всего напоминали корону и поблескивали самоцветами. Величественная драконица явно требовала ответа от главы рода Саркани, но он молчал, опустив голову и не смея шелохнуться.
Рэна тяжело вздохнула и, обратившись в человека, потеряла сознание. Лаэрт едва успел ее подхватить, чтобы девушка не ударилась о камни.
Движение привлекло внимание золотой драконицы, она повернула голову, смерила чужака удивленным взглядом и что-то спросила.
- Простите, я не говорю по-хаймирски, - ответил маг заученной фразой.
- Ты должен уйти, - с сильным акцентом заговорила драконица на общем.
- Я не оставлю Рэну, - твердо ответил мужчина, для убедительности покачав головой.
- О ней позаботятся. Уходи, - приказала собеседница, явно удивленная непослушанием человека.
В разговор вмешался господин Таньйин. Он что-то объяснял драконице на хаймирском, и чем больше он рассказывал, тем мрачней и злей она становилась. Не улавливая ни одного знакомого слова, Райнделл проклинал свое нежелание в детстве учить этот язык, но не осмелился попросить говоривших перейти на общий. Когда из ноздрей ящера тонкими струйками пошел дымок, а драконица бросила на человека, прижимающего к себе бессознательную девушку яростный взгляд, Лаэрт мысленно попрощался с жизнью. Но давать волю своему гневу драконица не спешила. Она медленно подошла к магу и, свысока глядя на него, сердито сказала:
- Ты должен уйти.
- Нет. Я должен найти сам-андрун. Попросить их помочь Рэне, - упорствовал Лаэрт.
Драконица удивленно изогнула бровь, смерила мужчину недоуменным взглядом и повернулась к подошедшему господину Таньйину.
- Позвольте, я поясню, - начал тот. - Это Госпожа. Главная сам-андруна и правительница Туманных островов. О Рэне позаботятся.
- Чтобы выдать потом здоровую дракониду замуж за низшего? - хмыкнул Лаэрт. - Я ее здесь одну не оставлю.
- Этого брака не будет, - заверила Госпожа. - Тебе придется мне поверить. Остаться ты не можешь. Если попробуешь — умрешь.
- Это не угроза, - прежде, чем Лаэрт успел возмутиться, вмешался отец девушки. - Это особенность острова. Он для драконов. Не для людей.
Лаэрт чувствовал, что его не пытаются обмануть. Кроме того, маг помнил, что господин Таньйин все же выступил на его стороне. Это обнадеживало.
- Она очень ослаблена, - отодвигаясь так, чтобы полудракону было удобно подойти к дочери. - Не знаю, как быстро действует лечение сам-андрун, но у Рэны на поясе мешочек с пеплом корня йорли.
Отец Рэны замер, удивленно глянул на мага, затем обменялся с Госпожой короткими пораженными взглядами.
- Может, вам незнакомо это средство... - осторожно предположил Лаэрт. - Рэна о нем не слышала.
- Знакомо, - глухо ответил господин Таньйин. - Как и то, что торговцы взвешивают его в каратах и оценивают, как алмазы чистой воды...
- Важней то, что оно помогает, - едва сдержав стон, маг прихватил поломанное плечо.
- Подождите меня здесь, - велел полудракон, держа на руках бесчувственную дочь. - Я скоро вернусь. И, как бы вам ни хотелось, не следуйте за нами. Остров убьет вас.
Райнделл не успел спросить о враждебно настроенном семействе Саркани, как увидел, что они уходят. Проследив за его взглядом, драконица сказала:
- Они никогда не причинят вам вреда. Ни здесь, ни на материке.
Лаэрт заглянул ей в глаза и безоговорочно поверил. Спрашивать, чем она им пригрозила, маг не стал.
Дорогу до дома родителей Рэны, куда осоловевшего от боли человека отвез господин Таньйин, Лаэрт не запомнил. Поначалу он связывал это с тем, что полудракон постоянно обволакивал его магическими нитями и шептал заклятие на хаймирском. Но позже узнал, что так действовала губительная для людей островная магия, которую господин Таньйин пытался смягчить.
Госпожа Бьяли, красивая моложавая женщина, болезненно напоминала алхимику Рэну. Тот же овал лица, разрез проницательных глаз, грациозность движений. Она ждала мужа и гостя с явным нетерпением и обрадовалась обоим. От короткого объяснения на хаймирском волшебница просто расцвела.
- Я бы вас обняла, но боюсь сделать больно, - указав на раненное плечо, без малейшего акцента сказала госпожа Бьяли на общем. - Мы вам очень признательны. За все.
Не дав ему возможности ответить, женщина пригласила гостя в приготовленную для него комнату.
- Вы будто знали, что ваш муж приведет меня сюда, - одной рукой расстегивая пуговицы рубашки, алхимик наблюдал за сосредоточенной женщиной. Она отсчитывала капли лекарства.
- Разумеется, - улыбнулась госпожа Бьяли. - За вами наблюдали с тех пор, как вы объявились в деревне на побережье. Вот, выпейте, - она протянула стаканчик. - Это снотворное. Я уже сейчас вижу, что Танде сломал вам кость в трех местах. Лечить придется долго и потребуется много времени на восстановление.
- Это не так страшно. Я больше за Рэну переживаю, - признался Лаэрт, проглотив горькое лекарство.
- Не стоит, - заверил вошедший в комнату господин Таньйин. - Благодаря вам, ее жизнь вне опасности.
- Так все плохо? - хмуро уточнил Райнделл.
- Угрозы для жизни уже нет, - повторил полудракон. - Но сам-андруны сказали, что без вашей помощи дочь не добралась бы живой до островов. Она наверняка боялась возвращаться... Поэтому так поздно выехала?
- Да, боялась, - Лаэрт не видел причины скрывать очевидное. - Но, думаю, ее волшебный фонарь неправильно работает. Он все время показывал разные числа.
Родители девушки переглянулись.
- Это не поломка, - после недолгой паузы заверил господин Таньйин. - Такое случается у молодых драконид, ни разу не менявших обличье, из-за вл...
- Из-за сильных эмоциональных изменений, - перебила мужа госпожа Бьяли и поторопила Лаэрта. - Раздевайтесь и ложитесь, зелье скоро начнет действовать.
Она не ошиблась — мужчину сморило через считанные минуты. Засыпая, он чувствовал начало чужого волшебства. Лаэрту снилась Рэна, она превратилась в красивую белую драконицу и успокаивала его.
Лаэрт проспал до вечера. После ранения и лечебных заклинаний это было совершенно в порядке вещей, но неловкость не уменьшало. Чужой дом, незнакомые, пусть и обходительные хозяева, на которых внезапно свалилась необходимость приютить и лечить раненого. Прислушиваясь к звукам в доме, Райнделл решал, как вести себя с родителями Рэны.
Из рассказов девушки следовало, что полудракон и человек влияния на судьбу дочери не имели, но, вроде бы, особенно не возражали против навязанного брака. В то же время господин Таньйин слишком открыто для верного сына островов выступил прошедшей ночью против другого семейства. После отвел чужака в свой дом. Не потому, что так случилось, а явно потому, что собирался это
