже настаивается. И что в тебе яда явно меньше!
Надев чистое – леди Ауэтари постаралась, – я наскоро переплела косу и поспешила вниз. Мне хотелось увидеть Кристофа. И спросить, у кого он позаимствовал окраинную сталь. Может, там еще осталось?
– Мне казалось, что он хочет, мгм, благорасположить Мину, – хихикнула Тина.
– Но между ними стою я – нравственная опора, моральная поддержка и просто обаятельный, оголодавший представитель Псовьего Мира. – Гамильтон потянулся, встряхнулся и потрусил вперед. – Чую!
Дальше мы его уже и не видели: при необходимости он может развивать невероятную скорость.
– Могу предположить, что Кристоф принес взятку для твоей нравственной опоры, – фыркнула Тина.
– Он очень внимателен к деталям. – Я тяжело вздохнула. – Боюсь, что там, в Гиблой Роще, я была груба. Очень груба.
– Пф, – Тина закатила глаза, – он дежурил здесь, тряс меня на предмет необходимого. Я слышала что-то вроде: «Нет ничего, чего я бы не смог добыть, купить, украсть». Последнее пугает на самом деле.
– Я думаю, это было художественное преувеличение, – успокоила я подругу.
– Угу, угу, – покивала Тина. – Я не хочу лезть в ваши отношения, поскольку я оценила то, как ты ведешь себя со мной и Мароном. Но… Ты была разбита им вдребезги. Не то чтобы я хотела, чтобы вы поссорились: у тебя горят глаза сейчас. Но умоляю, вытряси из него все. Тебе самой станет легче, когда ты узнаешь, почему он не предупредил тебя.
Обняв подругу, я шепнула:
– Так и сделаю.
Тина не дала мне отстраниться и смущенно шепнула:
– И попробуй убедить его пройти обследование. У меня или в столице.
– А что? – Я с ужасом представила себе страшную рану, от которой Кристоф медленно умирает.
Подруга же, отстранившись, поделилась откровением:
– Он говорит со своим рукавом. Это может быть предвестником серьезного заболевания!
Поперхнувшись смешком, я рассказала Тине про леди Тиль-таэль и ее чудесные свойства.
– Ничего себе, – подруга присвистнула, – ничего себе. Хм.
– Боюсь, Гамильтон считает тебя частью своей стаи, и если он кому тебя и отдаст, то только одному из своих племянников, – я поспешила разочаровать ее.
– А я была бы рада, – поделилась подруга. – Один смышленый малыш погрыз, пока читал, половину моих конспектов. Майло, оказывается, очень хочет стать целителем. Но в Псовьем Мире этому обучают только девочек.
– Тогда, я думаю, ты просто обязана обсудить это с Гамильтоном, – пробормотала я и вышла из комнаты.
По дороге я пыталась вспомнить, был ли среди малышей хоть один Майло. А после оставила эти бесплодные размышления: шилопопых хвостиков было слишком много. Так что, даже если я видела Майло, запомнить его не получилось.
Последний виток вычурной лестницы, и я оказываюсь прямо перед Кристофом. Он выглядел устало. Под глазами залегли тени, а между бровей застыла скорбная морщинка.
– Здравствуй, – он улыбнулся и протянул мне руку, – как ты?
Чуть не запнувшись, я все же смогла спуститься, а не скатиться по последним ступеням. На Кристофе простая, удобная и немаркая одежда. Любого другого аристократа она бы сделала незаметным, но он… Он выглядел настоящим, живым. Опытным магом и воином. И для меня это лучше любого бархата или шелка.
– Здравствуй, – выдохнула я. – Нормально. Способ лечения не понравился, но это и неудивительно.
– Митар требовал нас к себе, как только ты придешь в себя. – Кристоф сделал шаг вперед, и мы оказались непозволительно близко друг к другу.
Я вдыхала горьковатый аромат его туалетной воды и под шлейфом парфюма чувствовала и другие запахи. Нагретый металл, немного мяты и тонкая кофейная нотка.
– Полжизни за кофе, – ляпнула я, не успев поймать себя за кончик языка.
А он, ничуть не смутившись, расстегнул куртку и вытащил плоскую флягу.
– Кто-то носит коньяк, а кто-то всегда горячий и свежий кофе. Я, признаться, стал немного зависим от этого напитка.
– Мне еще не доводилось пить кофе из фляги, – честно сказала я и решительно отвинтила крышку, – но хуже от этого он не становится. Тина сказала про корзинку сладостей.
– Я смог спасти только шоколадку, – рассмеялся Кристоф. – Гамильтон проворчал что-то о том, что ему нужно устраивать личную жизнь, а потому тарталетки пойдут на строительство новой ячейки общества. Этого я совсем не понял.
– Тарталетки?
– Я хотел позвать вас на пикник, – Кристоф пожал плечами, – и сложил все в одну корзину. Стоило бы подумать, но я не смог.
Рассмеявшись, я приняла предложенную руку:
– Думаю, сладостями нас накормят у Митара. Портал?
– Тиль-таэль заменяет Гамильтону ошейник, –
