— Раз вы теперь будете мне помогать, то, — он запнулся, подбирая слова, и закончил с вопросительной интонацией: — Надо нам узнать друг друга получше?
Сидя за столом с прямой, как палка, спиной, я кивнула и с трудом удержала на месте отвисающую челюсть: сам наследный принц вдруг начал за мной ухаживать. Он за мной, а не я за ним. На скатерть опустилась тарелка с большим куском какого-то незнакомого мне фрукта и чашка с холодным напитком из трав.
— Спасибо, Ваше Высочество.
Я взглянула на угощение, не решаясь к нему притронуться.
— Не стесняйтесь, — зазвенел столовыми приборами принц. Бананы он нарезал тонкими кружочками с помощью специального ножа и накалывал эти кружочки на маленькую вилку с двумя зубчиками.
Ох, если бы и на моей тарелке лежал банан! Все было бы гораздо понятнее и проще. Но нет. Увы, нет. Нервно сжимая вилку, я смотрела на экзотическое лакомство, которое не знала, как есть правильно, в соответствии с этикетом. Красная рыхлая мякоть фрукта была вся унизана черными и белыми семечками, по форме и размеру напоминавшими тыквенные. Я представила, как буду неуклюже выковыривать эти бесчисленные семечки неудобным столовым ножом, и поежилась. Точно оконфужусь перед принцем, заляпаюсь соком или того хуже — выверну на себя тарелку! Пожалуй, лучше начать с чего-то знакомого. Например, с холодного чая.
Я потянулась к кружке.
— Расскажите мне о себе, Ондина.
Очень невовремя я сделала глоток. От неожиданного вопроса жидкость попала не в то горло, и я некультурно закашлялась, испачкав платье на груди.
— Что именно вы хотите знать, Ваше Высочество? — Красная от неловкости, я незаметно растерла по ткани влажное пятно. Проклятье! Ну что за неудачница! Ни дня не могу прожить, чтобы не опозориться. — Ничего интересного в моей жизни не было. Не о чем рассказывать.
Невероятно изящным движением Его Высочество наколол кружочек банана на вилку и отправил в рот — сразу видно: аристократ, с детства научен столовому этикету. Я вдруг остро почувствовала пропасть между нами. Не место мне здесь, за одним столом с принцем, — все равно что запустить корову в посудную лавку.
— И тем не менее мне интересно, — улыбнулся Арквэн Белегор, ловко орудуя ножом. — Что вы любите, Ондина? Чем увлекаетесь?
Чем увлекаюсь? Кроме спасения раненых мелких монстров?
— Я люблю читать. Матушка обучила меня грамоте. А еще — любоваться небом. Могу часами считать облака и мечтать. Глупо, да?
— Вовсе нет. А о чем же вы мечтаете, Ондина? — Отложив столовые приборы, принц внимательно меня слушал. Даже стало неловко, ведь несла я абсолютную чепуху.
— О том, о чем мечтают все молодые девушки, — зардевшись еще сильнее, я опустила взгляд в свою тарелку.
Не от смущения я краснела — от стыда за свой невинный обман, ведь сказала я неправду, но правда прозвучала бы глупее, чем ложь. Не надо никому знать о моих тайных грезах. О том, что на самом деле мечтаю я не о любви и скором замужестве, как все нормальные сины, а о…
— Почему вы ничего не едите? — спросил принц, заметив, что я сижу за столом как на иголках, боясь к чему-либо прикоснуться. Как выяснилось, даже чай я не могла выпить так, чтобы не облиться. Страшно представить, что будет, когда в моих неловких руках окажутся вилка с ножом. — Эти экзотические ягоды доставили вчера в Энвед морем. Попробуйте.
Ягоды? Это ягода? Такая огромная?
Его Высочество смотрел на меня выжидательно. Видимо, хотел узнать, понравится ли мне заморское угощение. Стало неудобно, и, напряженная, я потянулась к столовым приборам. Волнуясь, я отрезала от большого треугольного куска сочный краешек, ножом очистила его от семечек и наколола на вилку. Получилось! Не так это было и сложно.
Под внимательным взглядом принца я поднесла нанизанный на вилку кусочек ко рту и уже было обрадовалась, что не попала впросак, как вдруг рыхлая мякоть на двух острых зубчиках разломилась пополам и, к моему ужасу, шмякнулась прямо на белоснежную скатерть. Во все стороны брызнул сок.
Сердце екнуло. Розовое пятно на чистой хлопковой ткани выглядело преступлением, ужасным кощунством.
Провалиться бы под землю прямо сейчас!
Что подумает обо мне господин? Что скажет? Как отреагирует?
К моему огромному облегчению, Арквэн Белегор тактично отвел глаза, притворившись, что ничего не заметил, я же, смущенная до крайности, накрыла пятно тарелкой.
— Можно ли и мне задавать вам вопросы, Ваше Высочество? — Хотелось скорее заполнить неуютную паузу разговором.
— Конечно, сина.
— Вы же воевали.
Судя по тому, как напрягся Арквэн Белегор, я ступила на зыбкую почву, но очень уж мне было любопытно.
— Скажите, какие они… эти демоны? Жуткие?
Его Высочество молчал так долго, что я успела пожалеть о своем вопросе. Даже собиралась извиниться, но тут принц заговорил.
— Жуткие. И безликие. Представьте себе тень, которая отделяется от стены и обретает объем. У демонов нет ни носа, ни бровей — только оскаленные пасти и глаза, налитые кровью. Эти чудовища не знают нормальной речи — умеют только рычать. И есть.
Тон принца был бесцветен, глух. От его тихого голоса, от страшного рассказа у меня волоски на руках встали дыбом. Я зябко поежилась.
— Но почему они напали на Энвед?
— Это ведь не первая наша война с демонами. Была еще одна до моего рождения. Если верить старинным рукописям, демоны обитают среди теней, испытывая муки вечного голода. У них нет дома, и они стремятся захватить чужой. А еще им нужна пища. Демоны пьют души тех, кого поработили.
Принц помолчал немного и добавил:
— Некоторые считают, что безликие охотились за Сердцем Ультуна. В этом артефакте сокрыта великая мощь. Никто точно не знает его магических свойств, но говорят, они удивительные.
Сердце Ультуна. Эльфийское наследие, дар великого древнего божества. Я читала о нем в книгах. Вполне возможно, что именно за ним тридцать лет назад приходили демоны. К счастью, наша армия смогла их разбить.
Тут я взглянула на Арквэна Белегора, на его поникшие плечи, безвольно повисшие вдоль боков руки, и поняла, что наша беседа оставила гнетущее чувство. Привкус крови и тлена.
Своим глупым любопытством я испортила принцу настроение. Господин поселил меня в роскошные покои — и вот моя благодарность: расковыряла ему старую рану, воскресила призраков прошлого. Вряд ли Его Высочество хотел вспоминать то страшное время.
Надо было скорее сменить тему, направить разговор в другое русло.
— А как вы познакомились с Его Превосходительством генералом Канаганом? — спросила я, пытаясь вырвать своего хозяина из состояния мрачной задумчивости.
Принц встрепенулся и заморгал, словно за несколько минут тишины успел забыть о моем присутствии.
— Как оборотень, волк, оказался среди эльфов? — повторила я свой вопрос.
— Сверр, — прохрипел Арквэн Белегор сухим, надтреснутым голосом и прочистил горло. — В день моего рождения эльфийский патрульный отряд нашел в лесу под корягой завернутого в пеленку человеческого младенца. Его усыновил главный советник короля Его Светлость Дарон Канаган.
Еще один подкидыш? Его Превосходительство такой же найденыш, как и я?
— Через несколько лет выяснилось, что ребенок — волк. Среди оборотней полно кочевников, которые живут небольшими стаями и постоянно перемещаются с места на место. Возможно, на семью Сверра напали. Родители успели спрятать малыша, а сами погибли. Леса по ту сторону холмов небезопасны. Или его просто бросили.
— Какой кошмар, — прижала я руку к губам.
— Как-то так получилось, что Сверр всегда был рядом и мы подружились, — закончил принц.
Глава 12
Дождь не затихал с самого утра. Они проснулись в серых рассветных сумерках под его вкрадчивый шепот, и Юльвенна заплакала в постели, услышав в этом монотонном перестуке воды недоброе предзнаменование. Миримон Третий, действующий король Энведа, попытался обнять жену, но любимая его оттолкнула. Даже спустя десять лет красавица эльфийка не смирилась с навязанным браком. Этим страшным утром, под заунывную песнь дождя, она босыми ногами прошлепала в купальную комнату, где закрылась и разрыдалась еще горше.
