После завтрака мы быстренько собрали пожитки и отправились в путь, надеясь, что наверстаем время, потерянное вчера из-за грозы. Чем больше мы продвигались вглубь, тем молчаливее и величественнее становился Лес. Несмотря на солнечный день, нас окружал сумрак и, казалось, везде притаились тени. Воздух приглушал звуки.
Я, как и вчера, шла впереди. Рядом Тови и Рофальд. Немного позади остальные. Весь день я ловила на себе внимательные взгляды Кита. Стоило обернуться, и я обязательно встречалась с ним взглядом. Моё сердце радостно билось в такие моменты, но я совершенно не знала, как себя вести с ним. «С Амелией посоветоваться, может быть. Хотя не уверена, смогу ли пересказать, что на душе».
Тови шла рядом и заполняла время разговорами. Ну и ладно, когда она болтает, у неё нет времени бояться Леса. Хотя мне всё больше казалось, она здесь, чтобы быть поближе к Рофальду. Он шагал рядом и, кажется, внимательно слушал нас, хотя по его лицу трудно было понять что-нибудь.
— Как ты думаешь, Лиатрис, мы встретим твоих родственников?
Я засмеялась.
— Очень сомневаюсь. Лес большой, вряд ли мы наткнёмся хоть на кого-то. Тови, расскажи мне лучше о магии. Откуда она берётся? Из ниоткуда? И почему ты не хочешь учиться? Ведь это же так волшебно — магия! — Я мечтательно закатила глаза и картинно прижала руки к сердцу.
— Магия — это энергия, а энергия не берётся из ниоткуда. Она рождается в теле мага, а значит, у него должны быть силы на это. Поэтому, чтобы тело было здоровым и сильным, маги уделяют много времени обычным физическим тренировкам. Ну, кроме меня. А уж магические занятия занимают огромное количество времени, чтобы маг мог правильно преобразовывать внутренние силы своего тела. Есть, конечно, талантливые. Но, как и в любом деле, талант — не гарантия успеха. Нужно трудиться. Ещё важно уметь владеть эмоциями, потому что контроль над собой для мага очень важен, если не хочет получить неуправляемые потоки магии. Так что это волшебство — тяжкий труд. Лучше бы я родилась с талантом к рисованию или пению.
— Как-то всё сложно, — обронила я, пытаясь вдуматься в слова Тови.
— Ты можешь прыгнуть до потолка или чисто, без фальши пропеть арию?
— Нет, конечно, — хихикнула я.
— Чтобы это сделать, нужно иметь определённые способности и путём долгих нудных занятий их развивать. Так и с магией. У кого-то изначально больше способностей, у кого-то меньше. Там, например, где у Кита старт, у меня потолок. Вот и зачем мне тренироваться, если в результате я всё равно еле-еле дотяну до среднего уровня. Нет у меня яркого таланта. Вот, собственно говоря, Кит — идеальный пример. Мало кто в Академии тратил столько времени, сил на тренировки и изучение магии. Даже… — прошептала Тови, склонившись ко мне и выразительно указав глазами на Рофальда. Потом обычным тоном продолжила. — Рвение и упорство Кита профессора ещё долго будут ставить в пример. В отличие от его поведения.
— А со стороны видятся только сказка и волшебство, всё легко и просто. Чародействуй себе помаленьку, а взамен почёт и уважение.
— К великому сожалению, нет. — Тови вздохнула. — Я вот, наверное, никогда в жизни не освою «сияющий каскад».
— Чего не освоишь?
— Модуль такой магический. — Товианна увидела недоумение на моём лице и нетерпеливо пояснила. — Ну волшебные чары, по-твоему, по-простецки. — У них же у всех есть названия, чтобы маги при общении друг с другом могли понимать, о чём речь. Так вот «сияющий каскад» — это такой эффектный фейерверк. Сначала в воздухе маленькая мерцающая точка взрывается снопом искр, каждая из них рассыпается ещё на десятки искр и ещё, и ещё, пока не достигнут земли. Получается такой сверкающий водопад. Модуль не такой уж сложный, но мне не даётся. Концентрации не хватает.
— Складывается впечатление, что в магии ты ценишь только красоту.
Товианна кивнула, но влипла лицом в паутину и нервно замахала руками.
— Вот же ведьмина гнусь! — она тут же сконфузилась от собственного ужасающего сквернословия, достойного трёхлетки.
— Это не гнусь, это безобидный паучок. А, кстати, где учатся ведьмы и колдуны? Для них тоже есть Академии?
Тови рассмеялась.
— Ну что за глупость? Тёмные силы вне закона. Они разрушительны и трудно контролируемы. Нечисть сама плодится, как поганки.
Так в разговорах прошло полдня. Лес в месте, где мы остановились отдохнуть и пообедать, плавно переходил в низину, и трава там явно была зеленее и подлесок гуще. Возможно, где-то внизу вода. Я предложила поискать источник. Не стоит отказываться от возможности пополнить наши запасы. Неизвестно, когда в следующий раз появится такой шанс. Кит выразил желание пойти со мной. Он вообще почти всё время держался поблизости и надолго от меня не отходил.
Мы медленно спускались в низину и часто прислушивались, не услышим ли журчание ручья или родника. Кит шёл рядом, улыбался, стоило мне взглянуть на него, но ничего не говорил. Я кусала губы, нервничала, но мне никак не удавалось придумать, что сказать, не о погоде же говорить. Так мы и шли в тишине.
Под ногами земля стала заметно влажной. На дне низины мы набрели на небольшой ручеёк, бодро бежавший среди кочек и камней.
— Пойдём вверх по течению. Может, выйдем на родник. Там вода чище. — Ну хоть что-то я из себя выдавила.
Шли мы недолго. Родничок обнаружился у камней. Он бил из земли и растекался широким потоком.
— Я не смогу пройти, мои ботинки слишком короткие. Ты в сапогах, иди.
Совсем неожиданно Кит поднял меня на руки, легко и бережно понёс через ручей. Я ойкнула и от испуга плотнее прижалась к его груди, почувствовав сильные мышцы сквозь рубашку. У подземного ключа он поставил меня на большой камень. Пытаясь скрыть смятение, я с усердием занялась делами, схватила свою флягу и до верху набрала воды. Понюхала, вроде не пахнет. Заглянула внутрь фляги.
— Что там? — дружелюбно спросил Кит.
На дне моей высокой вытянутой фляги тонкими линиями был выгравирован цветок. Я показала его Киту.
— Видишь цветок? Значит, вода достаточно прозрачная. Моя фляга потому такая странная, узкая и длинная, чтобы можно было так определять мутность воды.
— И кто ж тебя такому научил?
— Мама. Меня всему научила мама. И книги, конечно.
Я задрала подбородок, гордясь своими умениями, и самоуверенно заулыбалась. Кит засмеялся. Набрав воды, он отнёс фляги туда, где было посуше, и вернулся за мной. Я с трепетом ожидала, что Кит снова, как в красивых историях, возьмёт меня на руки, и я прижмусь к его груди, воображая себя прекрасной принцессой. А он вместо этого уверенным движением закинул меня на плечо. Я возмущённо запищала и заёрзала.
— Не дрыгай ногами, а то уроню в ручей.
В холодную воду мне не хотелось, пришлось терпеть. Чувствовала себя мешком картошки, а не принцессой. Я торопливо оправила штаны и рубашку, которая поднялась непозволительно высоко, даже выше того места, на котором сидят. Позор какой. Кит поставил меня на ноги, но отпускать не спешил, уткнулся лицом в мои волосы и поцеловал в макушку. Его ладонь, тёплая и сильная, держала мою ладошку, а я пыталась утихомирить бешено бившееся сердце и успокоить дыхание, обрадованная этими знаками внимания.
Возвращаться мы не спешили, медленно прогуливались среди деревьев. Но опять в тишине. Я украдкой бросала взгляды на Кита. Что с ним такое? То он кажется таким милым, дружелюбным и довольным, то в нём появляется какая-то неуловимая тень и отстранённость. Неизвестность меня тревожила, а ещё страх, что своим неправильным поведением оттолкну или потеряю хорошее отношение ко мне.
— Тебе что-то не нравится? Лес пугает? Или я веду себя не так? Я обидела тебя? — решилась я спросить откровенно.
— Нет, нет. Всё так. Просто я… — Кит замолчал, погруженный в свои мысли. — Мне иногда бывает не по себе. Одолевает грусть.
— Знаешь, если я боялась оставаться одна в Лесу без мамы, она давала мне веточку и говорила: когда страшно, возьми эту веточку в руку и вспомни, что ты не одна, я о тебе думаю.
