приятного блаженства от выполнения танцевальных пируэтов и направила магию на осуществление своего желания: под ногами лёд. Тонкими серебряными нитями магия заструилась по моим ногам, замораживая воду на земле, уплотняя ледяной пятачок. Я была счастлива. Теперь я знала, куда мне нужно направить свои магические тренировки, и какие навыки доводить до автоматизма.
После завтрака Холдор провел нас с Элизой в академию по подземному переходу через свой кабинет. Я прихватила с собой уже изученные лекции Марты, чтобы вернуть ей тетради. Элиза, махнув мне рукой, отправилась к расписанию и объявлениям, я же пошла в библиотеку.
Пару минут я мялась у конторки, не решаясь спросить. Старик как-то очень хитро на меня поглядывал, возможно, из-за моего давешнего плохого самочувствия. А, может быть, мне это только казалось, из-за бликов на стеклах его очков.
— Тисс Нуд, скажите, могу ли я взять учебники по программе второго курса? Мне бы хотелось освежить в памяти некоторые предметы.
Отчего-то, мой вопрос ничуть не удивил старика. Он взглянул на меня пристально сквозь волшебные — я уже в этом не сомневалась! — стекла и ответил бодро и прямо:
— Можете. Что конкретно вы хотели бы взять, тисса?
Я назвала предметы из списка, выданного мне Мартой.
— Это достаточно большой объем, тисса. Вы хотите взять их сразу все? — снова хитро сверкнув на меня очками, спросил старик.
Вот об этом-то я и не подумала. Взять утром в библиотеке десяток учебников, чтобы потом таскать их весь день за собой?
— Я возьму пока вот эти два, — определилась я, снова отдавая предпочтение магическим наукам, — а эти — в другой раз.
В расписании первыми парами стояли «Техники левитации». В расположении коридоров, переходов и аудиторий я уже немного сориентировалась, поэтому нужную аудиторию отправилась искать сама.
Однокурсники потихоньку подтягивались, видимо, не рискуя опаздывать. По многим было видно, что выходные прошли весело, примерно, как у меня. По крайней мере, спать они хотели так же сильно. Да, что ни говори, мир — другой, а студенты — все те же.
Вскоре подошла и Марта, уезжавшая на выходные домой, в город. Мне пришлось рассказать ей, не выкладывая всех подробностей, что нам с Элизой какое-то время придется пожить в другой части замка. Марта, в свою очередь, поделилась рассказом о веселой встрече в выходные с бывшими одноклассниками.
Преподаватель тисса Нора Четель — высокая, сухощавая дама за пятьдесят, прервала наши перешептывания, потребовав тишины в аудитории.
Мы прониклись, и ручки заскрипели, фиксируя на бумаге теоретические принципы будущих практических свершений.
— Для начала мы с вами разберем этапы левитации. Итак, этап номер один: нейтрализация силы притяжения. Этот этап является основным для всех техник. Отметьте себе, — тисса Четель прошла к доске, взяла мел и стала записывать формулы, которые, подозреваю, у нас, на Земле, знают только студенты вузов гражданской авиации.
Пары пролетели быстро — только успевай записывать! — и, наконец, закончились. Гомонящий поток адептов вывалился в коридор.
Девушки, шедшие впереди меня, радостно взвизгнули, замахали руками, и устремились куда-то вправо. Я непроизвольно проследила за ними взглядом и увидела, шагнувшего в мою сторону, Валенса. Он, как ледокол, тараня арктические льды, безжалостно двинулся сквозь ряды своих поклонниц, приближаясь ко мне.
Сбежать уже не успею, а жаль. Что ему опять нужно? В конце концов, у меня обеденный перерыв, мне нужно поесть и найти следующую аудиторию. Значит, Валенса нафиг! Я повернула за Мартой влево по коридору и, не сбавляя шага, сделала вид, что вообще его не заметила, ну, или не узнала.
— Детка, ты меня игнорируешь, что ли? — тон парня не был обиженным, скорее, веселым и агрессивным. Валенс схватил меня за руку и потянул в сторону.
Я резко дернула руку, но парень держал крепко.
— По-моему, мы все выяснили. Все точки расставили. Чего тебе еще? — мой тон не предвещал ничего хорошего, но никак не подействовал на непрошибаемого поклонника.
— Ну, ты же не всерьез это говоришь, Кэти, — продолжил ухмыляться Валенс, не выпуская мою руку, — а чтобы я помучился и осознал. Ну, считай, что я… осознал, — невозмутимо продолжил этот наглец. — Давай уже помиримся. У меня кое-что есть для тебя, но не могу же я тебе говорить очень важные вещи посреди коридора, — он потянул мои пальцы к своим губам. — Давай встретимся!
Я попыталась выдернуть руку, но держал он, по-прежнему, крепко. Возмущение вскипело во мне ледяным сбегающим молоком. Хлестнуть бы ему сейчас магией по наглой морде! Затылком почувствовав, тяжелый, пристальный взгляд, я обернулась.
По коридору, огибаемый нескончаемым потоком адептов, шел Холдор. Я поймала его абсолютно холодный, отстраненный и, в то же время, направленный только на меня, взгляд. Это был уже не тот Холдор, с которым мы ночью пили вино на крыше башни, не тот, с которым мы смеялись, подворовывая на кухне еду и долго прощались у дверей моей комнаты, нежно и страстно глядя друг другу в глаза, безмолвно, но взаимно и навечно обещая дуг другу нечто прекрасное.
Сердце мое сжалось и рухнуло куда-то вниз, пробивая каменные перекрытия подвальных переходов. Нет, Холдор! Пожалуйста! Ты не можешь так плохо подумать обо мне! Это не то, о чем ты подумал! Ну, почему, почему так глупо все рушится?!
— Добрый день, тисс Тарбен! — с наглой ухмылкой, удерживая мою руку у своих губ, поприветствовал ректора Валенс.
— Добрый день! — Холдор, как ни в чем не бывало, твердо и доброжелательно кивнул ему в ответ.
А я просто окаменела. Что-то внутри меня осыпалось, как ледяной магический щит, которым я защищалась от черного дракона. Щит сломался, не выдержал. Такой хрупкий и ломкий. Такой беспечный и ненадежный, неспособный защитить мое зарождающееся нежное чувство. Вот так, просто?
Валенс что-то говорил, жестикулировал, целовал поочередно мои руки, но я ничего не слышала и ничему не препятствовала. Сколько продолжалось это мое состояние разрушения? Пять минут? Десять?
Марта с встревоженным лицом подошла к нам и осторожно тронула меня за плечо:
— Кэтрин, ты извини, конечно, что вмешиваюсь, но нам на следующие пары нужно идти. Еще пообедать…
Я встрепенулась и, с силой выдрав свои пальцы из лап потерявшего бдительность Валенса, почти выкрикнула:
