Но я решила держаться до последнего!
— Ладно, — вдруг подала голос притихшая тварь. — Слезай, не трону я тебя.
Честно говоря, я хотела немного подумать, но побитые уставшие руки разомкнулись сами…
23 глава
Упала я неудачно — на ногу, но на довольно толстой ветке удержатся смогла, настороженно поглядывая на притихшую тварь. Между нами было где-то полметра, и я чувствовала сладковато-гнилой запах, что исходил от нее. По коже опять пробежались мурашки, но я сумела сдержать себя и не скривиться.
— Ну! — поторопила меня тварь. — Быстрее, освободи меня!
Я заметила, как нервно косятся её глаза на уже довольно посветлевшее — когда успело? — небо. Достала ножницы и замерла в нерешительности.
С одной стороны, она монстр и убийца, и я сама чуть не стала ужином на её столе, с другой — я дала обещание, что освобожу её. И как тут быть?
«Что мне в тебе нравится, Маша, так это твоя честность!», — не вовремя вспомнились слова моей феи, пробуждая и так вечно бодрую совесть. Я глубоко вздохнула и сделала тот катастрофический для меня шаг, став близко-близко к этому существу.
— Ну надо же, — всё это время она наблюдала за мной. — Какие нынче маги честные, прямо загляденье!
Нет, и эта тварь надо мной издевается!
— Сейчас освобождать не буду! — огрызнулась я, рассматривая клубок её волос. — Тебе волосы коротко отрезать, или только где запутались?
— Коротко, — внезапно охрипшим голосом ответила она, и я чикнула ножницами. Ещё раз, ещё — и вот она стала свободна, оставив на ветках большую часть прически. Не скажу, что ей пошло каре, но цепляться за ветки волосами она уже не будет!
— Всё, — тихо сказала я, дрожа от внутреннего напряжения.
Я свое слово выполнила, а как на счет твари?
— Дай мне пару капель своей крови, — как гром с неба прозвучала её просьба (или требование?). — Я слишком голодная, не смогу добраться до дома!
Все шесть пальцев на её руках нервно шевелились, взгляд был направлен на меня и излучал предупреждение. Ну да, кто я такая, чтобы ей отказывать?!
— Лучше сама!
Немного несгибающимися руками я насадила на лезвие указательный палец, поморщившись от боли. От едкого страха всё внутри свернулось в клубочек. Молча протянула руку с набухавшей ярко-алой каплей твари и не выдержала, закрыла глаза.
Она нежно слизнула мою кровь из пальца и вздрогнула всем телом.
Я широко распахнула глаза и с удивлением на нее уставилась — было невероятно, но её волосы с невозможной быстротой отрастали, а тело стало меняться, становясь более… Человечным, что ли?
— Ты Высшая! — тихо охнула она и облизнулась.
— А ты кто? — не нашла ничего лучшего, как ляпнуть в ответ вопрос, что начал донимать изнутри. А то тварь да тварь, невежливо как-то!
Едва подавила едкий смешок. О да, в такой ситуации вежливость — самое оно!
— Келта, — подумав, все-таки ответила она и принюхалась к воздуху. — Сюда идут много людей!
Я медленно перевела взгляд с келты на землю и горизонт, но ничего не увидела.
Келта сморщилась и, напоследок смерив меня внимательным взглядом, спрыгнула вниз. Я же осталась сидеть на ветке.
Первые солнечные лучи пробежались по щекам, ласково их согревая. Я блаженно зажмурилась и подставила лицо солнцу. Куда мне идти дальше? Что-то внутри подсказывало, что второй такой ночи я могу и не пережить.
— Эй! — громкий бесцеремонный голос вырвал меня из утреннего блаженства.
Я глянула вниз — теперь там действительно стояло человек десять простых людей с вилами и топорами.
— Спускайся оттуда!
Что-то не хочется мне, батюшка, я лучше тут пока посижу, а то фиг его знает, кто вы такие и что вам надо, и то, что вы люди, дела не меняет!
— Спускайся, а не то хуже будет! — тем временем продолжал расшаркиваться голосистый мужчина лет так сорока с хвостиком с коричневыми волосами и шрамом на пол лица.
Белесые рыбьи глаза не вызывали у меня никакого доверия или желания спуститься.
— Да что же ты дитё пугаешь, Феод? — вышла наперед полная женщина в переднике и со скалкой. — Не видишь, не тварь она, под солнышком жмурится! Спускайся, деточка, тетя Паола тебя не обидит!
Нуу, это уже лучше!
— Точно не обидите? — противным жалобным голосом спросила я и повернула голову влево — что-то ярко блестело и отвлекало мое внимание.
Это оказались волосы келты — на солнце они сказочно переливались и будто светились изнутри. Я вороватым движением стянула их с ветки и, скрутив, положила в сумку, радуясь, что закрыта от людей веткой. Может, пригодится?
— Конечно! — ответил все-таки Феод, правда, как-то неуверенно.
Ну да ладно, я уже по земле соскучилось!
Осторожными, четкими движениями я стала споро спускаться, пока не оказалась на последней ветке и мягко съехала по гладкому столбу вниз. Меня тут же обступили со всех сторон селяне — это было видно по их одежде — и стали насторожено рассматривать.
— Ты того, городская, шо ли? — наконец подал голос какой-то парниша лет двадцати, прыщавый и лопоухий. Красаааавец! — ехидно протянула про себя.
— Да, я с тетей в городе жила, — тут же завозила ножкой по земле я, стараясь выглядеть как можно более наивно.
— И приехала в Академию бесовскую ту поступать, не так ли? — подозрительно сощурился Феод, что, видимо, был тут главным.
Мда, видимо, отношение к магам тут не очень хорошее. А людей-то много, а я одна…
— Не, не, что вы! — я неуклюже замахала руками. — Моя тетя там куховарка, вот и взяла меня с собой, абы сама не оставалась!
Надеюсь, я убедительно вру, а то что-то мне страшновато!
— А чего ты тут ночью делала? — выступил наперед еще один мужчина.
— Да я это… — шмыгнула носом. — Травы для чая пошла насобирать, а то у тетки ноги опять болят, и заблудиииилась!
Теперь почти все селяне смотрели на меня жалостливо, и лишь Феод всё ещё щурил глаза, видимо, догадываясь, что я не так проста.
— Пошли с нами, детка, мы тебя накормим и вернем обратно в Академию, — мягко сказала Паола и протянула мне руку.
Понимая, что отпираться бесполезно, я изобразила на лице радость и послушно взяла её руку. Нас с женщиной остальные взяли в круг, такой кучкой мы и пошли в сторону того самого неизвестного села.
— Постойте! — вдруг спохватилась я. — А травку? Мне без нее домой ни-ни!
— А что за травка? — из толпы выделилась бабушка в длинном коричневом платье и с клюкой. Её зеленые глаза пытливо уставились на меня.
— Аскольтения. Ну, Собачий сон, — покопавшись в памяти, вспомнила народное название. — Оно ей боль в колене успокаивает!
Это тем, кто ещё не врубился в ситуацию.
— Он есть у меня дома, — широко улыбнулась старушка. — Я отдам тебе, когда придем.
Ну всё, больше мне никак не слинять, будем надеяться на обстоятельства.
Шли мы минут десять уже, когда вдруг перед нами появились разноцветные одноэтажные домики с большими окнами и пышными огородами. Самый большой и богатый дом имел при себе небольшой свинарник, в котором сидело четыре свинки. К этому дому и направился Феод, а за ним и остальные.
Внутри было светло и убрано — печь, стол с белой скатертью, проем в другие комнаты. Люди расположились кто где, а Паола пошла подоить корову.
Меня посадили близ печи. Я село, смиренно сложив руки на коленках и опустив голову. Прическа, уже совсем растрепавшаяся, скорбно свесилась вниз.
— Феод, пришли уже! — Всплеснула руками полная миловидная женщина лет тридцати пяти, входя в дом с улицы и неся в руках баночку мёда. — Ну что, словили кого-то?
— Нет, — покачал головой мужик. — Не было никого, только вот девка. Ты её приодень, шо ли, а то смотреть больно!
— Пошли со мной, — мягко обратилась ко мне она, — Меня Марьей зовут, а тебя?
— И меня Марьей! — постаралась улыбнутся я, но внутри росло предчувствие беды. Что-то здесь не так!
24 глава
— Ой бедняжка, как заморили тебя в той Академии-то! — громко причитала Марья, расчесывая мои спутанные волосы.
