Спина Сверра напряглась.
— Мы говорили с тобой об этом, — Арквэн вздохнул. — Той ночью. Сина Инграда — сильная колдунья. Что, если она знает, как изгнать из тебя эту тварь?
— Подвергать опасности и ее? Так же как сина Идраиля.
— Я видел ее в бою, — медленно, словно вспоминая о чем-то, прошептал принц. — То, как она испепеляла демонов своей магией. Это ведь сина Инграда помогла моему отцу уничтожить Красного ворона. Даже если демон снова завладеет твоим телом и разумом, чародейка сможет ему противостоять. Она не беззащитна, как старик целитель. Но если обратимся к ней за помощью, Его Величество узнает о твоей тайне. Это как пить дать. Сина Инграда обо всем докладывает королю.
Сверр долго молчал, заложив руки за спину. Арквэн видел, как двигаются мышцы на его лице. После затянувшейся паузы оборотень вернулся в кресло и резко сменил тему.
— Как тебе твоя новая служанка?
— Ондина?
— Ондина, — прищурился Сверр, впившись в Арквэна взглядом дознавателя на допросе.
— Хор-рошо, — растерялся принц, не понимая причин этой внезапной враждебности.
— Какую работу она для тебя выполняет?
— Обычную. Ту, которую поручают служанкам.
Глаза волка отчего-то блеснули недобрым огнем.
— Это какую? Просишь ее тебя вымыть? — Друг смотрел на Арквэна так, словно пытался уличить во лжи, так, словно хотел заметить любой намек на обман. Под его пристальным взглядом принц неловко поерзал на сиденье.
— Нет. Я не прошу ее помогать мне во время купания. — Уши вспыхнули. Не раз и не два наедине с собой Арквэн представлял, как зовет Ондину в комнату для омовений, как обнажается на ее глазах, а потом приказывает намылить его нагое тело мочалкой. Несколько ночей подряд принц засыпал под эту фантазию, а не далее как вчера он под эту фантазию… Вслед за ушами загорелись и щеки.
Но то были лишь сладкие и запретные грезы — Сверру он не солгал.
— Ты же сам отдал мне свою личную служанку. Чего теперь рычишь и кусаешься?
Волк сердито стиснул челюсти.
— Отдал. Но в купальной тебе пусть прислуживает кто-то другой. Вот сина Роена, например. Отличный вариант.
Перед мысленным взором тут же возник образ старой эльфийки из низших: седые волосы, собранные в строгий пучок, мощные руки с выпирающими от тяжелой работы венами. Такая вместе с грязью всю кожу сдерет, если возьмется его мыть.
— Что еще ты запрещаешь мне в отношении сины Ондины? — рассмеялся Арквэн, но не весело — грустно.
— Я ничего тебе не запрещаю, — насупился Сверр, но глянул так, что стало предельно ясно: не запрещает, но, если что ему не понравится, руки-то оторвет.
Знал бы друг, о чем думал принц этой ночью, двигая кулаком под одеялом, натянутым до подбородка. Кончил он, представляя, как берет в рот торчащий сосок пышногрудой человечки.
Прокашлявшись, Его Высочество завесил пылающее лицо волосами.
— Итак, ты пойдешь на завтрашний праздник?
Сверр поджал губы, затем расслабил.
— Да, — выдохнул он, будто неуверенный в своем решении. — Я пригласил Ондину на бал. У нее передо мной должок.
Волк потянул носом воздух и скривился:
— Надо бы набрать купель.
* * *
Первый день осени в Энведе считался началом нового года. В последний летний вечер эльфы восхваляли Великих и возносили им благодарность за мирные просторы и хороший урожай.
О том, что на балу во время чествования семерых богов Арквэн должен сделать предложение Имрэе — родовитой девице, выбранной для него отцом, принц вспомнил только на самом празднике. Он знал о скорой помолвке, но, увидев в танцевальном зале свою будущую жену, почувствовал себя ошеломленным. Словно почву выбили из-под ног. Словно небо над ним разверзлось, обрушив на голову поток ледяной воды.
— Какая красотка! — толкнул принца локтем в бок младший брат, облизав взглядом его навязанную невесту.
Все эльфы на празднике были в маскарадных масках, закрывающих половину лица. Все по традиции примерили на себя образ одного из великих божеств. Имрэя выбрала наряд Хтунам — богини лесов и охоты. Юбка ее пышного зеленого платья напоминала колокол. И без того тонкую талию железными тисками стягивал корсет: он делал ее маленькую грудь еще более плоской, а спину — неестественно прямой. На плечи Имрэи давила массивная бархатная накидка, расшитая узорами из золотистых нитей. Волосы эльфийка собрала в высокую замысловатую прическу, которую украсила заколками в виде кленовых листочков. Было заметно, что под тяжестью своего наряда Имрэя едва стоит. В таких громоздких платьях не потанцуешь, отдавшись веселью вечера.
Тем временем Нимар самозабвенно расхваливал красоту этой неподвижной куклы.
— Фигура, манеры, лицо — она идеальна. Повезло тебе, братец, — и он снова довольно болезненно пихнул его острым локтем под ребра. — А твой пушистый генерал опять с этой рябой карлицей.
Арквэн напрягся. Его взгляд заметался по залу в поисках упомянутой пары. На краю зрения в толпе мелькнули огненно-рыжие кудряшки, и принц резко повернулся в ту сторону, где, как ему показалось, прошла Ондина.
Они!
Действительно они.
Сверр в образе ночного бога Тияра, весь в черном, и его личная служанка, одетая — вот же совпадение! — как и невеста Арквэна, в наряд Хтунам, лесной богини.
— Не понимаю, — назойливым комаром жужжал под ухом младший брат. — Отчего твой приятель везде таскается с этой девицей? Никого лучше не нашел? Она же из челяди, да еще и человечка. Люди омерзительны. Говорят, они пахнут тухлой рыбой и…
Арквэн его не слушал. Будто зачарованный, привязанный к Ондине невидимой цепью, он шагнул в толпу гостей и последовал за фальшивыми Тияром и Хтунам.
Красивая. Какая же Ондина была красивая в этом платье цвета лесного мха! Как соблазнительно облегал ее полную грудь мерцающий шелк! Как свободно колыхались под тонкой тканью ее женские округлости! Длинная юбка струилась и льнула к ногам, мягко рисуя изгибы роскошных бедер.
— И толстая, — раздавался за спиной голос Нимара. — С такими формами любое платье будет смотреться пошло. А цвет волос? Жуткая вульгарщина. Люди. Что с них взять?
Сердце Арквэна выпрыгивало из груди, ладони вспотели, в горле пересохло, лицо горело от прилившей крови. Он не понимал, что с ним творится. Просто шел за Ондиной, не в силах отвести взгляда от складок легкой зеленой ткани.
Заиграла музыка. Нежная мелодия арфы наполнила зал.
Вдруг чья-то рука тронула Арквэна за локоть.
— Сын, — из прорезей красной маски Ультуна на него смотрели голубые глаза отца. — Пригласи свою будущую невесту на танец.
Рядом с Миримоном Третьим стояла Имрэя, похожая на фарфоровую куклу. Такие украшали витрины лавок с дорогими детскими игрушками, но покупали их взрослые, чтобы любоваться, а не играть.
Арквэн беспомощно оглянулся в сторону Ондины и Сверра, растворяющихся в толпе, и почувствовал себя загнанным в угол.
— С удовольствием, Ваше Величество, — с трудом выдавил он из себя вежливую фразу, продиктованную этикетом.
Платье эльфийки было пышным настолько, что Арквэн не знал, как подступиться к своей партнерше. Наконец ему удалось опустить руку ей на талию. Закованная в броню многослойного наряда, эльфийка еле двигалась, казалась неповоротливой и деревянной. Пока они медленно и неуклюже кружили по залу под звуки арфы, принц то и дело выкручивал шею, высматривая среди танцующих пар Тияра и Хтунам.
— Вам очень идет костюм морского бога, Ваше Высочество, — заметила Имрэя, но Арквэн только отрешенно кивнул в ответ, скользя взглядом по толпе.
Вон они!
Он нашел их быстро. И мрачный черноволосый Сверр, и Ондина, похожая на желтый одуванчик, ярко выделялись среди остальных гостей. Ленивыми круговыми движениями ладонь генерала Канагана ласкала поясницу служанки. При виде этой ладони, сминающей ткань зеленого платья, принца захлестнул острый приступ зависти. Отчаянно захотелось поменяться с другом местами. Тоже держать Ондину за руку, вести ее в танце, прижимать к себе плотно, так, чтобы ее мягкие женские полушария расплющивались о его твердую мужскую грудь.
