***
Мы стояли на пороге парфюмерной лавки. Если бы я сунулась в этот квартал одна, то ни за что не отгадала бы, что это именно она. Вывеска была написана какими-то символами и для меня была сущей абракадаброй.
— Нам обязательно нужно туда идти, ты уверена?
— Если не хочешь, можешь подождать в кэбе вместе с Маркусом.
Мы синхронно развернулись в сторону возницы и беседовавшего с ним парня. К сожалению, никто из нас не обладал достаточными средствами, чтоб обзавестись парокаром. Приходилось пользоваться общественным транспортом.
— О, нет. Это еще хуже. Посмотри на него, — она кивнула в сторону горностая. — Как глаза горят. Они общаются на одном языке. Попадая в такие места, он становится самим собой. Как бы он ни отнекивался — он дышит городом. Факультет оперативно-розыскной деятельности — его единственный шанс. Околачиваться в подворотнях под прикрытием, разговаривать на своем языке, одновременно зарабатывая хорошие деньги честным путем, продвигаясь по карьерной лестнице, давая будущее своей семье. Это с виду он беспечный и недальновидный… Не хочу ему мешать. Моё присутствие всё равно заставит его подбирать слова и быть более внимательным. К тому же я никуда не должна отпускать тебя одну. Без меня ты непременно попадёшь в какую-нибудь историю.
Я неожиданно для самой себя рассмеялась слишком громко и весело. Что ж, в последнее время меня можно смело называть мисс «жди беды».
Мы вошли в магазин.
— Я думаю, — похлопывая её по руке, ответила, — дело не в том, что ты боишься, что я попаду в историю, Элли. Просто ты не хочешь пропустить зрелище, если действительно что-то случится.
Элизабет угрюмо ответила:
— К счастью, в парфюмерной лавке приключений не встретишь.
Сзади раздалось вежливое хихиканье, заставляя нас обернуться. Пожилой господин в микроскопических гогглах стоял за длинным деревянным прилавком, покрытым многочисленными царапинами. Его жиденькие чёрные волосы были смазаны каким-то гелем, прилизаны плотно к голове, волосок к волоску. Узкие раскосые глаза и жёлтая кожа выдавали жителя востока.
— Вы так уверены в этом, мисс? — спросил он с улыбкой. — Некоторые верят, что духи — это волшебство в чистом виде. Аромат способен выразить самую суть вещей и людей, пробудить чувства, вызвать сладчайшие воспоминания или же, наоборот, поднять из недр подсознания все самые страшные тайны и секреты.
Элли эхом отозвалась:
— Страшные? Это мы любим, — говоря «мы», она явно подразумевала себя и излюбленные эмоции для представителей её крыла.
Азиат вышел из-за прилавка, приглашая рукой пройти вглубь магазина.
Пока вампирша нерешительно перебирала выставленные перед ней образцы ароматов, я принялась бродить среди полок. Здесь были флакончики с женскими и мужскими духами, шампуни, баночки с кремом, мылом, разнообразной цветовой гаммой помад, румян и туши для ресниц — всё, чтобы можно было заботиться о красоте. Привлекали внимание масла и эссенции для ванн в хрустальных бутылочках, жестянки с мазями из трав, разнообразные крошечные коробочки.
На нижних полках размещались ароматизированные свечи и чернила, соли, благоухающие гвоздичным маслом, корзиночки с сухими цветочными лепестками и горшочки с бальзамами.
Азиат забегал своими маленькими глазками, видя, что я пробегаюсь по содержимому полок, буквально что-то вынюхивая.
А мне всего на секунду показалось, что я услышала запах Нейтона: хвои и морозных ягод.
Алхимик проводил меня взглядом и задумчиво пробормотал, словно разговаривал сам с собой:
— Интересно, почему многие люди имеют свой уникальный запах?
Я невозмутимо спросила:
— Имеете в виду, выбирают духи с уникальным ароматом?
— Нет, у них кожа сама по себе пахнет. Вот ваша подруга, к примеру, сейчас пахнет мёдом, — и он кивнул в сторону Элли. — Во время трансформации, конечно, этот запах неминуемо теряется.
Я уставилась на него с некоторым удивлением. А он вкрадчиво продолжал:
— У каждого есть свой запах. У одних кожа пахнет, как горький миндаль или фиалка, а у других… другие пахнут сливой, или пальмовым маслом, или свежим сеном.
— Или морозной ягодой… — задумчиво подхватила я.
Он взглянул на меня с одобрительной улыбкой:
— Именно так! Поэтому найти похожий запах в аромате практически невозможно… это уже алхимия, не парфюмерия.
Хозяин лавки снял гогглы и принялся тщательно их протирать, скрывая за этим жестом некоторое замешательство.
— Вы знаете, — обратился ко мне, — вы очень интересный экземпляр. Вампиры и оборотни могут чуять запахи Двуликих и людей. Обострённое обоняние дает им их вторая ипостась. Но вы… я не чувствую в вас двуликости, неужели такое возможно? Неужели вы и в самом деле способны почувствовать индивидуальный запах человека? Никогда не слыхивал, чтоб человек мог.
Я не понимала его замешательства и чему он так удивлялся. Я лишь сделала предположение. Он сам затеял этот разговор, и мне казалось, специально, чтоб выведать скрытые цели нашего визита. Так сказать, прощупывал почву. Решила не терять времени даром и не поддаваться на его непонятные разговоры.
Из расшитой вышивкой сумочки извлекла пузырёк, протягивая ему.
— Микстура имеет первоочерёдную важность для меня, — обратилась к алхимику, — но формулу недавно изменили. И я не знаю, какие использованы ингредиенты. Не могли бы вы помочь разобрать эту смесь на составляющие?
Он взял бутылочку, аккуратно открыл, принюхиваясь. И тотчас отшатнулся, его глаза расширились от ужаса.
— Могу я спросить, мисс, где вы раздобыли этот состав?
Мне не понравилась его реакция.
— Это не имеет отношения к делу, — постаралась говорить как можно увереннее. Хотелось засыпать его вопросами, так как он явно не мог справиться с выражением какого-то благоговейного ужаса на лице. — Мне рекомендовали вас как человека, умеющего хранить секреты и знающего толк в приватных заказах!
На его эмоции тут же подтянулась Элли.
— Что у вас происходит? — промурлыкала она, стараясь встать как можно ближе к азиату.
— Н-нет, ничего, — он поспешно нацепил очки, приходя в себя и отходя от вампира подальше — Скажите, мисс, что вы обычно делали с этой настойкой?
Я колебалась. Стоило ли ему это рассказывать? Хотя в самом вопросе, как и в ответе не было ничего предосудительного.
— Я ее принимаю два раза в неделю.
— Пустые небеса! — прошептал он. — И… как давно?
— Да что такое?! — не выдержала и спросила слишком громко. — Давно, с пятнадцати лет.
Из-под прилавка он достал белый платочек и быстро промокнул выступившую на лбу испарину.
— Так вы возьметесь за дело? — совсем не тактично поторопила с ответом.
— Да, — он поспешно кивнул, — только погодите минуту.
Алхимик скользнул в подсобку и быстро вернулся. Он принес маленький хрустальный пузырёк с бледной, слегка светящейся жидкостью.
— Что вы делаете? — спросила, когда он достал еще один платок и вылил несколько душистых капель на льняную ткань.
— Прислушайтесь ко мне, мисс! Это очень важно! И поверьте, я не желаю вам зла. Взамен вашей микстуры я дам вам это, — и он протянул платок мне.
Мы с Элли мрачно уставились на него с немым вопросом.
— Никогда не нужно вдыхать аромат прямо из флакона, — по-своему расценил наше молчание азиат. — Лучше сначала дождаться, пока улетучится спирт, тогда на ткани останется чистый запах.
И он поднёс ко мне платок. Меня спасла Элизабет, первой уткнувшись носиком прямо в его середину, глубоко вдохнула и, отстранившись, изрекла: — Ничего особенного.
Я опасливо потянулась следом, всё же Элли была вампиром с автоматическим пропуском в вечную жизнь. Но сделав неуверенный вдох, я с удивлением уставилась на алхимика.
— Скажите, мисс, какие запахи вы можете различить в этой настойке?
Вопрос был странным, как сам азиат, его лавочка и эта смесь. Я что, парфюмер, чтоб разделять запахи на компоненты? А уж тем более разделить компоненты сложной смеси — уж было очевидно, что так тщательно хранящаяся жидкость — не подвальная разливайка.
