— И что тебе от меня надо? С собой не возьму! — категорично заявила я и пошла к двери.
Кот орал во все горло. Я никуда не могла спрятаться от этого звука. Даже когда захлопнула дверь и повернула ключ в замке, крик несчастного Стейка звенел в ушах. Я вызвала лифт, но тут же развернулась и побежала домой.
Жалко. Все же родное существо, с которым делюсь и радостями и бедами. Если я не возненавидела Стейка, выгнавшего Артема из моей жизни, то и теперь не стоит его обижать.
Я влетела в квартиру, перевернула переноску и взяла ее с собой. Кот мгновенно замолчал, словно добился своего и теперь мог наслаждаться поездкой. Поведение Стейка, который большую часть времени сидел дома и не рвался гулять, настораживало и даже пугало. Невольно возникали мысли, что его чрезмерное рвение как-то связано с Бертом.
Такси долго не ехало, и мы сидели со Стейком на скамейке. Я закрыла глаза и попыталась проанализировать длинный и бестолковый день. К моему ужасу предсказание гадалки сбывалось. На меня сейчас нацелились двое мужчин. Оба писаные красавцы, оба активно добиваются моего внимания.
Я прислушалась к себе, но пока не поняла, кому отдаю предпочтение. Белецкий хорош во всем, но его сладкая, как патока, любвеобильность, стремление показать всем, что я его подруга, невольно отталкивало меня. Хотя, как говорила Ирочка, он мог бы стать для меня прекрасной партией. Привлекательный и успешный мужчина, уверенно идущий по жизни.
Берт пока — кот в мешке. Совершенно непонятны его помыслы. Эти крики: «Моя женщина!», — еще ни о чем не говорили, зато вызывали в душе тревогу. Я рядом с ним чувствовала напряжение, которое вызывало растерянность и тошноту.
В полицейский участок мы приехали только через час. Несмотря на ночь, сильное движение на дорогах заставляло таксиста петлять и выискивать более удобный маршрут.
Михаил ждал нас на месте. Он сидел на скамейке и разговаривал с дежурным.
Нас пропустили внутрь участка. Как только я подписала документы, появился Берт. Немного лохматый и потрепанный, с красной щекой, на которой отпечаталась складка куртки, видимо, подложенной под голову, он все равно выглядел привлекательно.
Опять я почувствовала, как в душе шевельнулась тревога. И почему этот человек вызывает у меня такие эмоции?
— Благодарю вас за помощь! — Берт церемонно наклонил голову, хотя простого «спасибо» было бы вполне достаточно. — Мы можем проводить вас до дома?
— Нет, я уже вызвала такси.
И тут дремавший Стейк напомнил о себе. Он ткнулся мордочкой в сетчатую дверку переноски, а потом стал ее раскачивать. Кот меня пугал до колик в животе. Такого странного поведения я не видела от него за все месяцы совместной жизни.
— О, Стейк, я рад снова тебя встретить, — внезапно произнес Берт и присел на корточки.
Его лицо оказалось на уровне мордочки кота. Эти двое уставились друг на друга и несколько секунд не отводили взгляда, словно… общались.
— Что происходит? — растерялась я.
— Не знаю, — пожал плечами Михаил.
— Хорошо, так и сделаем, — сказал вдруг Берт и встал во весь рост.
— Что сделаем? — не понимала я.
— Скоро узнаете. Миш, ты на машине?
— Да.
— Виолетта, вы едете с нами, — безапелляционным тоном заявил Берт и, подхватив переноску с котом на руки, пошел к выходу.
— Что вы делаете? Верните моего кота на место! — возмутилась я.
— Обязательно верну, как только вы будете дома.
К моему изумлению (сегодня, видимо, день был такой: все время приходилось удивляться) Берт жил в том же районе, что и я, только в соседнем дворе. Когда Михаил припарковался у дома, который я назвала, а его друг воскликнул:
— Все понятно!
— Что понятно?
— Мне теперь ясно, почему я тебя сразу не нашел.
— А вы меня искали?
— Конечно. Полгода. Специально приехал в Москву, чтобы найти.
Час от часу не легче! Мало того, что посторонний мужик знает, как зовут моего кота, называет меня своей женщиной, он еще и заявляет, что разыскивал меня.
— А зачем я вам нужна? — терялась я в догадках.
— Как зачем? Чтобы выйти за меня замуж.
Я схватила переноску и помчалась к крыльцу.
— Виолетта, в какой квартире вы живете?
Но я открыла дверь и прошмыгнула в подъезд. Мои колени дрожали и подламывались. Я добралась до первой ступеньки, села, уткнулась локтями в ноги и положила голову на скрещенные ладони.
Кажется, моя жизнь катилась в тартарары.
Глава 13
Виолетта скрылась в подъезде, словно испугалась моих слов. Я хотел кинуться за ней, уже распахнул дверь машины, но Мишка вцепился в мой рукав мертвой хваткой.
— Берт, не торопись. Ночь на дворе. Ты и так напугал девушку до полубессознательного состояния. Завтра поговорите. Дай ей немного прийти в себя.
— Виолетта — моя невеста. Теперь я точно это знаю.
— Но она тебя не помнит. Представляешь ее состояние? Налетел какой-то мужик, назвал своей женщиной, устроил драку с ее работодателем, еще и кота с собой прихватил. Есть от чего сойти с ума.
Машина тронулась с места и уже почти выехала со двора, как мне показалось, что из подъезда выскочила Виолетта.
— Стой! Погоди!
— Не дергайся. Все завтра.
Мишка добавил газу, несколько раз вильнул и припарковался у моего дома.
— Ладно. Я рад, что со Стейком удалось поговорить. Слава богам, с его головой все в порядке.
— Зато у меня сейчас мозги взорвутся! — Мишка захлопнул дверь машины, щелкнул кнопкой сигнализации и повернулся ко мне. — Как ты мог поговорить с котом? Ничего не понимаю.
— Мысленно. Так же, как и раньше разговаривал, — я пошел к подъезду, но Михаил направился следом. — Миш, домой не собираешься?
— Нет, у тебя переночую. Пустишь? Я все равно не засну, пока все подробности не узнаю.
В моей маленькой комнате было только одно спальное место, и я уступать его нежданному гостю не собирался: правитель все же, хоть и чужой страны. Но Михаил не растерялся. Притащил из багажника спальный матрац, надул его и устроился с комфортом возле моего дивана.
Он выключил свет и заявил:
— Рассказывай.
— Что?
— Как вышло, что ты отправил Виолетту, причем в сонном состоянии, в наш мир, а потом кинулся следом.
— Это долгая история.
— А я никуда не тороплюсь. Подумаешь, одну ночь не поспим.
— Так получилось, — нехотя начал я. — Я уже тебе рассказывал о Хилле, ты примерно знаешь, какая ситуация сложилась в моей семье.
— Ну, да. На твоем роде лежит проклятие до седьмого колена, которым и являешься ты. Так?
— Да. Я не могу иметь детей. Вернее, с детородными органами все в порядке, но все мои жены…
— Сколько у тебя их было?
— Пять.
— Ого!
— Все они умирали в родах. Ученый Хиллы, Пако, попытался найти разумное объяснение происходящему. Он сказал, что долгое время браки правителей были среди верхушки власти, то есть, среди родственников, вот и пришло время, когда дети уже в утробе матери имели всякие уродства.
— Но и с уродствами дети живут. Почему матери умирали? Ты не думал, что твой Первый Советник специально их травил, чтобы от тебя под предлогом проклятия избавиться?
— Нет, это правда. В моем роду необычное уродство. Ребенок получается слишком огромным. Его широкие плечи и большая голова не проходят через родовые пути.
— Ого! Хотя, если бы это случилось в нашем мире, женщине бы сделали кесарево сечение, спасли и мать, и ребенка.
— А что это такое?
— Ну, во время родов вскрывают живот и вытаскивают ребенка.
— А разве женщина не погибает потом?
Потрясенный, я сел. Воображение нарисовало перед глазами картину: вот мечом рублю врага. Рана в живот — всегда смертельна. Мы даже своих солдат добивали на поле боя, чтобы те не умирали в муках.
— Ты что! Зашивают разрез, и все.
— Нитками?
Было отчего прийти в изумление.
— Да. Специальными. На внутренних швах они рассасываются сами, а наружные снимают через несколько дней, когда рана заживет.
