– Какой? – заинтересовалась я.
– Испытываешь ли ты чувства к майору Вистингу, или его желание жениться на тебе всё же не является взаимным?
Так значит, Мортен не терял времени даром и успел попросить у дяди Руди моей руки, пока переправлял его с острова на льдину? Как же здорово! Но дядя Руди с такой надеждой заговорил про отсутствие взаимности, что я в ужасе вцепилась в его руку и начала умолять:
– Дядя, пожалуйста, только не разлучай нас, прошу тебя. Я люблю Мортена, и он меня, нам нельзя не быть вместе.
– Шела, – устало вздохнул он, – ты ведь ещё так юна и совсем не знаешь жизни. Брак – это не только влюблённость и нежные чувства, а ещё очень большой труд и ответственность. Не знаю, справишься ли ты.
– Обязательно справлюсь, – горячо пообещала я, – я всё сделаю, чтобы стать хорошей женой.
– И ты уверена, что майор может стать для тебя хорошим мужем?
– А куда он денется? Пусть только попробует им не стать.
Дядя Руди улыбнулся:
– Ну вот, теперь я уверен, что могу не волноваться за твоё благополучие. Ладно, скажу майору, что не против вашего брака.
На радостях я запрыгала на месте и крепко обняла дядю Руди, а он обнял меня, но всё же добавил:
– Мне отрадно видеть, как ты счастлива. Но не забывай, я всегда буду твоей семьёй, и если что-нибудь случится, ты всегда можешь рассчитывать на моё заступничество и помощь всей семьи Крогов-Мелингов. Как бы ни сложилась твоя семейная жизнь, будь уверена, за твоей спиной всегда будет поддержка нашего клана.
– Спасибо, дядя Руди. Ты тоже не забывай, что ты для меня всегда был и будешь самым дорогим и близким человеком. Никакая свадьба этого не изменит.
Всё, лёд растаял, улыбка потеплела, и теперь я видела перед собой прежнего дядю Руди, доброго и внимательного.
Мне так хотелось сорваться с места и скорее побежать к Мортену, чтобы сообщить радостное известие, но… но он был занят, как и все вокруг.
Только ближе к ужину я смогла выманить его из лагеря и поделиться нашей общей радостью.
– Теперь нам остаётся только добраться до Флесмера, – выслушав меня, сказал Мортен, и прозвучало это не слишком радостно. – Кто знает, как скоро нам это удастся.
На следующий день нам всем предстояло пуститься в путь на юг, благо компас пришёл в себя и начал показывать стабильное направление. Но с наступлением утра мы обнаружили, что северное сияние погасло, и наступила кромешная тьма, оттеняемая лишь блеском далёких звёзд. Ну вот, пехличи обещали подсветить мне путь, пока я не верну себе дядю Руди, они своё обещание сдержали. А теперь всем нам придётся думать, как в условиях нескончаемой ночи возвращаться домой. А ведь запасы керосина не вечные…
И снова настала пора испытать радиостанцию. Делая вид, что не замечаю ухмылок доктора Монвинкля, я положила на прибор кварц и… вот он сигнал, такой милый уху писк и скрежет! Кто-то передаёт сообщение, значит, а уж мы тем более сможем передать им ответ!
Мотористы спешно царапали карандашом на бумаге условные значки сигнала и параллельно их расшифровывали. То, что они написали, не поддавалось осмыслению.
– Ледокол "Император Эрлинг VI" стоит на рейде в Великой полынье, – огласил Юве, не веря тому, что сам же и написал. – Они ищут племянников Рудольфа Крога, майора Вистинга и экспедицию "Флесмера".
В это действительно невозможно было поверить, но всё обстояло именно так. Эльм передал ледоколу ответное сообщение. Нас услышали и запросили координаты местонахождения.
А потом последовала долгая переписка с запросом точного времени, чтобы завести остановившиеся часы, посмотреть на звёзды, произвести сложные вычисления и определить наше местоположение. Координаты были переданы, на что после долгой и мучительной паузы пришёл ответ – ледокол доберётся до нас только через неделю.
Неделя, всего лишь неделя! Там на ледоколе даже не представляют, насколько это маленький для нас срок.
И всё же сидеть на месте и ждать спасения, на которое изначально никто и не рассчитывал, мы не стали. При свете керосиновых ламп и периодически восходящего огрызка луны мы двинулись в путь.
Мужчины всё время спорили, как может тромский ледокол без разрешения хаконайского королевства очутиться в это время года в Великой полынье, и откуда у него столько запасов угля, чтобы ещё неделю плыть на север и иметь возможность вернуться обратно. Собственно, дядя Руди потому и решил продолжить пеший поход на юг, ведь чем ближе мы будем к ледоколу, тем больше топлива на обратный путь он сэкономит. Никому не хотелось после всех лишений оказаться ещё и на затёртом льдом судне, чтобы дрейфовать неизвестно сколько времени в Студёном море.
Удивительно, но после очередного привала мы всё-таки нашли схороненный ящик с продуктами экспедиции. Хотя, он уже не имел особого для нас значения. Каждый день мотористы выходили в эфир, дабы сверить наши новые координаты с местоположением ледокола. До долгожданной встречи оставалось два дня.
Даже не верится, что скоро мы поплывём домой. Долгое путешествие закончится, и всё пережитое начнёт забываться. Не забудутся только пехличи и их помощь. И Эспин. И Тэйми. Эти двое навсегда останутся в моём сердце. А ещё множество встреч с удивительными людьми. И необычными животными. И множество приключений, опасностей, испытаний. Всё это уже позади, и оттого становится немного грустно. Впереди прежняя скучная жизнь – а ведь я не очень хочу к ней возвращаться.
Выйдя в один из вечеров из палатки вместе с Зорким, я с тоской глядела на крохотную луну, что едва поднималась над горизонтом. Неровности торосов вдали уже казались такими родными и милыми сердцу. Я снова ловила себя на мысли, что жуткий холод не заставит меня разлюбить этот безмолвный край льдов и снега. Он навсегда останется в моей памяти самым загадочным местом на земле. И, похоже, этот край никогда не перестанет меня удивлять.
Внезапно Зоркий гавкнул и уставился куда-то вдаль. Под лунным диском у самого горизонта показалась собачья упряжка. Я чётко видела три парные связки собак, вожака впереди, а ещё нарту позади, в которой сидели три щуплых человечка небольшого роста. Быть того не может – пехличи!
Я ещё долго наблюдала, как собаки несут пехличей точно на север. И только яркая вспышка, что внезапно возникла перед упряжкой, заставила меня моргнуть, а в следующий миг и животные, и нарта с ездоками пропали, слово испарились в воздухе. Или прошли через сияющие врата миров в край цветущих садов? Что ж, буду считать, что пехличи не просто так показались мне напоследок. Они попрощались. Тогда и я махну им рукой. Знаю, они увидят меня даже через границу миров.
Глава 103
Как же был прав дядя Руди, когда решил не ждать прибытия ледокола, сидя на одном месте, а идти к нему навстречу. Прошла неделя, восемь дней, десять, а спасатели так и не появились – просто льды близ оси мира оказались слишком прочными для корпуса судна, и ледокол не смог пробиться дальше торосов близ Тюленьего острова.
Мы вышли к стальной громадине сами после долгих метелей, когда наши запасы еды и топлива уже были на исходе. Многометровая махина изрыгала клубы дыма, а на мачте трепыхался флаг Тромделагской империи. С палубы на лёд по трапу спускались люди, но у нас уже не было сил радоваться их появлению.
Меня одной из первых подняли на судно, затем наступил черёд остальных. Экипаж всем составом наперебой подбадривал нас, обнимал, через раз повторял, что всё самое страшное уже позади, а впереди долгожданный путь домой. А потом капитан ледокола подошёл к журналисту Арильду Монсену со словами:
– Господин Эспин Крог, заказчик нашего рейса очень ждёт весточки от вас. Пройдёмте в радиорубку, ваш отец очень хочет получить от вас телеграмму.
Вот и пришёл конец веселью. Все молчали, экипаж непонимающе смотрел на Монсена, а я старалась скрыть навернувшиеся слёзы.
– Простите, – заговорил журналист, – но моё имя Арильд Монсен, я корреспондент "Флесмерского вестника". Мне тяжело сообщать это вам, но Эспин Крог погиб.
