Меня накрывало волнами пустоты. Я чувствовал, будто из меня выкачивают все мои силы, и тревога внутри меня всё увеличивалась. Я очень старался контролировать свои эмоции, чтобы не дать внутреннему монстру выйти наружу.
Только не сейчас.
Вернувшись в столицу порталом, я первым делом пошёл к отцу и рассказал ему об исчезновении. Он сразу же принялся подключать к поискам людей, которые могли бы помочь.
Я нервничал, плохо спал, мало ел и почти без остановки тренировался на полигоне, чтобы как-то заглушить парализующую меня пустоту.
Я всё никак не мог понять, откуда она взялась, пока не осознал, что я не чувствую Гли, будто бы её никогда не существовало. И это испугало меня.
Когда-то, несколько лет назад, после моего очередного срыва, мы сидели с отцом в его любимом саду. Цвели весенние деревья, над цветами кружили бабочки. Воздух был наполнен ароматом трав, а мы сидели и смотрели на буйство красок и тепла.
— Знаешь, — сказал мне тогда отец. — Ты и я — два хозяина Утренней Зари, два императора, которых сжирает изнутри одно и то же — ненависть к несправедливости. Хозяева были созданы Богиней для равновесия сил, и мы продолжаем эту историю. И вот, что я тебе скажу, сын. — Он вздохнул и перевел взгляд на меня. — Ты справишься, обязательно справишься. В этом мире нет никого, кроме неё, кто мог бы повелевать тобой.
Я не стал уточнять, кто такая «её».
И так всё было понятно.
Теперь мы редко говорили с отцом.
В поисках прошло двое суток, но ничего не менялось. Гли словно исчезла из этого мира. Не было никаких зацепок, и боги будто притаились, не проявляя себя. У меня всё ещё получалось держать себя в руках, когда наступило утро третьего дня. Я вышел на полигон с мечом наперевес, мечтая о том, как сейчас я разрушу несколько колонн, которые воздвигали ежедневно по вечерам.
Я оттачивал мастерство владения мечом день за днем, стараясь выместить часть эмоций на безмолвные каменные глыбы, разрушая их.
В то утро я уже было начал наносить удары, вкладывая в каждый невероятную силу, как вдруг ощутил на своём плече нежное касание.
Внутри меня всё вздрогнуло и, ещё не обернувшись, я прислушался к себе. Пустота внутри колыхалась серым туманом.
Оборачиваясь, я уже точно знал, кого я там увижу.
— Привет, — произнесла Милава, улыбаясь мне губами, которые мне напоминали губы Гли, которые было так приятно сминать в порыве страсти своими.
— Зачем ты здесь? — я не видел смысла вести разговоры с ней, учитывая то, что я ясно дал ей понять в прошлый раз, что между нами больше ничего не будет.
— Пришла навестить тебя. Как поживаешь, Лука? — она обошла меня сбоку, словно подыскивала удачное место для удара.
— Что ты хочешь. Милава?
— Тебя, Лука. Я всегда хочу только тебя, — она извернулась и обняла меня, целуя в губы. Я оторвал её от себя, отталкивая.
— Мы всё обсудили, ты забыла верно?
— Дай мне ещё один шанс, Лука. Я не подведу тебя! Я буду делать то, что ты скажешь! Она никогда не узнает, что у тебя есть я. Мне нужно только немного!
Я усмехнулся.
— Только немного? Это сколько?
— Хотя бы три ночи в неделю. Я не могу без тебя! — она выкрикнула последнее предложение мне в лицо, размазывая слёзы по лицу. Когда это Милава плакала?
— Хотя бы три ночи? Ты, верно, смеёшься? Я не собираюсь больше изменять Гли никогда, это решено.
— Ты не понимаешь, Лука! Я действительно не могу без тебя!
— Нет, это ты не понимаешь, Милава. В моей жизни будет только одна женщина, и я её больше никогда не предам. Уходи.
Я отвернулся от Милавы и продолжил крушить колонну. Когда я её уронил, обернулся, и Милавы уже не было.
***
Руки они мне сковали какими-то странными наручниками. Они не мешали моим движениям, но я не чувствовала мои силы и всё время хотелось пить.
Воды мне не дали тоже. Жажда была такая сильная, что думать я ни о чём не могла.
Последнее, что я помнила, был тихий шорох сбоку в темноте и то, как меня ударили по голове чем-то тяжелым. Тяжелым меня в моей жизни, конечно, били. Обычно во время тренировок на полигоне. Но тут я не успела никак среагировать, и потеряла сознание.
Печальное, должно быть, зрелище.
Я потрогала голову, и почувствовала боль в районе макушки. Поднесла руку к глазам и увидела кровь.
Ну ты и попала, Гли. Как же это тебя угораздило?
Хотелось бы ответить что-нибудь язвительное, но ситуация не располагала интересными собеседниками, поэтому я промолчала. В который раз я убедилась, что каким бы ты не был осторожным, всегда найдётся опасность, которую ты не сможешь предсказать.
Вокруг было темно, но сумеречное зрение, которому не мешали эти странные оковы, помогло осмотреться. Я находилась в какой-то яме или погребе, стены были земляные и влажные и где-то вдалеке капала вода.
Какое чудесное место! Почему бы не провести здесь какое-то время.
Я пока не чувствовала усталости, видимо, я попала сюда совсем недавно. Иначе бы уже чувствовала себя плохо без моих ведьмовских сил. Я прошла от одной стены до другой — четыре широких шага. По ширине и высоте подземелье напоминало на городской сток. Если это действительно сток, то где-то он должен начинаться, и где-то заканчиваться.
И тут мне стало очень любопытно.
Передо мной маячила загадка, которую я должна была разгадать. И в этом конкретном случае от решения загадки зависела моя жизнь.
И я пошла вперёд, ориентируясь на звук, который мне напоминал капанье воды. Я шла и шла вперёд, считая шаги, и, досчитав до тысячи, упёрлась в стену.
Нет, Гли, это определённо не сток.
Справа и слева ответвлялись ходы, и я прислушалась. Капало где-то справа, поэтому я, недолго думая, пошла на звук и прошла ещё тысячу шагов или около того. Я остановилась и снова прислушалась, пытаясь сориентироваться. Коридор не кончался даже через ещё пару тысяч шагов, и это мне очень не понравилось. Ну, хотя бы звук падающих капель воды стал громче.
Вода — это хорошо, Гли. Вода — это жизнь. Ты должна идти вперёд, иначе жажда прикончит тебя быстрее, чем те, кто тебя похитил.
Звук приближался, и где-то ещё через пару тысяч шагов я уткнулась в стену. С потолка свисала странная бахрома, с которой и капала вода. Я перешла на сумеречное зрение, пытаясь рассмотреть, что же это за бахрома такая, но ничего особенного не увидела. Никаких посторонних вмешательств в природу. Где же в нашей стране находится такое уникальное место?
По всей видимости, Гли, эту воду ты можешь пить.
Я сложила ладошки лодочкой и подставила их под одну из капель. Подождав какое-то время, я накопила пару глотков и осторожно выпила, пытаясь распробовать вкус.
Вода как вода. И это прекрасная новость! Я напилась вдоволь и продолжила поиски.
Стоило признать, что жизнь в Тыштах научила меня жить и выживать в разных ситуациях.
И это здорово помогало до сих пор, и теперь поможет, я была в этом уверена.
Я решила далеко не отходить от этого места, и наощупь отыскала сухой участок пола и уселась, с удовольствием вытягивая, уставшие от долгой ходьбы по коридорам, ноги.
Ничего хорошего, но и ничего плохого, кроме наручников не было.
Я была одета как есть — в длинной кружевной ночнушке с оголёнными плечами. Сидеть на полу было прохладно, но у меня не было выбора — либо сидеть, либо стоять — но стоять я уже не могла, потому что ноги гудели.
Минуты сменяли часы. Сначала я просто считала в уме по порядку, потом в обратном, а потом мне надоело. Я замерзала, но ничего поделать не могла.
Я честно пыталась снять наручники, но ничего не получалось. Я вставала и садилась, ходила взад и вперед, и уже начинала сильно хотеть есть.
Потом я просто села и стала ждать. Ждать чего-нибудь, например, падения очередной капли. Капли капали, я считала их, сбивалась, и начинала считать снова.
А потом я почувствовала это.
Оно стелилось по земляному полу, словно прозрачный туман, но я его отчетливо чувствовала. Оно доползло до меня, словно обнимая, и мне вдруг стало тепло и уютно, как в любимом одеяле.
