положив руки мне на талию. Я покосилась на него, повернув голову, пытаясь понять, что он задумал? Он не отрывал пристального взгляда от потока, и я не стала опускать руки, давая ему возможность полюбоваться происходящим и увидеть то, что он так внимательно высматривал.
— Что ты чувствуешь, Кэтрин? — произнес он почти мне на ухо, обдавая горячим дыханием чувствительную кожу. Так дышать в шею — запрещенный прием! Захотелось податься к нему еще ближе, прижимаясь телом к его теплым губам, раствориться в ощущении счастья от его близости. Поток ускорился в разы, мерцание магии перемежалось синими всполохами и искрами.
Я могла бы долго ему рассказывать, что я чувствую, а лучше бы показала, но сомневалась, что это будет именно то, что он ожидал от меня сейчас услышать.
— Чувствую усилившийся поток в теле, — ответила я негромко внезапно севшим голосом, усилием воли беря под контроль разыгравшееся воображение.
— Очень хорошо! — произнес Холдор еще тише. — Запомни это ощущение на уровне тела, — добавил через минуту и через пару секунд выпустил меня из объятий. Обошел вокруг, еще немного с интересом полюбовался на свечение между моими ладонями. Затем потер руками лицо и почти равнодушно произнес:
— На сегодня, думаю, закончим. Повтори перед сном, постепенно разгоняя поток, затем замедляя. И завтра пару раз. Сейчас тебе нужно плотно поесть. Пойдем ужинать, — с этими словами Холдор повернулся и пошел в направлении двери, вон из кабинета. Драконище черствый!
Я опустилась на диван. Мои руки почти онемели от усталости, спина отваливалась, ноги были деревянными и не держали. Я посмотрела на каминную полку и обомлела: семь часов. Он продержал меня здесь шесть часов?!
Я поднялась в свою комнату, чтобы умыться и переодеться, но увидела кровать и поняла, что на ужин я не пойду. Нафиг! Устала, как раб на галерах. Ужин нафиг! И Холдора, тоже нафиг! Один раз не поем — ничего не случится. Стройнее буду.
Сейчас, только полежу две минутки и пойду, сниму платье, умоюсь…
— Кэтрин, проснись! Открой глаза, Кэтрин, — аромат знакомого парфюма добрался до моего сонного сознания, смешался с ощущениями счастья от того, что кто-то то ли гладил меня по голове, то ли теребил мои волосы, а знакомый мужской голос призывал на подвиг, на который я сейчас была не способна. — Давай же, Кэтрин! Будь умницей, открой глазки!
Вот пристал! Ну, хорошо, хорошо! Уговорил, так и быть. Я медленно открыла один глаз. Холдор сидел на моей кровати, и в руке у него была большая кружка с чем-то вкусно пахнущим. Что-то он повадился, я смотрю, устраиваться на моей кровати, как у себя дома!
— Кэти, я сейчас буду поить тебя бульоном, а ты будешь его пить, хорошо? — как маленькой объяснил Холдор и, приподняв мою голову вместе с подушкой, поднес кружку к моим губам. — Давай, открывай рот.
Чего это он со мной нянчится? Вот еще! Я приподнялась на локте, села, и взяла кружку из его рук. Бульон был очень вкусным. Я бы с удовольствием съела и что-нибудь посущественнее. Удобно ли будет, если я попрошу что-нибудь еще? Куриную ножку, например.
И тут я вспомнила, что не ужинала, а за окном темно. Видимо, уснула, как была, в платье, чего никогда себе не позволяла раньше.
— Холдор, а можно я поем? — обернулась я к мужчине, с надеждой. — Как думаешь, на кухне осталось что-нибудь от ужина? — я опустила ноги с кровати, готовая отправиться на поиски пропитания, потакая, призывно напомнившему о себе, желудку. Холдор смотрел на меня, не скрывая улыбки. В его глазах, отражающих свет ночника, плясали веселые искры. Чего это он, собственно, веселится?
— Пойдем, проверим, — он взял меня за руку и потянул в сторону двери. При этом улыбка его стала еще шире и озорнее.
Я на ходу поправила растрепавшиеся после сна косы, юркнула ногами в домашние туфли и пошла за тянувшим меня за руку, чему-то улыбающимся, нереально привлекательным мужчиной, прямо в полутемный опустевший дом, на поиски еды и неизвестно каких еще приключений на свою… ну, пусть будет, голову.
Отчего-то меня сейчас не смущало ни мое, порядком измятое, платье, ни растрепанные, выпавшие из прически косы, ни преступное урчание в животе. Подозреваю, что здешняя дама не должна в таком виде не то, что показываться на глаза мужчине, но и из комнаты выходить, а уж о том, чтобы шастать по дому в поисках еды, и речи быть не может.
Тихонько хихикая, мы спустились в холл, и Холдор потянул меня куда-то под лестницу. Светящаяся магическая сфера не успевала за нашими хитрыми маневрами. Пара поворотов, и мы оказались в большом помещении с двумя длинными столами и двумя печами, напоминающими каменный вход в подземелье. Идеальная чистота кастрюль и огромных поварешек, висевших над плитой, подсказали мне, что завтра нам с Холдором достанется от хозяйки этих владений.
Холдор открыл большой стенной шкаф, нижняя полка которого была заполнена льдом, достал оттуда ветчину и сыр. Огромным тесаком порубил их на куски и положил на тарелки. Я какое-то время смотрела с умилением, как этот интересный мужчина орудует холодным оружием, добывая нам пропитание, а потом тоже пошла и открыла другой шкаф. Там оказались фрукты, похожие на наш виноград. Холдор щелкнул пальцами:
— Подожди минутку, только никуда не уходи! — объявил мне и пропал в дверном проеме.
Я стащила с тарелки кусочек ветчины, с удовольствием сжевала его, ибо не было никаких сил ждать, и пошла дальше по шкафам в поисках хлеба. Что ни говори, а без хлеба мы — никуда. Большой круглый каравай обнаружился на соседнем столе, завернутый в чистое полотенце. Я отрезала от него пару кусков.
Холдор вернулся с бутылкой вина. Откуда-то из-под стола извлек корзинку и, поставив в нее тарелки со снедью, положил сверху два бокала. Снова ухватил меня за руку и потащил обратно на лестницу.
Теперь мы поднимались все время вверх. Третий этаж, четвертый, пятый…
— Холдор, куда ты меня тащишь? — не выдержав неизвестности, через смех, зашипела я.
— Кэти, здесь ты уже никого не разбудишь, можешь не шептать, — обернулся ко мне, сверкая глазами, этот изменившийся до неузнаваемости, дракон. Он весь светился изнутри от своей задумки. — Как, — снова обернувшись, сделал он мне
