остались только мистер Штаудемайер, Синклер и я.
— Расскажите мне, что вам известно об учетной записи Теллмарк, — распорядился мистер Штаудемайер.
— Теллмарк? — я нахмурился, просматривая в уме список аккаунтов, над которыми работал. Имя показалось мне знакомым, но я не мог понять, откуда оно взялось. — Это не мой аккаунт.
— Миссис Штаудемайер сказала мне, что вы единственный, кто работал с ними.
Я покачал головой.
— Не знаю, зачем она вам это сказала, но это неправда. Я не работал с этим аккаунтом.
Как только я произнес эти слова, я начал вспоминать, где слышал это название раньше.
— Хотя я должен был работать с их счетами. Файл был помещен в мое облако, но я еще не закончил с другими своими аккаунтами и не смог сразу добраться до него. Миссис Штаудемайер забрала его обратно, прежде чем до него дошла очередь.
— Я тебе не верю.
— Это правда. Просто спросите ее.
Мистер Штаудемайер глубоко вздохнул.
— Боюсь, что это невозможно. К сожалению, миссис Штаудемайер погибла вчера в результате несчастного случая.
— О, мне так жаль.
Мистер Штаудемайер — советник Джеймс, как его там — склонил голову набок, с любопытством приподняв густые брови.
— Тебе ведь и в самом деле жаль? После всего, после того, как я заключил контракт на твою жизнь, напал и похитил тебя, ты действительно сожалеешь, что моя жена была убита, да?
Я попытался пожать плечами, но это лишь вырвало стон из моих губ, когда мои мышцы напряглись слишком сильно.
— Так и есть. Никто не должен терять своего супруга, что бы он ни сделал, — я прищурился, глядя на мужчину. — Даже вы.
— На самом деле она не была моей женой, — сказал мужчина тем же дружелюбным голосом, которым он разговаривал, когда приходил к нам на работу. Будто мы были просто старыми друзьями, а не сумасшедшим и говяжьей тушей. — Она просто работала на меня. Мы использовали уловку с браком, чтобы я мог свободно перемещаться по бухгалтерской фирме.
Я почувствовал себя ошеломленным. Я ведь купился на это шоу.
— Ну, чьей-то она все равно была, так что мне все равно жаль.
— Почему этот счет так важен для вас? — спросил Синклер, напомнив мне, что он был в комнате.
— Я полагаю, не повредит, если вам рассказать, — сказал мистер Штаудемайер.
О, боже. Злодей собрался рассказать о своих планах мирового господства.
Я чуть не закатил глаза.
— Ты не выйдешь из этой комнаты, так что ты не сможешь никому рассказать.
Ладно, может и нехорошо.
— Управлять этой организацией непросто. Требуется много денег, чтобы все пантеры были здоровы и счастливы. Борьба за территорию и права оборотней идет постоянно. Нужны деньги, чтобы все шло так, как я хочу, а для этого нужны деньги на взятки политикам и руководителям компаний. Те, кто находится у власти, любят эту власть, но чтобы сохранить ее, им нужны деньги. Им это нужно от нас, если мы хотим, чтобы все продолжалось так, как есть.
— Права оборотней? — спросил Синклер. — У нас уже есть права. У нас права уже более пятидесяти лет.
— Верно, — мистер Штаудемайер начал медленно расхаживать по комнате. — Но всегда существует угроза лишения этих прав. Есть те, кто хочет, чтобы мы были заперты вдали от людей или даже уничтожены. Только благодаря тому, что на нас работают правильные люди, мы можем предотвратить это.
— Так, значит, взятки? — переспросил я.
— Я называю это стимулом, — ответил мистер Штаудемайер.
Разве это меняло дело?
— И это стимулирование требует больших денег, — продолжил мужчина. — На счете Теллмарк я хранил деньги, выделенные на то, чтобы сохранить нашу расу свободной.
— Ты снимал сливки! — ахнул Синклер. — Все эти контракты стоили больше, чем по ним платили, правильно?
Мистер Штаудемайер ничего не ответил.
Глаза Синклера расширились, с его губ сорвался резкий взрыв смеха.
— Ты воровал у всех, кто на тебя работал. Вот почему было так важно устранить Боба, на случай, если он увидел учетную запись и расскажет кому-нибудь то, что знал.
— Это неэтично обсуждать чужой счет с кем бы то ни было, — сказал я, — и это может стоить мне работы.
Подождите.
У меня больше нет работы.
— Так вот почему миссис Штаудемайер уволила меня?
Мистер Штаудемайер опустил руки и позволил им болтаться. Поза мужчины была расслабленной, но подергивание вокруг глаз выдавало его нервозность.
— Миссис Штаудемайер действовала необдуманно. Тебя не следовало увольнять.
— Нет, — выплюнул Синклер, — Потому что ты собирался убить его.
— До этого действительно не должно было дойти. Я просто хотел выяснить, работал ли Боб над счетами или нет. Предполагалось, что этим займется мистер Биксби лично, и только он. Как счета оказались у мистера Миллса, я никогда не узнаю.
— О, я знаю, — сказал я. — Мистер Биксби заболел, поэтому все его счета были временно переданы мне, так как мои цифры обычно в полном порядке. Обычно так делают, если мистера Биксби нет в офисе больше суток.
— Понятно, — ответил мистер Штаудмайер. — Ну, тогда это все объясняет.
Здорово.
— Тогда мы можем идти?
Я мог надеяться.
— Боюсь, что поезд уже ушел, мистер Миллс.
Этого я и боялся.
Когда мистер Штаудемайер прошел мимо меня, чтобы подойти к двери — более чем вероятно, чтобы впустить двух своих головорезов, чтобы они могли убить нас, — я ударил ногами. Никто не был удивлен больше меня, когда обе ноги достигли цели, и мистер Штаудемайер рухнул на пол бесчувственной кучей.
— Дерьмо! — воскликнул Синклер.
Ну, вроде того.
— Не могу поверить, что это сработало, — на самом деле я был потрясен.
И что теперь?
Я взглянул на веревки, свисающие с потолка. Они были туго стянуты вокруг моих запястий, но я достаточно стер кожу, чтобы на веревке было сплошное кольцо крови. Я встал на цыпочки, насколько это было возможно, и стал дергать руками взад и вперед.
Это было чертовски больно.
Мало-помалу я почувствовал, как мои руки начинают скользить в кольце веревок. Внезапно упав на пол, я тихонько вскрикнул. Я был действительно рад, что приземлился на ноги. Иначе я бы рухнул.
Я перешагнул через распростертое тело мистера Штаудемайера, схватил инвалидное кресло Синклера из угла и подкатил его к нему. Я перевел взгляд с его болтающихся ног на веревки, удерживающие его руки в воздухе.
Я вздрогнул, когда встретился с ним взглядом.
— Это, наверное, будет больно.
— Бывало и хуже.
Да, я не был уверен, что хочу знать об этом. Я встал на цыпочки и потянулся за веревками. Мои пальцы едва коснулись их.
— Ну, так не пойдет.
Я снова оглядел комнату. Просто здесь было не так
