— Что случилось с твоим отцом? — спрашиваю я
— На него напали, вроде, — едва слышно отвечает он. Всем телом напрягается. Кажется, что больше ничего не скажет, но спустя какое-то время останавливается у самой воды и разворачивается лицом ко мне — Он в тяжёлом состоянии. Я никаких подробностей не знаю. Я к нему не ходил. — отвечает он и чувствую, как его начинает колотить.
Константин отпускает мою руку, и я сразу ощущаю прохладу. По ощущениям, он словно возвёл между нами бетонную стену.
Отворачивается к воде и делает глубокий вдох. Воздух вокруг становится напряжённым, когда он растирает руками лицо. Тишину заполняет звук неспокойно воды и крики чаек.
Снова разворачивается и смотрит в упор. В его глазах борьба, словно в этот момент с ним происходит что-то страшное, как будто ему приходится ломать себя, потому что понимает, сейчас тот самый момент, который либо отдалит нас, либо сделает ближе.
— У нас с ним сложные отношения Мередит. — хрипло произносит он. Но это совсем не так, как он обычно говорит, когда мурашки от его голоса по телу. Не только вижу, но и чувствую его внутреннюю борьбу. Делаю шаг навстречу и беру его за руку, переплетаю наши пальцы.
Константин закрывает глаза и шумно выдыхает.
— Я ненавижу его, Мередит. Ненавижу… — дрожь в его теле становится сильнее и я беру его вторую руку. — Я… — замолкает он — я рад, понимаешь? — открывает глаза и смотрит в упор. Если бы не держались за руки, то меня бы снесло волной его сильных эмоций — Я рад, что ему больно. — мне кажется, в этот момент хочет увидеть мою реакцию, но я не знаю, как реагировать. То, что он сейчас чувствует, должно быть имеет какое-то объяснение. — Всё ещё хочется узнать меня поближе? В душу мою залезть? — спрашивает он и я неуверенно киваю.
— Мой отец обожал мою мать. Больше всего на свете её любил. Так говорили. — вдруг произносит он после длительного молчания — Однако она умерла, рожая меня. И с тех пор как я стал понимать, что происходит, он каждый новый день говорил мне, что это я её убил. Забрал у него женщину, которую он любил. Он меня возненавидел, я был ему не нужен, но держал рядом, чтобы вымещать на мне боль от своей потери. Я только поэтому смог выжить, когда пытался отбить от целой толпы ликанов Крэйвена. Я, может, и не могу вырубить своего противника со второго удара, но я вынослив. Спасибо папочке, — он горько усмехается — Позже у него появилась женщина, через несколько лет родилась Люсиль. Её он полюбил, а меня нет. Обожал эту девчонку, а я хотел её утопить, но не смог. Частью их семьи я так и не стал, хоть в доме его оставался. Он как будто наслаждался тем, как поступает со мной. Только Люсиль меня и любила, пробила мою броню и сквозь боль, которую я чувствовал, смогла забраться ко мне под кожу. Она единственная, кому я нужен, но даже рядом с ней я никогда не был собой. Сначала был её кошмаром, а потом стал старшим братом.
Шумно выдыхает и трясёт головой, как будто пытается прогнать эмоции.
— С Крэйвеном мы потому и сблизились, что этот ликан тоже винит себя в смерти других. В его случае это члены стаи. Но он, как никто, меня понимает. А к отцу я не пойду. У меня, Мередит, нет семьи, и за моей спиной никто не стоит. Только поэтому я не собирался лишать тебя того, о чём сам только и мечтаю.
— Разве за твоей спиной никто не стоит? — едва слышно спрашиваю я, намекая на его близких, меня удивляет, почему он не берёт их в расчёт.
— Я знаю, на кого-ты намекаешь, — усмехается он, вот только колотить его не перестаёт.
— Ты не скажешь мне, что значит твоя татуировка? — спрашиваю я и он качает головой.
— Возможно, однажды. Но, только не сейчас. — выдыхает он и вырывает руку из моей хватки. Прикладывает туда, где у него тату. — И так слишком много откровений. — улыбается мне, а я подаюсь вперёд и крепко прижимаюсь к нему. Обнимаю за талию и утыкаюсь носом в шею. Мой отец меня не ненавидит, но вот и не обожает совсем.
— Давай завтра устроим свидание? — спрашивает он и оттягивает меня от себя. Снова натягивает на себя эту маску безразличия. — Трогать руками не буду и соблазнять тебя
тоже, — улыбается он. Вижу, что ему очень срочно необходимо сменить фокус внимания.
Прикусываю губу и делаю вид, что размышляю. Убираю выбившуюся прядь волос за ухо, провожу рукой по щеке. Чувствую, как меняется его настроение, а затем киваю.
Интересно, согласилась бы я на это свидание, если бы только знала, чем всё это закончится.
Глава 29
— Проходи, — говорит Солен и улыбается, когда я оказываюсь на кухне. Она заваривает чай, и я прохожу вперёд. Здесь стоит запах мёда и трав. Присаживаюсь и наблюдаю за её плавными, неспешными движения. Всякий раз, когда она это делает, словно проводит целый ритуал.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я. Потому что вчера вечером она не выходила из комнаты. Крэйвен сказал, что она себя неважно чувствует.
— У меня всё хорошо. Просто, — разворачивается ко мне и прикусывает нижнюю губу. — Я очень волнуюсь. Сэмюель теперь пропадает с отцом и остальными, а я без него не могу. Кажется, в этом виновата моя беременность, но я так сильно боюсь его потерять, — едва слышно произносит она и прикладывает руку к округлившемуся животу. — Если с ним что-то случится…
— Если с ним что-то случится, — перебивает её Крэйвен, который появляется на кухне и плюхается на стул рядом со мной — у тебя есть я. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь и с удовольствием позабочусь о тебе, моя милая Солен, — расплывается он в довольной улыбке, на что получает сердитый взгляд. — Как ты сегодня, Мередит? — поворачивается ко мне и осматривает.
А я осматриваю его в ответ. Весёлый и как всегда безумно красивый, особенно когда улыбается, демонстрируя свои белоснежные зубы. Его светлые волосы в беспорядке и он небрежно проводит по ним рукой, чтобы пригладить.
— Кстати, очень рад, — не дожидается он моего ответа продолжает, — что вы поладили с Константином. Ты сегодня и завтра у него останешься.
Вопросительно поднимаю бровь и прикладываю массу усилий, чтобы не показать, как такая перспектива меня взволновала. Даже вдох сделать с первого раза не получается
— Мы вычислили того, что нас раскачивает. Сегодня и завтра устроим ему ловушку. А потом будем наказывать. При всех и очень жёстко. — шумно выдыхает Крэйвен и кладёт руки на стол.
Он больше ничего не говорит и в комнате повисает тишина. Солен заканчивает с приготовлением чая и ставит стеклянный чайник на стол.
— Ты больше не будешь разыгрывать представление, что собираешься взять меня в пару? — спрашиваю я, когда он достаёт телефон из кармана своих джинсов. Он без перерыва оповещает его о том, что приходят сообщения.
— Ммм… нет, — отвечает он и делает глоток чая, который наливает для него Солен. А затем ныряет глазами в телефон. Пробегает взглядом по тексту и расплывается в довольной улыбке. Что-то печатает, а затем бросает телефон на стол — Нет больше в этом нужды. Я поговорил с Константином. Знает он, что я тебя в пару не возьму, потому что он этого, дорогая Мередит не переживёт, даже если по каким-то причинам решил не следовать за выбором своего зверя.
Солен тяжело вздыхает, и я ловлю её взгляд.
— Но если решит за тебя бороться мы за его спиной встанем. Вчера вот как раз это обсуждали. Если захочешь, можешь у него спросить. Ведь даже наш прагматичный и до раздражения правильный Виктор готов его поддержать.
— Константину не одному это решать, — говорю я и Крэйвен округляет глаза, хочет что-то сказать, но замолкает. И немного позже в комнате появляется Каспиан вместе с Константином. Последний дарит мне улыбку, здоровается с Солен, а затем присаживается на стул рядом со мной. Но не пытается ни заговорить, ни обнять.
Каспиан открывает холодильник, а затем снова закрывает. После того нападения он всё ещё восстанавливается и на его груди по-прежнему виднеются незажившие следы от когтей.
Признаюсь, что от того Каспиана, которого я знаю сейчас мало что осталось. Обычно безумно красивый ликан с золотистыми волосами, глубокими-голубыми глазами и обаятельной улыбкой, теперь выглядит так, словно не ел и не спал больше недели.
