Почему-то она сразу ему поверила. Хотя обычно насторожилась бы, услышав настолько странные речи.
— Правда, твоей светловолосой подруге меньше повезло… но ей помогли, и она выживет.
— Подруге? Арати?! Что с ней?!
Подалась вперед, в последний момент подавив порыв вцепиться в ворот его одеяния. Увидев, как она испугалась, Ланеж пожалел, что сказал ей об этом.
— Она была ранена… но о ней позаботились. Все будет хорошо, не тревожься.
И странное дело — его слова действительно утишили вспыхнувшую тревогу.
— А ты… кто ты? Откуда знаешь меня? — с трепетом спросила она. — Это ведь ты тогда помог мне, в ту ночь, когда я сажала елочку в парке?
Ланеж беспомощно посмотрел на нее, отлично зная, что она видит совсем другие эмоции. Точнее, не видит их вовсе.
— Рэлико… я…
Девушка вздрогнула, услышав это.
— Откуда ты знаешь мое имя? Хотя… — смутилась она. — Если ты… тот, кто я думаю… возможно, ты знаешь и больше.
…Странный взгляд — тревожащий, будоражащий, одновременно полный надежды и легкого страха.
Столкнулась с тем, что люди именуют «неведомым»… Можно ли рассказать? Не испугается ли еще больше? И вообще, как об этом говорить? «Прости, но я бог?» Не поверит ведь…
— И кто я, как ты думаешь?
Сказать? Но глупо ведь прозвучит… Рэлико прикусила губу, потупилась, уставившись на свои руки, сложенные перед собой. Если он человек, просто странный, то… что он о ней подумает? Вдруг еще оскорбится? Или хуже того, посмеется?!
Но тут ей в голову пришла новая мысль.
— О боги, если город заблокирован… а я? Как мне теперь вернуться домой?!
А вот это ключевой вопрос… и ответ ей не понравится. Как убедить? Как уговорить, не напугав?
— Пока — никак, — сообщил незнакомец.
— Что же мне делать? — растерялась и испугалась Рэлико. — Я же не могу жить все это время в лесу, спасаясь от рыщущих вокруг кочевников!
На лице незнакомца не дрогнул ни один мускул.
— Нет. Я отвезу тебя в безопасное место. А потом, когда опасность минует, верну сюда.
— Ты отвезешь?! — поразилась Рэлико. — Но… почему…
— Ты же звала на помощь? — бесцеремонно прервал ее неизвестный. — Я помог. Но кто сказал, что помощь оказана на твоих условиях? — затем его голос как будто смягчился, хотя она не могла понять, почему возникло такое ощущение. Говорил он ровно так же, с теми же интонациями… но тон неуловимо изменился. — Пожалуйста, Рэлико. Мне нужно знать, что ты в безопасности и тебе больше ничто не грозит.
Румянец снова бросился в щеки, стоило это услышать. Он сказал это так, словно она действительно важна для него…
— А единственное убежище, которое я могу тебе дать, — продолжил незнакомец, — находится довольно далеко отсюда. Но там тебе не будет угрожать ни холод, ни голод, ни чужие солдаты. Вести о родных будешь получать каждый день, обещаю. Как только опасность минует, я верну тебя домой. Хорошо?
Черные, непроницаемые глаза чуть прищурились, оставаясь такими же холодными. Спорить с ним Рэлико поостереглась, но и соглашаться не спешила.
— Почему я не могу вернуться домой, если там уже безопасно?
— Рэлико… я сейчас должен уехать… обязан. И могу не успеть на выручку в следующий раз, если стены вновь падут. Пожалуйста.
Тепло в груди. Хоть и ледяной тон, но вроде бы в нем есть и забота. Интересно, не он ли оставил тогда ей ту коробку с фруктами на крыльце?..
Ланеж вздохнул, склонил голову набок.
— Ты боишься меня? — тихо спросил он.
— Нет, — сразу же, не задумываясь отозвалась Рэлико. Нет, жутковато, конечно… но это не страх. Это так же, как тогда, когда она сажала елочку… Такое же ощущение.
У Ланежа отлегло от сердца, и он снова спросил:
— Поедешь со мной?
Отвела взгляд.
— Страшно ехать невесть куда, даже с тем, кто помог.
Снова подняла голову, взглянула на него.
Ночные, холодные глаза пристально посмотрели в чистые, теплые карие.
— А если тебя там ждет чудо? — еще тише спросил Ланеж.
Удивление струится из широко распахнутых глаз.
Это все-таки он?
— Зимнее? — с затаенной надеждой спросила Рэлико. Если он тот самый дух, если он знает ее, он поймет…
— Не только, — чуть прищурился Ланеж, не покривив душой — и так и не понял, почему она потрясенно прижала руку к губам, почему эти красивые, теплые глаза вдруг расширились еще больше. — Но интересное. Что до твоих сомнений… Давай я отвезу тебя туда. Если не захочешь оставаться — верну обратно и подыщу другое укрытие. Клянусь, я ничего плохого не замышляю. Я просто очень не хочу, чтобы ты вновь попала в беду.
Откуда… она впервые видит его, так откуда это странное ощущение родства и близости? Будь он обычным человеком, он бы удивился, что она говорит о таких вещах, о зимних чудесах… Он сам бы не сказал о них ни слова. Весь холодный, неприступный, должен пугать… так почему так и тянет ему довериться?
— Обещаешь? — робко спросила она. — Обещаешь вернуть, если не захочу оставаться?
Незнакомец чуть приподнял бровь, продемонстрировав наконец хоть какие-то явные эмоции. Неподвижное бледное лицо пугало, голос подавлял, но слова успокаивали, а руки были пусть жесткими, но надежными. Это она точно знала.
Судить по лицу — последнее дело, особенно если тебе помогли и хотят уберечь от новых
бед.
И настоящее чудо ведь всегда требует смелости. Легко мечтать, сидя дома… а чуть потребовалось сделать шаг навстречу этой мечте — как стало страшно…
Можно ли поверить смущенному сердцу?
Она вгляделась в черные, бездонные глаза незнакомца.
Серьезные, глубокие, в которых отражалось ее взволнованное личико. Встала на цыпочки, вытянулась, всматриваясь в них, напряженно ища…
Отблеск волнения? Надежды? И где-то на дне доброта, такая же морозная, как окружавшая их ночь?
Или почудилось?
Но он не отвел взгляда. Не отвернулся. Он все так же серьезно, открыто смотрел на нее.
— Мое слово дорогого стоит, — тихо, словно сдерживая себя, произнес он. — Но оно у тебя есть. Обещаю, Рэлико.
Она чуть подалась назад, но не отвела взгляд. Затем опасливо шагнула вперед. Нереальность ситуации захватила заново. Что она делает? Не стоит ли опасаться этого незнакомца, хоть он и спас ее нынче? Не окажется ли, что он такой же, как те, кого снежный вихрь отшвырнул прочь от нее?..
Беловолосый протянул ей руку. Рэлико опасливо коснулась ее и, увлекаемая неизвестным, сделала еще шаг навстречу ему.
Тот медленно поднял руку и коснулся ее лба указательным пальцем.
Странное поведение мужчины снова выбило ее из колеи, и девушка молча уставилась на него.
— Не бойся, — явно стараясь говорить мягче, произнес он, а затем положил руку ей на голову — тяжелую, холодную, замораживающую.
Такую же, как ледяные объятия снега.
И это знакомое, хорошо знакомое ощущение одновременно будоражило и успокаивало.
Но почему знакомое? Где?..
В ту ночь, в парке… нет, и до этого тоже… и в том хра…
Он резко, громко свистнул — и рядом встал белоснежный конь, словно в единое мгновение соткавшийся из падающих с неба снежинок. Рэлико даже вздрогнула от неожиданности. Не поверив, протянула руку к коню — и тот фыркнул ей в ладонь.
Холодно… и щекотно.
Незнакомец одним движением вскочил на широкую спину мощного животного и протянул девушке руку.
— Садись. Нас ждет долгий и очень быстрый путь.
Рэлико оглянулась на город. Правда ли там никто не погиб?.. Не лучше ли было бы попытаться пробраться туда, за надежные стены?..
— Садись, огненная девушка, — повторил неизвестный. — Я прослежу за тем, чтобы те, кто дорог тебе, уцелели, пока ты не вернешься домой.
Глупо верить таким обещаниям. Ох как глупо! Но она поверила.
Рэлико, прикусив губу, кивнула. А затем вложила в жесткую, ледяную руку свою ладонь — и ее легко подняли на лошадь. Чуждая рука усадила на широкую спину, крепко обняла за талию, ноги незнакомца дернулись, всаживая в бока коня шпоры, и…
