Коена он почти на себе тащил, на плече. Коен едва-едва переставлял ноги.
- Коен! – Марийка сразу к нему кинулась.
У Коена кровь из носа и из ушей… но остановилась уже, только дорожки красные остались.
- Все нормально, - глухо рявкнул Гус. – Он живой, просто магией оглушило. Сейчас отлежится и будет как новенький. Ты не трогай… его помыть надо, а то он со страха все заблевал.
Глухо, почти через силу, говорить ему тяжело.
У Гуса рубашка в крови. И видно, как этой крови много, не просто царапина. И то, что он до сих пор на ногах стоит - это тоже ничего не значит. Я отлично знаю, что есть такая магия, которая поддерживает силы и снимает боль, но сама по себе не лечит. И стоит отпустить, как…
Но если живой – это уже хорошо.
И Коена он не отдаст, сам дотащит, на одной магии и упрямстве… а нам такого лося и не дотащить.
И только потом, уже в комнате, глядя, как Марийка Коена на кровать укладывает, тихо сползет по стенке… Живой. Просто ноги не держат.
Бок у него разобранный когтями до кости.
- И что? Стоило оно того? Стоило рисковать?! – мне на месте его добить хотелось.
- Да все нормально, Эль, - он смотрит на меня мутным взглядом и глупо улыбается. – Не переживай.
Глава 11, в которой о деньгах говорят
Коен пришел в себя к полудню. Слегка ошалевший от вчерашнего, с больной головой и страшно голодный. Если голодный – это уже хорошо, жить будет. Остаточная магия развеялась.
Он пошел искать еду вниз, Марийка за ним… Думаю, рано или поздно эти двое договорятся.
А вот с Гусом все было не так просто.
Он, конечно, тоже жить будет, с ним случалось и похуже. Но раны глубокие, рваные, мне пришлось повозиться, чтобы обработать и зашить. Да, я уже столько ран на нем зашила, что впору целителем становиться. Гус лежал тихо, смирно, изредка теряя сознание. Он и крови, и силы много потерял, его кроме обычной слабости еще и магическим откатом накрывало. И болело, конечно.
Но утром вместе с Коеном попытался встать. Я даже мешать не стала, спорить – бесполезно. Но и ясно было, что далеко не уйдет. В общем, хватило чтобы кое-как подняться и сделать пару шагов, и там же у кровати рухнуть. Я только вздохнула тяжело.
- Помочь?
Он упрямо мотнул головой.
- Я сам. Все нормально. Сейчас посижу… голова закружилась.
- Посиди, - согласилась я. – Еще недельку посидишь, там, может, и встать сможешь.
- Нет, неделю нельзя. - Совершенно серьезно сказал он. - Нам надо Стефана найти, он где-то рядом. Мы завтра с тобой в лес пойдем.
- Завтра? Гус, да у тебя тварь последние мозги выбила? Ты с кровати встать не можешь, куда тебе в лес?
- Ничего, как-нибудь…
- Куда ты так торопишься?
Он плечами пожал.
- Стефана спасать надо.
- Неправда, - сказала я. - Пока это может подождать. Камешек теплый и почти ничего не меняется, а времени много прошло. Если Стефана хотели убить, то давно бы убили. Значит, не хотят. И от того, побежишь ли ты сейчас или через неделю, не думаю, что что-то изменится.
- Возможно, просто время не пришло. - Гус с усилием перевернулся на колени, и на четвереньки кое-как, вдохнул поглубже, засопев, собираясь с силами. - Но мы не можем знать, когда придет. В любой момент…
Кое-как встал, схватившись за кровать, удержался, только охнул, разгибаясь. Стоял он неуверенно, покачиваясь и слегка бледнея. Но стоял.
Потом подумал, все же сел осторожно.
- Не хотелось бы затягивать, - глянул на меня.
- Если ты сейчас соберешься и сможешь пройти пару улиц, то нам это мало поможет. Не торопись. Если уж так торопишься, зачем за другое дело взялся? А то пошли бы сейчас с тобой…
- Мне деньги были нужны… И сейчас нужны… Слушай, Эль… - он потер подбородок, потом шею сзади, задумчиво и неуверенно как-то. - Слушай, а ты можешь мне денег одолжить?
Почти через силу спросил. Просить о таких вещах… Да на моей памяти едва ли не впервые, он как-то сам все решал.
Вот это интересно даже.
Но точно, хорошего в этом нет.
- Зачем? – спросила я.
- Я не могу сказать… - он нахмурился. – Эль, ты просто поверь, мне очень надо. Я тебе все отдам.
И глянул на меня так отчаянно, что отлично видно – не очень надеется отдать.
Но если говорит такое, то действительно надо. Глаза лихорадочно поблескивают.
Припекло.
- У тебя ведь есть? - сказала я.
И свои были, и Коен дал, и Марийка, наверняка, хоть часть, но вперед заплатила.
- Есть. Но мне еще надо.
- Для чего?
- Эль… - он губы поджал. – Скажи, сколько у тебя? Только золотом.
- Золотом? – я усмехнулась. – А серебром тебе не подойдет?
- Не подойдет, - серьезно сказал он. – Пожалуйста, просто скажи сейчас.
- Да ты в своем уме, Гус?
- Эль… Пятьдесят пять найдется?
С такой надеждой, что... Не понимаю.
И чем дальше, тем больше мне это не нравится. Аж страшно.
- Так, Гус… - Я сама ближе к нему шагнула, села на кровать рядом, в глаза заглядывая. – Объясни мне, что происходит! Прямо сейчас. Или это из тебя сама достану.
- Не сможешь. – Он зубы сжал.
Силой я с ним действительно не смогу. Оглушить смогу, ослепить на время, головную боль смогу ему устроить. Смогу так, чтобы ударить по нему разом, так, чтобы в голове у него отозвалось… А вот иначе, чтобы не расплавив ему мозги память прочесть – не смогу, у него защита, он сопротивляться будет. И это сопротивление будет его же и убьет. Мне из него ничего не вытащить.
Но какого ж шушака он тут голову морочит?
- Послушай, Гус, прекрати это! - сказала я строго. - Объясни, что происходит? Ты денег кому-то должен?
У меня холодок по спине. Потому что есть предположения, и все нехорошие.
Гус глубоко вдохнул, зажмурился. Снова лицо ладонью потер. Глянул на меня так умоляюще, словно ребенок. Тяжело ему говорить.
Потом выдохнул.
- Должен, - согласился тихо, через силу. – Одному… человеку. Я его встретил тут, он про долг напомнил. Мне нужно отдать. Это старый долг. Я… - он губы облизал, сглотнул, - я с ним в кости играл… И проиграл. А сейчас…
- Сколько? – сказала я.
- Триста золотом, - сказал Гус еще тише.
-
